Сергей Скрипаль - Мой друг – предатель
Нет, никак не мог я понять, почему, ради чего, зачем Юрка уш ел? Почему ему духи башку не отрезали? Чем уж так приглянулся им Сопля? Вопросы, вопросы, вопросы…
На броне завозился кто-то. Я поднял голову, увидел спускающегося ротного.
– Ну-ка, Конт, поди сюда, – поманил рукой Кулаков в сторону разбитого дувала. Присели, прислонились спинами к стене. – Кури, – протянул Николаич почти пустую пачку «Мальборо».
– Спасибо, не нужно, – отказался я. – У меня «Гуцульские» есть. Будете? – в свою очередь протянул пачку дешевых сигарет.
– Добро. Давай! – Капитан вытянул пальцами сигарету, помял ее, придавая округлую форму, прикрылся ладонью, закурил. – Вижу два выхода из ситуации. Первый – Сопилкина не находили. Пусть все остается так, как решило следствие. Полез за чарсом в ущелье, сорвался, погиб. Второй – сообщаем в полк о находке. Там уже особистам доложат. Из плюсов этого варианта – нас эвакуируют отсюда вместе с телом. Следствие начнут опять, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Не думаю, что ударит по тебе. Может, слегка стегануть Узбека? Мол, зачем соврал? Но и это недоказуемо. Рассказал, как было. А как уж дальше дело пошло, кто ж ведал. Что скажешь?
– Николаич, думаю, второй вариант выгоднее первого, – я заторопился объяснить, чтобы не подумал чего-то. – Народ здешний нам незнаком. Парни вроде отличные, а там кто знает. А если кто-то что-то кому-то стукнет? Нам же всем и не сдобровать. Вам же первому дыня прилетит.
– Логично, Серега, логично. Я тоже склоняюсь ко второму… – Кулаков помолчал, задумался. – Вот же Сопилкин, вот же гад, напялил нам на башку проблем, хрен стянешь. Не пойму, что с ним случилось, зачем он так-то?
– Да я тоже голову ломаю, как все это произошло. Впрочем, теперь оно и неважно, – начал заводиться я. – Важно то, что эта тварь по нам стреляла. Пусть он не видел, что это именно мы, но ведь автомат поднял на погранцов. И не факт, что не долбил по ним же при первом столкновении. И потом, – вспомнил я. – Юрка хорошим сапером был, а тут – минные поля. Ведь опять же, знал и действовал сознательно!
– Верно. Все верно, Конт. Ладно, успокойся. Меняйтесь сменами, и отбой. Денек завтра трудный будет.
Напугал козла капустой. Когда это на выходах деньки легкими были?
Следующей сменой нам с Игорем выпало время с тр ех до пяти. Промозглый липкий туман уже спускался с гор, оседал холодной росой. Лиса оскользнулся на броне, грохотнул прикладом винтовки о БМП, залез внутрь и прикрыл крышку люка. И вновь мы лежали рядом с Игорем, зябко поеживались в волглых бушлатах, позевывали, пытались раскурить подмокшие сигареты. Сквозь сон я слышал, как Кулаков ушел вверх к пещере – так и не вернулся; решил, видимо, переночевать там.
– Знаешь, Серега, – заговорил Игорь. – Я тоже недавно столкнулся то ли с предательством, то ли еще с чем-то. Никак не пойму.
И рассказал странную историю.
– С месяц назад командир заставы отдал мне распоряжение выдвинуться на броне с пулеметным расчетом к штабу нашей 4-й мотоманевренной группы и поступить в распоряжение какого-то нового офицера, знаков различия на нем не было. На месте была сформирована группа из нескольких машин с десантом, на складе мы получили штук пять ящиков автоматных патронов и несколько ящиков с выстрелами от «РПГ». На командирское место нашей машины сел офицер, лет двадцати восьми – тридцати, в новенькой, нелинялой хэбэшке. Колонной выдвинулись из расположения. Проехав часть пустынной местности, выехали на край высокого обрыва; внизу густо рос высокий, выше человеческого роста камыш, за ним протекала река…
Игорь торопливо говорил. Я понял, что парню выговориться надо, не перебивал, просто внимательно слушал.
– По приказу офицера развернули броню в разные стороны, практически получилась круговая оборона; пулеметные расчеты разместились на верхнем срезе обрыва, заняли свой сектор, стрелки-наводчики и механики-водители своих мест не покидали, постоянно находились в готовности к ведению боя и маневру. Офицер, велев нам смотреть в оба, спустился вниз к камышам. Как и было приказано, я внимательно осматривал прилегающую местность в бинокль, но так и не заметил, когда из камышей внезапно появились трое афганцев. Один из них был пожилым жилистым бородачом в серой длинной рубахе и плоской пуштунке; второй, помоложе, в темном пиджаке и с короткой черной бородой; третий – совсем пацан, лет шестнадцати, на нем была жилетка и похожая на татарскую высокая тюбетейка, расшитая блестками. Я еще подумал, что на цыганенка пацан похож. Все были с нашими автоматами. Да, еще меня удивило, что они свежие и чистые, в отличие от ашнаков, которых я видел в Шерхане, не говоря уже про муштивских оборванных дехкан в горах. У этих даже морды были холеные. – Игорь досадливо сплюнул в пыль, потянулся к пачке «Гуцульских», лежавшей на камне между нами.
