Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945
И вдруг что-то с треском лопнуло и заполыхало, огромным красно-желтым заревом охватив полнеба. Сразу в нескольких местах загорелись составы с горючим. Стало удивительно светло.
— Танки, танки горят! — над самым ухом Тольки зло и радостно закричал Мишка, кочегар. — Даем прикурить!
…Прошло немало лет, а первый бой, ставший для Анатолия Потапенко боевым крещением, ярко помнится и сейчас. Это был самый успешный бой во всей его фронтовой жизни. Тогда у немцев сгорело два эшелона с танками и несколько составов с горючим.
…Гулко забарабанили по броне осколки. Толька не удержался: «Нащупали, гады. И тотчас послышалась команда: «Задний ход!»
Бронепоезд ушел от артобстрела. Когда наступило утро, он уже был далеко. Его не узнать — зеленая гора веток, еловых лап. Маскировкой заняты все: автоматчики, ремонтники путей, артиллеристы, пулеметчики. Работают в поте лица. Не так-то просто скрыть бронированную махину (паровоз и девять вагонов).
Затем идут в лес заготовлять дрова. Уголь на вес золота. Бронепоезд на нем работает только тогда, когда в бою. От дров много искр.
Впереди новая напряженная «ночная смена»…
Наступило лето 1943 года. Позади сотни километров пройденных стальных магистралей. Под колесами курская земля.
…Бронепоезд содрогался от каждого орудийного выстрела. Такого трудного боя Толька что-то не припомнит. Раздалась команда:
— Вперед!
— Есть вперед! — невозмутимо ответил старшина Югов.
Толька приник к прибору наблюдения. В просторном небе гудели немецкие самолеты. Их шла целая туча. Толька отпрянул от прибора, хотел было сказать об увиденном старшине, но тот одними губами сказал:
— Есть задний!
Огрызаясь, злобно и часто забили зенитки бронепоезда. «Юнкерсы», отогнанные яростным огнем, уходили в сторону.
Наступила тишина. Открыв двери кабины, машинисты жадно вдыхали пряный запах ржаного поля, смотрели, как автоматчики обложили его и взяли в кольцо сбитых ими немецких летчиков.
В небе послышался новый тугой рокот. Налет. Гул нарастал: с ним — и тяжелое грохотание моторов со стороны станции.
— «Тигры» обходят бронепоезд! Полный назад!.. — В это время раздался мощный взрыв. Машинное отделение окуталось дымом. Толька увидел, как Югов схватился за сердце и стал медленно оседать на пол. Он кинулся к нему.
— Полный назад! Почему не выполняете команду? — грозно закричал Шуркевич. — Кто у реверса!
— Сержант Потапенко.
— Где Югов?
— Убит, товарищ майор!
— Полный назад!.. Отставить! Приказываю покинуть бронепоезд.
Анатолию показалось, что он ослышался: «Как?» — переспросил.
— Выполняйте приказание! Уходите на левую сторону, в рожь.
Новый оглушительный взрыв потряс паровоз. В ту же минуту Анатолий услышал, как забурлила выходящая из котла вода.
— Мишка, прыгай! За мной, на левую сторону.
Кубарем скатились под насыпь. Бросились в густую рожь. В последний момент Потапенко оглянулся: позади бронепоезда, метрах в двадцати, зияло развороченное полотно дороги.
…«Дядя Володя умер у меня на руках, — писал Анатолий Оле Юговой. — Трудно мне. Я так привык, что он всегда рядом со мной. И здесь, на фронте, он был моим лучшим боевым другом, старшим товарищем. Прошу тебя очень, Олечка, не убивайся. Я отомщу за него. Вернусь домой только с победой».
Оставшиеся в живых бойцы 38-го дивизиона были отправлены в Москву — для формирования. И вот в руках Анатолия направление:
«Сержант Потапенко назначается машинистом бронепоезда № 1». —
Уже в который раз читает он эти строки. А в голове мысли: «Сумею ли я быть в бою таким же, как дядя Володя? Жаль, что уже нет и Майора Шуркевича, смелый был командир».
