Петр Лебеденко - Навстречу ветрам
…Вечер входил в комнату, сумерками прикрывал цветы на окнах, занавески, лица людей. Кружилась голова от вина, от музыки. Когда Андрей встал, чтобы включить свет, Лиза взяла его за руку и попросила:
Не надо. Так хорошо…
Он снова сел рядом с ней, но Лиза не отпустила его руку. Андрей осторожно попытался освободить ее, но Лиза еще крепче сжала пальцы и опустила руку вниз.
Вот так и сиди, — сказала она.
Может быть, ей показалось, что Андрей вздрогнул? Нет, она почувствовала, как он плотнее придвинулся к ней, и словно огонь пробежал по его телу.
Лиза посмотрела на Игната. Он сидел напротив, рядом с Никитой, в сумерках его лицо было бледным и каким-то уставшим. Игнат, не переставая, курил, разговаривал с Никитой, но Лиза видела, что он не спускает с нее глаз. И что-то напряженное было в его взгляде, словно Игнат хотел что-то сказать и не мог. На мгновение Лизе стало не по себе. Острое чувство жалости к Игнату, толкнулось в сердце, поскреблось, как бы просясь впустить туда. Впустить? Но разве хватит там места для двоих? Лиза теперь не сомневалась, что не обманывает ни Андрея, ни себя: она любит его, только его. Это уже не игра: так кружится голова от близости Андрея, так приятно осязать тепло его руки! От Андрея веет какой-то неизведанной силой, она будто вливается в Лизу, заставляя вздрагивать. Все больше и больше кружится голова и безумно хочется, чтобы он взял ее сейчас на руки и унес далеко-далеко, все равно куда. Быть вместе с ним, чувствовать его силу, отдать свою волю его воле, отдать все…
Игнат протянул руку за бокалом, грузно приподнялся с места:
За тебя, Андр Юшка! — Он залпом выпил вино. — За великую силу дружбы!
И уронил отяжелевшую голову на стол.
Андрея словно кто-то толкнул. Он рывком освободил свою руку, его захлестнул гнев на себя, на Лизу, он готов был закричать от стыда, от боли. Он чувствовал себя так, славно вот только сейчас что-то украл и его схватили за руку, поймали с поличным. Вор! Вор и подлец! Казалось, об этом говорят осуждающие глаза Никиты и строгие, немного печальные глаза матери. Хорошо, что ничего не видит Игнат. Не видит? А может, уже увидел?..
Андрей схватил со стола папиросы и вышел из комнаты, бросив на ходу:
Я скоро вернусь.
Ветер с моря обдал прохладой, немного успокоил. Закурив папиросу, Андрей лег на траву, закрыл глаза. Хотелось побыть одному. Нет, ни о чем не думать, ну его все к черту! Просто лежать с закрытыми глазами, без мыслей, без движений. Море недалеко, оно или ворчит, или стонет. В окне вспыхнул свет, донеслись слова песни:
Море спит, прохладой веет,
Спят на рейде корабли,
В голубом краю темнеют…
Пел Никита, хрипловатым голосом помогал Игнат. Никита, Игнат… Друзья…
Андрей вдруг услышал легкие, осторожные шаги. Лиза?
Он открыл глаза, вгляделся в густой сумрак. Да, Лиза. Она словно крадется, часто оглядываясь на двери. И шепотом, как заговорщица, зовет:
Андрей…
Он плотнее прижался к траве, затаил дыхание: может быть, пройдет мимо? Темно, надо только не двигаться, не шуметь.
Андр Юшка!..
Его обожгла мысль: он — трус! Прячется от девушки, прячется от самого себя. Лежит, затаившись, как вор, которого ищут,
И опять, как в комнате, его охватил гнев. Но теперь только на себя… Андрей встал и громко спросил:
Ты ищешь меня, Лиза?
Она подошла, приложила палец к губам:
Зачем ты так кричишь, Андр Юшка?
Он попробовал пройти мимо нее, но Лиза уцепилась за рукав:
Подожди, Андрей. Посидим немножко. Здесь так хорошо. А они там поют. — Она подняла руку к голове, прошептала — Шумит… Шумит…
Качнулась, ища опоры. Боясь, что Лиза упадет, Андрей схватил ее за плечи. Она сразу прильнула к нему всем телом, прижалась лицом к лицу. Андрей закрыл глаза. Ему хотелось оттолкнуть Лизу, бросить на землю, ударить, крикнуть: «Зачем ты так! Знаешь же, что люблю… Там — Игнат…» И хотелось…
Он почувствовал ее губы, ищущие его губ. Когда он коснулся их, они уже были открыты для поцелуя. Горячие, влажные…
4Андрей и Никита лежали на берегу моря, подставив спины солнцу. Им было хорошо вдвоем. Они часами могли говорить о предстоящих полетах, вспоминать эпизоды из жизни училища, делиться планами на будущее. И могли по целому часу молчать, думая каждый о своем, не тяготясь молчанием.
