Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви
— Когда я вернусь, к тому времени она забудет про меня.
— Нет, Олег. Ты глубоко ошибаешься. Она…
— Светлана, давай не будем больше на эту тему!
— Ну почему?
— Да потому, что я намного старше ее и она моя ученица. Поняла?
— То, что она твоя ученица, это временно. Через два года она закончит школу, а насчет твоего возраста… просто смешно слышать. Лично я выйду замуж за человека, который будет старше меня лет на десять. Муж должен быть опытный, самостоятельный, материально обеспеченный, чтобы привел молодую жену в свой дом. Вот, к примеру, моя школьная подруга. Вышла замуж за однокашника. Ни кола и ни двора. Пожила она у его родителей и удрала обратно к себе домой. Полгода прожили вместе и развелись. А сейчас мается с ребенком и проклинает свою любовь.
— Значит, такая у нее была поверхностная любовь.
— Олег, а Ира любит тебя по-настоящему. Я бы на твоем месте…
Олег нахмурил брови.
— А ты знаешь, кто ее родители? Одна ее мать чего стоит! Она меня органически не переваривает. Кроме того, у Иры впереди большая спортивная карьера. Повзрослеет, войдет в мир славы и забудет про свои детские шалости.
— Олег, до чего ты примитивно представляешь любовь. И натуру женскую плохо знаешь. Если уж мы влюбляемся, никто и ничто нас не остановит, твоя добрая тетушка тебе советует: не отталкивай Иру от себя. Она славная, и если ты ее упустишь, это будет самой непростительной ошибкой в твоей жизни. Ты понял, что я сказала?
— Светлана, давай не будем загадывать. Впереди много времени, оно все расставит по местам.
— Не время делает жизнь, сынок, а человек, — подала голос мать. — Светлана права. Ты просто к Ире относись понежнее. Ты очень груб к ней.
— По-вашему выходит, я должен ее целовать? — недовольно спросил он.
— А почему бы и нет? — улыбаясь, спросила Светлана.
Вечером, лежа в постели, он задумчиво смотрел в потолок. С улицы пробивался тусклый свет уличного фонаря. Он думал над словами Светланы. «Нет и нет! Она еще ребенок!» — засыпая, подумал он.
Утром Олег издали увидел Иру. Та ждала его на обычном месте. Он решил отругать ее, но не смог это сделать.
— Олег Иванович, вы не сердитесь, что я пришла?
— Ира, я не сержусь, но ты должна меня понять. Мне неудобно, когда ты на виду чуть ли не всей школы каждое утро ждешь меня. Что они подумают?
— А мне неинтересно, что они подумают…
Их обогнала Тамара Михайловна и с ехидной улыбкой оглянулась на них. Когда она отошла на значительное расстояние, Олег остановился и пристально посмотрел на Иру.
— Прошу тебя: больше меня не жди здесь. Нельзя.
— А когда будет можно?
Он хотел ответить «никогда», но помешали ее глаза… От них исходили невидимые притягательные лучи.
— Когда закончишь школу.
— Это же очень долго! А что же мне делать сейчас?
Олег не знал, что ответить. Мимо них прошли девчонки из десятого класса. Они поздоровались с ним и засмеялись. Ему показалось, что они смеются над ним. Ира заметила, как он покраснел.
— Ира…
— Не надо, я все поняла! — с обидой произнесла она и побежала в школу.
Наступила пятница. Урок в 11 «А» у него был третьим. Как всегда, последним, не спеша, вразвалку, с вечно наглой улыбкой, вошел Черных. Одет он был в новые кроссовки и в спортивный костюм «adidas».
— Разрешите встать в строй? — дурашливо улыбаясь, громко спросил он.
Олег, не замечая его клоунадства, молча кивнул.
Черных, демонстрируя перед ребятами свой новый наряд, не спеша пошел вдоль строя. Олег терпеливо ждал, а тот остановился возле Татьяны Канишевой, пренебрежительно с ног до головы окинул ее взглядом и громко, чтобы слышал учитель, назидательно произнес:
— На физкультуру, уважаемая Татьяна, надо ходить в новом, а не в старом.
Та, недолго думая, шлепнула его по щеке.
— Дура! — заорал Черных и хотел ее ударить, но его руку перехватил учитель.
— Встань в строй.
Черных встал, но как только учитель отошел от них, угрожающе зашипел Татьяне:
— Ты у меня сегодня получишь!
Олег услышал, повернулся к нему.
— Если к ней пальцем прикоснешься, дело будешь иметь со мной. А сейчас начнем урок. Сегодня сдаем зачеты. Юноши будут сдавать гимнастику — подтягивание на перекладине, а девушки… Вы поиграете в баскетбол.
— Ура! — радостно закричала «слабая половина».
— Олег Иванович, вы же сказали, что зачеты не будете принимать, — подал голос староста класса.
