Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945
Узнал из газет, что в Магнитогорске пущена новая мощная доменная печь. Знает: это не меньше, чем выигранное сражение. Теперь и он может отчитаться перед магнитогорцами: в боях не дрогнул.
Как клятва, звучит его письмо, отправленное жене 7 января 1943 года:
«Я рад, что не впустую живу в такой опасный для страны период, что придется отчаянно драться.
Ты знаешь, Клавдия, я никогда не держался тихой заводи, всегда находился на стремнине. Так было в нелегкие годы восстановления Белорецкого завода, когда меня избрали секретарем парткома, так было в Магнитке у мартеновской печи, так было на морском флоте. Выходит, к боям я готовился всю жизнь. И вот пришел час испытаний… За дело важное, народное каплю за каплей отдам свою кровь».
Перед батальоном поставлена задача: овладеть противоположным берегом Невы в районе 8-й ГЭС, занятой немцами. Вся местность простреливается, лес повален снарядами, трудно сгруппироваться для решительного штурма. Многие полегли под шквальным огнем на льду реки. Комиссар первым выскочил к берегу, крикнул: «За мной!» Бойцы с винтовками наперевес — вслед за ним.
Только укрылись под берегом — новый приказ: занять траншеи, что ведут к ГЭС. Над головой — крутизна. Одной рукой уцепился за куст, другую поднял вверх: «Батальон, вперед!» Первым перелез через проволочное заграждение. Вот и траншея. Но откуда-то — автоматные очереди. Присмотрелся, выстрелил два раза из карабина, — и немецкий автоматчик замолк. Путь по траншее открыт.
В том бою Грязнов был ранен. Потерял сознание…
В госпитале врач сказал:
— Вы счастливый. Чуть бы левее прошла пуля — задела бы сердце.
Было обидно, что увезли из батальона. Нашел он свое место в боевом строю. По-настоящему сроднился с солдатами. Они уважали его. Даже усы отращивали по-грязновски. Он учил их любить Родину, Советскую власть. Жалко, погибли многие…
Дело на поправку шло медленно. Только летом вызвали на комиссию. Но рука действовала плохо: сгибались лишь два пальца. А как похолодает на улице — рука словно чужая.
Грязнов попросил комиссию отправить его на фронт.
— Послушайте, товарищ Грязнов! — сказал председатель комиссии. — Возвращайтесь на комбинат. Правда, с больной рукой работать сталеваром трудно, но мастером в цехе можете быть.
Алексей промолчал, задетый за живое. Молчали и члены комиссии. Они его поняли, и он им за это благодарен. И вот с радостью сообщил домой, что рекомендовали на краткосрочные фронтовые курсы, готовящие командиров батальонов. Это решение ему по сердцу. Уверен, что сможет он командовать батальоном. Солдаты будут характером в него — стойкие, яростные.
По письму из дома понял: жена догадалась, что предлагали ему вернуться на Урал. Но как можно думать сейчас о возвращении домой? Жене написал:
«Будь гордой, Клава. Нам ли плакать? Мы все выдержим, мы выстоим, мы победим».
Часто вспоминал дочку Галочку. Взяли ее из детдома совсем маленькой. Теперь подросла. Хочется ее видеть настоящим человеком. Писал ей:
«Впитывай сердцем все, что есть лучшее в жизни, а главное — знания».
Напутствовал ее при вступлении в комсомол:
«Быть комсомольцем — значит быть идейно выше других, учиться лучше, работать лучше. Уж быть, так быть!»
Говорил с дочерью как старший товарищ, друг, единомышленник. Не поучал, а советовал, звал жить и работать достойно. Писал ей из осажденного Ленинграда:
«Послезавтра двадцать шестая годовщина Красной Армии. Ее день рождения мы будем праздновать в разных местах: ты в Магнитогорске, я на Ленинградском фронте. Ты — член Ленинского комсомола, я, твой старший брат, — член большевистской партии, в которую вступил за три года до твоего рождения. Возраст наш различный, но мысли, чувства, цели у нас едины. Мы с тобой советские люди. И я верю: ты никогда не уронишь чести дочери сталевара и воина».
Сам он всегда высоко нес честь советского рабочего, а теперь так же беспредельно верен воинскому долгу. Он грудью прикрывает город — колыбель революции, страну, которая ему бесконечно дорога…
Дома получили письмо, лаконичное, как телеграмма:
«Ленинград. Балтийский вокзал. 1 августа 1944 г.
Здравствуйте, Клава и Галочка! Еще раз крепко вас целую и обнимаю. Ну, пожелайте мне еще раз удачного боя. Готов опять драться. Будьте здоровы, мои дорогие.