Никита чувствовал, что в отношениях Андрея с Игнатом и Лизой что-то произошло. В училище Андрей часто говорил о своих друзьях, говорил с искренней теплотой, радовался близкой встрече. Какие картины он рисовал, приглашая Никиту в гости! Они вместе с Игнатом и Лизой будут кататься на яхтах, валяться на песке у моря, бродить по паркам, ходить в театр, в кино. Месяц пролетит, как день! Игнат и Лиза — это такие друзья, каких нет на всем белом свете. Игнат и Лиза не дадут им скучать ни одной минуты. Он, Никита, даже не представляет, что это за люди, Игнат и Лиза…
И вот проходит день за днем, отпуск приближается к концу, а собираются они вместе все реже и реже. И не от Игната и Лизы это зависит, думает Никита, а от Андрея. Он почему-то избегает их, старается быть только с Никитой. Почему? Что произошло между ними? Андрей молчит, ему, наверно, не хочется об этом говорить…
Никита перевернулся на спину, подложил руку под голову и прикрыл от солнца глаза платком.
Андрей, — будто что-то вспомнив, спросил Никита. — Сегодня воскресенье?
Да. — Андрей приподнялся и облокотился на руку. — А что?
Я думал, что Игнат и Лиза тоже придут сюда. Ведь сегодня выходной.
Ты соскучился?
Я — нет. Но тебе, наверно, должно быть, скучно без них.
Обо мне можешь не беспокоиться. Я чувствую себя прекрасно.
Не врешь? — Никита сбросил платок, в упор посмотрел на Андрея.
Андрей притворно зевнул, положил голову на скрещенные руки:
Поспать что-то хочется, Никита. Помолчал бы ты.
Никита придвинулся к нему, положил руку на плечо:
Слушай, Андрей, ты мне расскажи обо всем. Ну? Ведь я не верю тебе, трын-трава! Не верю, что ничего не случилось. Как-то очень уж чудно получается: Игнат, Лиза — верные, самые лучшие друзья, и вдруг — такое…
Какое? — Андрей быстро поднял голову и взглянул на Никиту. — Какое такое?
Плохое! — ответил резко Никита.
Андрею не хотелось говорить об этом с Никитой, но он чувствовал, что говорить придется. Отмахнуться сейчас, отшутиться? Или все рассказать, может, легче станет? Нет, легче, пожалуй, не станет.
Черт! — Андрей с силой ударил кулаком по песку. — Я ведь не сделал ничего плохого. Почти ничего!
Никита молчал, выжидая.
И тогда Андрея словно прорвало. Он говорил быстро, будто боялся, что Никита может помешать ему высказать все до конца.
Понимаешь, Никита, она была хорошей девушкой. Мы вместе росли, но Игнат всегда был ближе к ней, чем я. Нет, я не думал отнимать ее у Игната. Никогда не думал. Молчал, все, понимаешь, все скрывал. Ни она, ни Игнат ни о чем не догадывались. И все было хорошо…
Он умолк, но Никита напомнил:
Все было хорошо? А потом?
Потом она прислала мне письмо. Какое-то полупризнание. Я не ответил. А теперь… Знаешь, Никита, я изменил Бледнолицему. Морально изменил.
Он это, по-моему, чувствует, — тихо проговорил Никита.
Нет, он ничего не знает! — возразил Андрей. — Вчера вечером, когда ты писал Анке письмо, я ходил на приморский бульвар и видел его с Лизой. Они сидели вместе на скамье, смеялись…
Что ж, она держит Игната в резерве? — ухмыльнулся Никита. — На всякий случай? Или ты, или, если с тобой не получится, он? Хо-ро-ошая девушка, трын-трава!..
Не надо так, Никита, — попросил Андрей. — Это сложнее, чем ты думаешь. Она, видимо, боится обидеть Игната.
Никита сел, вытащил из-под аккуратно сложенной одежды портсигар, закурил. Он чувствовал, как в нем нарастает, охватывает все его существо непреодолимая ярость.
«Такие вот «хорошие» девушки, — думал Никита, — опошляют красоту любви. А разве любовь принадлежит только им? Когда какой-нибудь неотесанный болван наступает сапожищем на нежный цветок, выращенный чьими-то заботливыми руками, все кричат: «Это хулиганство! Не позволим!» А когда оплевывают самое красивое…»
Вот что, Андрей, — решительно проговорил Никита. — Твою «хорошую» девушку я не хочу больше видеть. Точка. «Она боится обидеть Игната…» Тьфу! Противно слушать! Она ни черта не боится, трын-трава! Кроме одного, конечно: как бы не раскусили, что она за птичка! Но этого как раз ей и нечего бояться. Игнат не знает, а ты… Ты просто распустил слюни…
Замолчи! — Андрей готов был ударить Никиту. — Замолчи, слышишь! Какое ты имеешь право? Я знаю Лизу лучше, чем ты. Она… Она в этом не виновата. Если бы твоя Анка…
Анка? — Никита даже побледнел от волнения. — Не думаешь ли ты сравнивать ее с этой вот… Лизой?