— Это я сказал, чтобы заранее тебе не испортить настроение.
— Учителю не к лицу обманывать, — съязвил Черных.
Олег пропустил его слова мимо ушей. После разминки ребята выстроились у перекладины. Когда очередь дошла до Черных, Олег скомандовал:
— Черных, к снаряду!
— Я не буду делать.
— Вы что, больны?
— Нет.
— Тогда к снаряду.
— Я уже сказал и не намерен повторяться.
— Я вам двойку поставлю.
— Пожалеете.
Олег, с трудом сдерживая себя, молча поставил в журнале двойку. Черных вышел из строя, направился к выходу.
— Черных, вернитесь! Я вам не разрешал уходить.
— Да пошел ты… — не оглядываясь, на ходу бросил ученик и вышел.
Больше двух недель Черных не появлялся на уроке физкультуры. Олегу сказали, что он освобожден по болезни. Олег ждал реакции на двойку со стороны классного руководителя, но та при встрече молчала. Это его удивило и он подошел к ней.
— Таисия Петровна, вы в курсе, что Черных за четверть может получить двойку?
Та некоторое время удивленно смотрела на него. Олег понял, что она не знает про двойку.
— Вы шутите?
— Нет, не шучу.
— Тогда… Тогда вы понимаете, что вы делаете?
— Я все прекрасно понимаю. Главное, чтобы он понял. Таисия Петровна повернулась, пошла в учительскую.
Там открыла классный журнал. Напротив фамилии Черных между буквами «н» стояла единственная жирная двойка.
— Этого еще не хватало! — тихо прошептала она и пошла к завучу. Открыла перед ней журнал и возмущенно ткнула в двойку:
— Вы только посмотрите, что Бондаренко наделал! Тамара Михайловна надела очки, посмотрела в журнал.
Разобравшись, что к чему, буркнула:
— Ну это уж слишком!
— Что будем делать? Он же срежет единственного медалиста!
— Ты с ним разговаривала?
— Да.
— И что он сказал?
— Сказал, что поставит четвертную двойку.
Некоторое время завуч размышляла, глядя на Таисию Петровну, потом с трудом поднялась из-за стола.
— Пошли к Галине Анатольевне. Пусть полюбуется. Директор прореагировала на двойку неожиданно спокойно.
— Раз поставил, значит, Черных заслужил.
Тамара Михайловна была явно шокирована и не знала, что ответить.
— Галина Анатольевна, Черных у нас единственный медалист! — подала голос Таисия Петровна.
— Знаю, что единственный медалист. Вот пусть до конца четверти и исправляет свою двойку.
— Но до конца четверти меньше двух недель! Директор недовольно посмотрела на классного руководителя.
— И что вы мне посоветуете? Вызвать учителя и приказать ему поставить пятерку? Вы прекрасно знаете, что я не имею морального права это делать… Хорошо, приведите ко мне Черных.
Таисия Петровна сделала это.
— Объясни, что это за двойка? — спросила у Черных директор.
— Я отказался подтягиваться на перекладине.
— Почему?
— У меня плечо болит.
— Ты учителю об этом сказал?
— Да.
Галина Анатольевна чувствовала, что ученик говорит неправду. Тот, словно читая ее мысли, поспешно произнес:
— У меня освобождение есть от физкультуры. Я Таисии Петровне отдал.
— Да, справка у меня, — подтвердила та.
— Олег Иванович об этой справке знал?
Таисия Петровна молча пожала плечами. Галина Анатольевна вновь посмотрела в журнал.
— Женя, у тебя очень много пропусков. Ты все эти дни болел?
— Да, — не моргнув глазом ответил он.
— Таисия Петровна, где справки?
— У меня одна.
— А где остальные?
— Он мне их не давал.
Директор повернулась к Черных.
— А ты что скажешь?
— Я их дома забыл.
— А ну, посмотри мне в глаза.
Черных нехотя повернул голову. Когда их глаза встретились, Галина Анатольевна вздрогнула. На нее смотрели холодные, колючие глаза. В кабинете было тихо. Черных, не мигая, смотрел на директора. Первой не выдержала она и, отводя глаза, тихо сказала:
— Если хочешь школу закончить с медалью, исправляй свою двойку сам. Можешь идти.
Когда он вышел, Галина Анатольевна строго посмотрела на Таисию Петровну.
— Вы же видели, что у него сплошные пропуски. Почему об этом раньше не подумали?
Та, опустив голову, молчала.
— Поговорите с его родителями. Поставьте их в известность.
— Они в школе не появляются. Один раз мать Черных я пригласила на родительское собрание, это было в восьмом классе. Она пришла чуть раньше и, высокомерно глядя на меня, сказала: «Я очень занята и у меня лишних часов для посещения ваших собраний нет». И ушла.
