Егор Лосев - Багряные скалы
Там, где узкий коридор вливался в небольшой зал, они вжались в стены. Дмитрий успел помечтать о том, как было бы здорового, если б скалы расступись, и укрыли их в своей толще. Приближающийся шорох шагов разогнал его детские фантазии.
"Остановись! – мысленно молил он. – Останься в проходе!"
Но легкая поступь слышалась все отчетливее.
Двир вдавился спиной в стену, правая рука легла на рукоять штыка.
Коридор загибался под таким углом, что входящий человек оказывался спиной к Двиру.
Шаги прошуршали совсем рядом, Дмитрий лихорадочно прокручивал в голове возможные сценарии, один хуже другого. Черт, должен же быть какой-то выход?
Девушка вышла из коридора. Падающий сверху луч очертил ладную фигурку.
Что-то знакомое почудилось в ней Дмитрию, но разглядывать было некогда.
Заметив его, туристка испуганно шагнула назад, прямо в объятия Двира.
Одно движение – и жертва, не успев даже пискнуть, оказалась надежно зажата в его руках.
Дмитрий шагнул к ним, и вдруг, словно на стену, налетел на взгляд таких знакомых, зеленых с озорными искорками глаз. Тех самых глаз, насмешливо смотревших на него поверх пенистой шапки над кружкой в зале "Кибенимать".
– Твою мать… – растерянно прошептал он по-русски, чувствуя, как горячая волна слабости валит с ног.
Из под ладони Двира донеслось гневное мычание и Дмитрий глядя в округлившиеся от удивления глаза друга отодрал его ладонь от лица девушки.
– Ты откуда здесь взялся?! – возмущенно зашептала Джесс, – Что это у вас за шутки такие?!
– Ш-ш… – прошептал Дмитрий, приложив палец к губам, и вдруг притянул Джесс к себе и поцеловал в губы.
Позади раздался шорох: совершенно растерянный Двир сполз по стене на пол.
– Мы захотели посмотреть Петру, – оправдывался Дмитрий через пару минут. – Почему тебе можно, а нам нельзя?
– Ты… Вы… Да вы сумасшедшие! Психи! – возмущенно трясла челкой Джесс. – Вас же убьют!
– Ну, это мы еще посмотрим… – буркнул Двир.
– Хей, Джессика! – донеслось снаружи. – Ю ОКей?
– Я, – крикнула Джесс в коридор, – Ай ам файн!
Она посмотрела в глаза Дмитрию: – Мне надо идти…
– Там это… – вмешался Двир, – легионеры снаружи, они по нашу душу. Ты уж скажи, что тут никого нет.
Джесс кивнула, потом обняла Дмитрия и зашептала, скороговоркой, глядя прямо в глаза:
– Будь осторожен, пожалуйста, береги себя, я приеду, через три месяца, обязательно приеду. Ты только вернись…
Двир тактично отвернулся.
Она шла к выходу, с каждым шагом окутываясь солнечным светом, потом оглянулась и исчезла.
Дмитрий потер глаза, все еще не в силах поверить в случившуюся мгновение назад встречу, он даже недоверчиво облизал губы.
Снаружи что-то произнес грубый мужской голос, Джесс засмеялась и ответила. Ее звонкий голос проник в пещеру, словно подтвердив Дмитрию: "Нет-нет, не показалось".
Кто-то там, снаружи что-то скомандовал, Дмитрий разобрал только "удруп". Тяжелые шаги, удаляясь, захрустели по гравию.
Украдкой, скользя вдоль стен, они добрались до Бааб Эль Сик и рванули в направлении выхода из ущелья.
Теперь окружающие красоты воспринимались совсем по-другому. Призма опасности обесцветила прекрасные дворцы и монументы, мистическим образом трансформировав их в укрытия и стрелковые ячейки, разбила их на панорамы, простреливаемые и мертвые сектора.
У самой Казны, Дмитрий засек краем глаза закутанную в чадру женщину, возившуюся в над саджем.
– Вот дерьмо, – прохрипел на бегу Двир, – теперь сядут на хвост.
Дмитрий ничего не ответил. Теперь уже ничего не попишешь, лучше поберечь дыхание.
Выбравшись из Сика они начали подъем.
До темноты дотянуть, это часа три, а там, глядишь, и оторвемся, размышлял он на бегу.
Сердце выскакивало из груди, пот заливал глаза. На полпути они выбились из сил, рухнув за огромный квадратный болдер.
Минут пять лежали молча, хрипло втягивая горячий воздух. Немного отдышавшись, Дмитрий выглянул и застонал от досады.
Внизу тянулась из ущелья редкая цепочка фигурок цвета хаки. Он поднес к глазам бинокль.
Мальчишки уже не было, первым шагал невысокий бедуин в галабии и в белоснежной кафие с обручем. Он внимательно смотрел под ноги указывая следующему за ним легионеру. "Саидин" – подумал Дмитрий, – следопыт, из местных.
– Вон, гляди, – Двир показал пальцем.
