Юрий Мишаткин - Схватка не на жизнь
Киржибеков спал, и парень на его плече тоже, смешно и очень по-детски шевеля во сне пухлыми губами, точно разговаривая с кем-то.
Басаргин легонько тронул плечом напарника.
Киржибеков тотчас открыл глаза, но никакой радости от встречи с руководителем группы Басаргин не увидел.
— Потом отоспишься. Узнал, когда будет ближайший состав?
— Не скоро, — ответил Олджас.
«А верно сделали, что заслали именно казаха: рядом его республика, на каждом шагу земляки — среди них легче затеряться…»
Напряжение, которое не покидало Басаргина несколько часов кряду, спало. Вместо него пришли усталость и сонливость. Веки начали слипаться, рот тронула зевота.
«Мне бы его раскосые глаза да его акцент, — успокоенно подумал Басаргин. — Лучшего прикрытия не было бы…»
Рука за отворотом шинели ослабла, соскользнула с рукоятки револьвера.
— Пошли, — услыхал Басаргин, но голос был не Киржибекова и шел не с левой стороны, где сидел Олджас, а с правой.
Басаргин напрягся, и сонливость с него как рукой сняло.
Холодным, сверлящим взглядом на него смотрел Киржибеков. Такие же глаза были и у путейца в промасленной куртке: пристально следящие за Басаргиным, готовые тотчас опередить любое его движение.
Справа, где несколько минут назад никого не было, Басаргин увидел человека в телогрейке с расстегнутым воротом, из-за которого виднелась гимнастерка с малиновыми петлицами.
Во рту было кисло и сухо. Морозные иглы тронули колени.
Басаргину стало все безразлично. И что было, и что неотвратимо будет.
Пока шел обыск, он смотрел на напарника и размышлял о том, что толкнуло Киржибекова на предательство. В том, что напарник предал и помог советским контрразведчикам захватить его, у Басаргина не было ни тени сомнения.
Они вышли из станции. Басаргин и по обе стороны от него чекисты. Впереди с двумя мешками шел Киржибеков. Вместо недавнего холода в глазах Олджаса светилась неподдельная радость, которую он не старался скрывать.
Разливался рассвет. Бледный, неспешный.
Пока шли к ожидающему «пикапу», холодная изморозь легла на сапоги, и они заблестели, точно были чисто вычищены.
«Кажется, все, — подумал Басаргин и невесело усмехнулся: — Почему «кажется»? Именно все».
6
Фон Шедлих не находил себе места. Он нервно вышагивал по кабинету, то и дело расстегивал и вновь застегивал пуговицу мундира и посматривал на телефон, который молчал, но мог зазвонить каждую секунду. И тогда фон Шедлиха ожидал очередной (какой по счету?) строгий разнос начальника отдела управления «Абвер-заграница».
Избежать выговора помог бы дежурный по радиоузлу. Стоило тому появиться на пороге кабинета и доложить, что радиограмма от новой агентурной группы из русского тыла близ Сталинграда принята, как фон Шедлих снова обрел бы утраченное спокойствие. Но дежурный не появлялся.
Минули все обусловленные сроки, а группа Баса продолжает хранить молчание.
«Неудачное приземление? Но метеоусловия в ту ночь были отличными. Сбросили не в тот квадрат? Чушь! Капитан Шельгер опытный летчик, не раз выполнял труднейшие забросы агентов. Что же могло произойти?»
О том, что такой многоопытный разведчик, как Басаргин, просто-напросто схвачен во время приземления советской контрразведкой, фон Шедлих не желал даже думать.
Телефон зазвонил к концу этого долгого дня.
— Да! — срывающимся от волнения голосом сказал фон Шедлих и услышал в трубке знакомый хрипловатый баритон начальника отдела.
Даже не поздоровавшись, полковник Гросскурт попросил доложить о результате заброски минувшей ночью группы из двух агентов в Заволжье.
Фон Шедлих собрался было оправдаться, свалить всю вину на временную неисправность рации Басаргина, но тут в кабинете появился дежурный по радиоузлу. И фон Шедлих с замирающим сердцем увидел в руках у него листок. Это была радиограмма, спасительная радиограмма.
— Группа ответила! Все благополучно, экселенц! — закричал в трубку фон Шедлих. Нетерпеливым взглядом он подозвал к себе дежурного, забрал у него радиограмму и чеканя каждое слово прочел вслух: «Приземлились заданном районе. Приступаем работе».
— Как подписана радиограмма? — спросил полковник.
— 065! — отрапортовал фон Шедлих.