Ваш Алексей».Это были последние слова Алексея Грязнова, дошедшие до Магнитогорска…
По первой тревоге, открыто и честно
Ты шел, не сгибаясь, вперед.
Так поется в песне об Алексее Грязнове. Так, не сгибаясь, стоял насмерть батальон Грязнова у деревни Пикасилла Эстонской ССР в сентябре 1944 года. Пикасилла — по-русски значит «большой мост». Течет под мостом река. Растут на ее берегах гигантские лиственницы, дубы. Поднимешь голову — верхушек не видно. И дорогу с обеих сторон обступили леса. Тяжело было нашим вести наступление. Целый месяц гремели бои. Фашисты решили задержать здесь стремительное продвижение войск Ленинградского фронта.
Батальон Грязнова — в самом пекле. Он должен отвлечь внимание противника и сосредоточить на себе всю ярость вражеских контратак. В сотый, тысячный раз рвануло где-то рядом. Удар осколком в грудь оказался роковым…
На братской могиле в эстонской деревне Пикасилла, где похоронены Алексей Грязнов и его боевые друзья, сооружен обелиск и установлена мемориальная доска.
Воздает должное герою и трудовая Магнитка.
И в наших победах, и в песнях ты с нами,
Твой подвиг сыны повторят.
Недаром над нами, как Родины знамя,
Зарницы Магнитки горят!
Память о нем хранится в песне, в названии улицы. Память о нем — в достойных делах нового поколения магнитогорцев.
А. Меньшенина
„ИДУ В БОЙ ЧЛЕНОМ ПАРТИИ“
Письма военных лет. Маленькие треугольники солдатских писем. Написанные в короткие минуты отдыха после жаркого боя, опаленные огнем великой битвы, они летели в глубь страны, туда, где с нетерпением и тревогой ждали вестей с фронта родные и близкие защитников Родины.
— А вам сегодня письмецо от Тони, — говорил почтальон, открывая калитку дома № 29 на улице Володарского в Троицке.
Кто же такая Тоня?
Антонина Меньшенина — дочь комиссара Красной Армии. Ее отец Филипп Константинович с оружием в руках защищал Советскую республику. В годы гражданской войны он громил ее врагов на Урале и в Сибири. Свою пламенную любовь к Отчизне военный комиссар привил и дочери.
Тоня пятнадцати лет вступает в Ленинский комсомол. Отлично учится и успешно заканчивает среднюю школу. Она мечтала стать актрисой. Но на пути ее мечты встала война. Тоня ушла на фронт добровольцем.
Она стала храбрым солдатом. Прошла по фронтовым дорогам от великой русской реки Волги до берегов белорусской реки Свислочь. О ее подвигах на фронте писали газеты. Под сильным огнем противника, рискуя жизнью, бесстрашная санитарка выносила с поля боя раненых бойцов. Она овладела снайперским искусством и метко разила врага.
В горячие дни боев Тоня вступила в партию, затем была парторгом роты. Родина высоко оценила боевые подвиги нашей отважной землячки, наградив ее орденами и медалями.
Антонина Меньшенина пала смертью храбрых, защищая родную землю от ненавистного врага. Образ пламенной патриотки живет в фронтовых письмах, которые она присылала отцу и матери. Ее письма нельзя читать без глубокого волнения. Из скупых, торопливо написанных строк встает светлый образ мужественной советской девушки, не знающей страха в борьбе, и в то же время нежной, искренней, любящей, щедрой на доброту, прекрасной в своих чувствах.
Антонина Меньшенина до конца выполнила свой долг патриота и коммуниста. Ее письма, полные оптимизма, учат горячо любить Родину, зовут к борьбе за мир, за светлое будущее. Они воскрешают страницы героического подвига народа, верней дочерью которого была Тоня.
Прочтите эти письма, товарищи!
Секретарю Троицкого горкома ВЛКСМ
тов. Литвиненко
от комсомолки (комсомольский билет № 11954825)
Меньшениной Антонины Филипповны
ЗаявлениеПрошу зачислить меня добровольцем в ряды РККА и дать возможность получить военную специальность.
Если буду удостоена такого доверия, то постараюсь оправдать его, а когда понадобится, то с честью буду сражаться в передовых рядах лучших защитников своей Родины.
10 октября 1942 года.
А. Меньшенина.Мой адрес: г. Троицк, ул. Володарского, 29.
11 ноября 1942 годаЗдравствуйте, дорогие мои папа и мама!