Третьим в цепочке шагал пулеметчик, неся на плечах "брен", брезентовые подсумки на груди топорщились от запасных обойм.
Дмитрий чертыхнулся.
– Надо уходить, пока они не добрались до сюда.
– Они нас заметят, – констатировал Двир.
– Другого выхода нет, – пожал плечами Дмитрий.
– Ну, тогда держись от меня подальше, – буркнул Двир, – если парниша наладит свой агрегат, одной удачной очереди хватит обоим.
– Далековато будет, – оценил шансы пулеметчика Дмитрий.
Снова выматывающий подъем по сыпухе, оглушительные удары сердца в висках, разрываемые раскаленным воздухом легкие, и спина, полыхающая в ожидании пули.
Шагавший первым "саидин" внимательно поглядел вслед беглецам и уверенно свернул в бок, обходя подъем траверзом.
Сжимающие в объятиях теснину вади Абу Хушейба горы невозмутимо наблюдали за двумя козявками, упрямо карабкавшимися вверх по крутому склону. Люди нечасто нарушали их вечный покой, разве что внизу, в ущелье бедуинские пастухи пасли своих тощих коз и овец.
На мгновение застывший в восходящем воздушном потоке тристрамов скворец раскинул свои черно-оранжевые крылья.
Удивленно скосив на чужаков глаз-бусину, он чуть снизился и не заметив ничего полезного, замахал крыльями, взмыв над плато.
Здесь он снова замер, неподвижно скользя в потоке. Глаз скворца наткнулся на десяток других чужаков, поднимающихся на плато по обратному склону. Склон здесь был гораздо более пологий и подъем давался им намного легче, чем тем двоим. Любопытный скворец спикировал ниже и сел на утес, соблюдая безопасную дистанцию.
Поворачивая голову с боку набок, он проводил людей недоверчивым взглядом. Чужаки прошагали мимо, топая тяжелыми ботинками.
Потеряв к ним интерес, скворец расправил свои двухцветные крылья и скользнул вниз.
Двир первым выбрался на ровную поверхность, огляделся и пропыхтел:
– Все, вроде оторвались. Куда теперь?
– Сейчас… – загнанно прохрипел Дмитрий оглядываясь. – Кажется туда, – он кивнул головой на западную окраину плато, откуда начинался новый подъем.
– Уверен? – поинтересовался Двир.
Дмитрий пожал плечами:
– Уверен. Да и сориентироваться сверху, в любом случае легче.
Скалу огибали две козьи тропы ведущие в противоположные стороны. Дмитрий чертыхнулся, развернул карту. Двир сунул ему под нос компас и пробурчал:
– Быстрее давай, а стоим тут, как утки в тире…
Словно в подтверждение, тишину гулко разорвала очередь. Пулеметчик знал ремесло – каменная крошка брызнула в полуметре над их головами.
Втянув голову в плечи, Дмитрий обернулся, на мгновение запечатлев взглядом усатого пулемётчика, за характерным силуэтом Брена, белую галабию саидина за его спиной.
В одной руке была карта, в другой компас. На секунду он растерялся, но мощный толчок в спину бросил его на правую тропу.
– Двигай! – прорычал позади Двир.
В ушах свистел ветер. Запоздалая пуля ударила в скалу, обсыпав спину и шею крошевом.
Тропа огибала гору и змеилась вверх к перевалу. С одной стороны скала, с другой пропасть. Минут через десять, добравшись до небольшой ступеньки, Дмитрий повернулся, столкнувшись с Двир ом нос к носу, и задушено прохрипел:
– Там этот, в галабие… следопыт из местных… он их ведет… нужно кончить его… засада…
Двир оглянулся назад:
– Отсюда тропа, как на ладони, одного-двух можно снять, но если они обойдут сверху, нам хана.
Дмитрий задрал голову. Клонившееся к закату солнце слепило глаза. "Куда же вела вторая тропа?" мучительно билось в голове, "если в обход и наверх, нам крышка, если нет, мы в дамках!"
– Давай рискнем, – решился он, наконец, – дуй наверх, если они разделились, задержишь, как сможешь. А я тут попробую их встретить.
Двир кивнул и добавил: – Если свистну два раза, уходи!
– А если я свистну, значит их меньше, чем должно быть.
Двир хлопнул его по плечу и зашагал вверх.
Он лег, положил перед собой ранец, навалил несколько крупных камней, пристроил поверх "чешку". Вытащил бинокль. Какое-то время сверху шуршали шаги товарища. А потом наступила тишина. Та, что бывает только в горах, объемная, осязаемая, безграничная. Где каждый шорох разносится на километры кругом.
Позиция на карнизе оказалось удачной, только сейчас он до конца это осознал. Отсюда просматривались два участка тропы, один далекий, метрах в двухстах, другой ближе, всего в сотне метров. Близкий отрезок, правда, короткий, метров пять всего, потом изгиб скалы заслонял обзор. Но для одного, а то и двух выстрелов должно хватить.