– Наш офицер поздоровался с духами и, расстелив бушлат, сел на землю спиной к нам; духи тоже сели, положили автоматы рядом. Они о чем-то говорили минут пять, нам даже голосов не было слышно. Потом офицер и двое взрослых духов отошли в сторону и продолжили разговор без молодого. Тот же, оставшись один, быстро стал обшаривать офицерский бушлат, оставленный на земле.
Инстинктивно я схватился за автомат, но что-то мне подсказало, что не стоит из-за этого стрелять; ведь там, внизу, офицер был совсем один, и при нем не было даже пистолета. Переговорив, тройка вернулась на место и подошла к подъему обрыва.
Поднявшись к нам, офицер приказал спустить вниз боеприпасы. Я тут же ему доложил, что видел, как молодой бача обыскивал его бушлат. Он лишь усмехнулся: «Ты что, сержант, какой же разведчик берет что-нибудь с собой на переговоры?»
Я был очень удивлен, что мы отдаем боеприпасы духам, которые могут полететь пусть не в нас, но в наших же товарищей, может, в другом месте. Когда мы поднялись к машинам, я спросил об этом офицера. Внутри у меня все протестовало, но он ответил что-то вроде: «Это уже не твое дело, боец!» Назад мы ехали молча.
Больше я того офицера никогда не видел. Недавно ребята сказали, что был слух, будто та встреча и расплата патронами и выстрелами обеспечила беспрепятственный проход одной из наших точек на другое место базирования. Ее действительно вывели без потерь. Колонна с той точки прошла мимо духов, что стояли по обе стороны шоссе, стремительно, не останавливаясь. Проскочила и мимо блокпостов, где стояли ребята нашей мангруппы. Понимаешь, Серега, может, оно и правильно было сделано, только как-то гадко на душе до сих пор, – закончил рассказ Игорь, затушил окурок о дувал, отбросил его щелчком в начинающий редеть туман.
– Да брось ты париться, Игорь! – стал успокаивать я Синицына. – Не вы первыми и не вы последними делились с духами боеприпасами. Восток, однако! Не сможешь отобрать, купи. Не сможешь купить, укради. Не сможешь украсть, обменяй. Вот и договариваются. А что, лучше было бы, если бы ваших ребят с той точки покрошили душары?
– Да понимаю я все. Только говорю же, противно как-то! Неправильно, что ли, – пристукнул по колену кулаком сержант.
– Может, варенку отдали? – спросил я.
Зачастую бывало, что для решения краткосрочных проблем отдавали духам в обмен на какие-то условия заранее сваренные патроны. С них и толку-то – пшик, да и все.
– Да ну-у, – неуверенно протянул Игорь. – Там душары серьезные очень были, варенкой бы не отделались. Себе дороже обошлось бы.
Мне вдруг стало как-то тепло на душе – ведь доверился сержант мне, рассказал, что тяжелым грузом лежало на сердце. Наверняка и ему стало спокойнее, ровнее дышать. Я моментально принял решение:
– Ну-ка, погоди, командор, я сейчас. – Отправился к БМП, где под колесами оставил свой мешок, распустил клапан, сунул руку внутрь, нащупал вчерашний трофей, вынул его в той же тряпке, в которой мне дал кинжал Малец. – Вот, Игореха, держи! – протянул я сверток Синицыну. – На память!
Игорь непонимающе развернул тряпку, даже охнул от великолепия кинжала:
– Да ты что, Серега! Это же дорогущая вещь!
– Плюнь. Прими в подарок, и все. Понимаешь, мне его все равно девать некуда. Где я его спрячу? В штанах, что ли? – улыбнулся я новому другу. – А у тебя на железяке вон сколько тайников есть.
– Так это, Серый, мне и отдариться нечем, – развел руками сержант.
– А и не надо, – махнул я рукой. – Вот монетку или денежку какую дай взамен. Примета такая!
Игорь заковырялся в карманах, конечно, ничего не нашел. Откуда тут мелочь? Вынул из внутреннего кармана пачку бумаг, завернутых в целлофан и перетянутых резинкой, раскрыл пакет, откуда-то изнутри вынул тонюсенькую стопку чеков. Я углядел среди них чек стоимостью в три копейки:
– Вот, эту бумажку давай. В самый раз будет!
Джон неуверенно смотрел серыми глазами, не шучу ли я.
– Все пучком, братуха! И – торчком! – Я хлопнул ладонью по плечу сержанта, чем разрядил неловкую паузу.