— У реверса сержант Потапенко, — докладывает он каждый раз новому командиру бронепоезда, когда заступает на смену. Рядом с ним его товарищи: тезка и земляк Толя Алексеев и кочегар Саша Акакиев. Они сдружились, сработались. Понимают друг друга с полуслова.
Возмужал Анатолий Потапенко, появились в работе машиниста юговское спокойствие и хватка.
Последний бой для сержанта Анатолия Потапенко был на румынской земле, под городом Плоешти. Эскадрилья пикирующих бомбардировщиков обрушилась на бронепоезд.
Анатолия Потапенко со страшной силой швырнуло куда-то в бездну. Очнулся от удара о землю. Адская боль в ногах и руках. Будто чугуном налита голова. Когда открыл глаза, то увидел, что бронепаровоз разваливается на части. Мелькнула мысль: «Прямое попадание бомбы» — и снова тяжелый туман.
Начались госпитали: бухарестский, грозненский… Ноги и руки в гипсе. Семь осколков в теле. Долгие месяцы боролся со смертью. Победила молодость.
Позади одиннадцать госпитальных месяцев. На Анатолии новое с иголочки обмундирование, под мышкой такие же новенькие костыли. Его направляют на восстановление Сталинграда.
Вот что писала в те дни «Сталинградская правда»:
«Каждое утро на паровоз поднимается с костылями на руках молодой человек в солдатской гимнастерке…»
Да, так было целых два года. Каждое утро бывший машинист бронепоезда челябинец Анатолий Потапенко так начинал свой трудовой день. Это было очень нелегко и не просто. Парни из экипажа сделали ему скамеечку — одна нога у Толи короче на четыре сантиметра. И он всю смену простаивал у реверса. Его паровоз расчищает завалы, завозит прибывшее оборудование, строительные материалы.
Еще одна газетная заметка. Она называется «Паровоз с комсомольским значком». Рядом — групповой снимок лучшей паровозно-составительной бригады. Под ним текст:
«Бригада во главе с А. Потапенко выполнила семь годовых норм».
А в статье говорится, что паровоз с комсомольским значком обслуживают молодые железнодорожники.
«Во главе их старший машинист, вчерашний комсомолец, а теперь коммунист Анатолий Потапенко. Молодые железнодорожники первыми в цехе приняли свой паровоз № 5 на социалистическую сохранность. Их примеру последовали многие паровозные бригады завода.
Анатолий Потапенко — опытный машинист. У него среднее техническое образование и богатый опыт вождения поездов. Это чуткий, внимательный и требовательный командир. Настойчиво прививает своему коллективу любовь к паровозу, требует от каждого содержать его в образцовом порядке. А ведь в начале пятилетки этот паровоз был самым безнадежным. Тогда комсомольцы и молодые рабочие сами отремонтировали его и сделали лучшим в цехе…»
О бывшем машинисте бронепоезда писали в газетах. Сталинградский обком комсомола награждает Анатолия Почетной грамотой. Имя его занесено в Книгу почета тракторного завода. Самоотверженный труд, сродни корчагинскому, — оценен по достоинству.
Прошел еще год. Наконец врачи разрешили ходить без костылей. А. Потапенко вернулся на родной Урал.
— …Вижу зеленый! — вглядываясь в ветровое стекло, говорит помощник.
— Зеленый! — повторяет Анатолий Федорович Потапенко и тоже пристально вглядывается. Скоро Золотая Сопка, за ней самый тяжелый перегон. А состав длинный. Не так-то просто провести его здесь.
Стучат колеса. Летит состав. Зеленые сосны навстречу…
Примечания
1
Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., АПН, 1969, стр. 543.
2
Н. К. Попель. Танки повернули на запад. М., Воениздат, 1960, стр. 318—319.
3
«Комсомольская правда», 1942, № 193, 18 августа.