Такая подпись означала, что радиограмму передал сам Басаргин. Лично. Не по приказу советской контрразведки. При провале и требовании советской контрразведки работать под ее контролем Басаргин должен был подписаться не настоящим номером своей группы 065, а 066 и этим дать понять, что работает по принуждению. Но первая радиограмма подписана 065! И это победа, большой и заслуженный успех.
7
— Ваши документы сработаны хорошо. И с вырезкой Указа придумано хитро. Но все это рассчитано на поверхностное ознакомление. Стоило раскрыть подшивку «Правды» и отыскать настоящий Указ, как подделка тотчас обнаружилась. И с орденом вышла неувязка. На вашей Красной Звезде стоит номер времен финской войны. Сейчас, в конце сорок второго, номера уже четырехзначные.
— Позвольте закурить?
— Пожалуйста. Но угостить не могу, так как не курю.
— У меня свой табачок. Спасибо, что не отобрали при аресте…
— В соседней комнате находится парашют, и на нем сохранились отпечатки пальцев. Отпечатки обнаружены и на рации немецкого производства. И те и другие ваши. Киржибеков тоже успел кое-что рассказать, притом довольно интересное. Даже ему, простому исполнителю, известно, что вы птица крупного полета и прибыли к нам не как простой диверсант, а с более серьезной задачей. Иначе зачем было вас так тщательно готовить к засылке?
— Что еще доложил Киржибеков?
— Все, что знал, охотно и вполне откровенно, чего нельзя сказать лично о вас. Неужели не понятно, что ваша группа провалена, гражданин Басаргин (или как там вас еще?). Как провалилась и предыдущая.
— Что вас интересует?
— Вот это другой разговор. Во-первых, ваше задание.
— Вы его знаете…
— Догадываемся, гражданин Басаргин, только догадываемся.
— Мне приказано стать резидентом…
— И готовиться к приему в нашем районе других парашютистов?
— Вы проницательны. Сбор разведданных о продвижении к Сталинграду техники, боеприпасов и живой силы, в частности работа ВОСО[13]. Битва за Сталинград только началась. Приказано готовить в Заволжье площадки для самолетов с десантом. Руководство абвера интересуют также переправы через Волгу и местонахождение командного пункта вашего фронта. Но главное — железная дорога.
— С некоторых пор заволжским станциям оказывается излишнее внимание со стороны немецкого командования.
— Тут нет ничего удивительного.
— Когда ждут первой радиограммы? У вас остается единственный шанс: согласиться начать радиоигру под контролем.
— Если я приму ваше предложение, можете ли вы мне гарантировать…
— Не стоит торговаться. Ваша судьба, и если хотите жизнь, зависит от вас самих.
— Мне надо подумать.
— Этого я позволить не могу. По всей вероятности, вы уже пропустили первый радиосеанс. Не стоит пропускать и следующий. Ведь ваших сообщений в абвере ждут с нетерпением. Так надо ли понапрасну волновать недавнее начальство и мучить его неизвестностью?
8
Он сидел, положив руки на колени, глядя на носки своих сапог.
Руки перестали мелко дрожать, и Басаргин был рад, что ему не приходится бороться с предательской, выдающей его дрожью.
— Что я должен делать?
— Настроить рацию на известную вам волну и в обусловленный ранее срок выйти в эфир. А дальше передать то, чего от вас ждут. Скажем, так: «Приземлились благополучно, начинаем выполнять задание». Или: «Нахожусь пункте Н. Жду указаний к действию». Варианты — на ваше усмотрение. Вначале, понятно, зашифруйте текст. На первое время все.
— Я могу сообщить шифр и волну, и вы сами…
Майор Магура устало улыбнулся:
— Не надо, гражданин Басаргин, считать нас дилетантами. Ваш почерк хорошо знают в функабвере. Посади мы на ключ своего радиста, и радиограмма была бы загублена в зародыше.
Он встал из-за стола, поправил под ремнем гимнастерку.
— Вы готовы? Не будем засиживаться.
Стоило Басаргину покрутить ручку верньера, нащупать нужный диапазон волны и услышать в наушниках далекие, с трудом пробивающиеся сквозь радиопомехи позывные «Валли», как прошло оцепенение. Он закрыл глаза и ясно представил обер-лейтенанта, настойчиво и призывно отстукивающего позывные и прислушивающегося к эфиру в надежде принять от Баса ответ.
Позывные повторялись без интервалов. Вызывали его, Басаргина. И, тронув ключ рации, Басаргин отстучал:
![Юрий Мишаткин - Особо опасны при задержании [Приключенческие повести]](/uploads/posts/books/133581/133581.jpg)
