Александр Черницкий - Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений
Группу захвата Хадад сформировал совместно с 26-летним Карлосом Шакалом. НФОП отправил на задание своего офицера по особым поручениям — 46-летнего Фаиза Абдул Рахима Джабера. В 1967 году Джабер, как и многие арабы Самарии, Иудеи и Газы, сменил родной Хеврон на Каир. В Египте Фаиз Джабер основал организацию с многозначительным названием «Герои возвращения». Имелось в виду возвращение в родную Палестину, которое произойдет после уничтожения Израиля.
Однако дальше названия дело не пошло, и «герой возвращения» Джабер примкнул к НФОП. Именно этот матерый террорист в 1973 году на пару с Карлосом устроил бойню в римском аэропорту. Тогда арабские боевики с автоматами и фанатами в руках атаковали лайнер американской компании «Пан-Америкэн», и погиб 31 человек.
Сейчас Карлос отправил к Хададу опытнейшего лидера «Революционных ячеек» Вильфреда Безе. Тот захватил с собой подружку — «госпожу Ортега». Скоро моссадовцы окончательно опознали в ней «звезду» терроризма Габи Крош-Тидеманн, экс-любовницу Карлоса и соучастницу его знаменитой акции с похищением министров ОПЕК. Косвенно подтвердилось сотрудничество с террористами Иди Амина: «голос Уганды» призывал к мировой революции и поливал грязью Израиль. Диктатор чувствовал себя в центре всемирного внимания и пытался стяжать славу Че Гевары.
Коммандос еще находились в аэропорту Бен-Гуриона, но с каждым часом крепла уверенность, что действовать им придется совсем в другом месте. Они уже получили приказ: «Все члены отрядов «Хей» и «Иуд» должны быть готовы к действиям где угодно». С древних времен в иврите используются числовые значения букв: «хей» — 5, «иуд» — 10.
Это казалось невозможным. До Уганды более 4 тысяч километров, причем почти весь путь проходит над враждебными странами. Особенно сложно миновать Сомали, утыканную радарами советского производства и зенитными ракетами. Хотя после Шестидневной войны 1967-го израильские ВВС считались лучшими в мире, они никогда не готовились действовать на таком удалении от дома.
Во вторник 29 июня 1976 года «Голос Уганды» объявил требования пиратов. Израиль должен был освободить из тюрем 40 террористов, Кения — 5, Франция и Швейцария — по 1. Самых знаменитых боевиков предстояло выпустить на свободу Западной Германии. Их имена знал в те годы весь «свободный мир». Это Ингрид Шуберт, Ян-Карл Распе и Вернер Хопп из РАФ, Инге Виетт, Фриц Тойфель и Ральф Рейндерс из «Движения 2 июня».
Всех террористов следовало доставить в Энтеббе в четверг 1 июля к 14 часам. Иначе пираты обещали убить пассажиров и взорвать самолет.
Далеко не все заключенные в Израиле были арабами. Например, пираты требовали освобождения руководителя греческой католической общины в Восточном Иерусалиме и участника ФАТХа архиепископа Иллариона Каппуччи. С 1974-го он отбывал 12-летнее наказание за незаконный ввоз оружия в своей машине с дипломатическими номерами. Был в списке и японец Кодзо Окамото, приговоренный к пожизненному заключению за кровавую бойню, учиненную НФОП и «Японской Красной Армией» в аэропорту Лода 30 мая 1972 года.
Поздно вечером пришло новое важное сообщение. Министр обороны Израиля собрал генералов в своем кабинете.
— Террористы провели «селекцию», отделив израильтян от неизраильтян, — сказал Шимон Перес. — Снова немцы с пистолетами в руках приказывают евреям шагать навстречу смерти. Но теперь у нас есть свое государство. Успех никто не может гарантировать. Но если мы не попытаемся спасти людей, мы упустим единственный шанс.
— Мне кажется, будет лучше, если семьи заложников о «селекции» пока не узнают, — скрипнув зубами, заметил начальник генштаба Гур. — Иначе всем вновь начнут мерещиться газовые камеры…
А министр транспорта Гад Яакоби горько усмехнулся:
— Мы единственная страна, у которой есть и заложники, и террористы в тюрьмах.
На Яакоби были возложены контакты с компанией «Эр Франс» и Международной организацией гражданской авиации (МОГА). К исходу третьего дня кризиса Яакоби ощутил растущую изоляцию Израиля: страх перед террористами был столь велик, что никто в мире даже не осудил Уганду за предоставление своей территории пиратам. МОГА существовала при ООН, а ООН под давлением СССР действовала в интересах «третьего мира». Вдобавок лишь 73 из 134 членов МОГА были участниками Гаагской конвенции по борьбе с воздушным пиратством. Причем в свое время и лидерам этих 73-х потребовалось немалое мужество, чтобы поставить свои подписи.
И Яакоби, и самого премьера Рабина рвали на части общественники, создавшие сразу два комитета: Комитет родственников заложников и Комитет спасения заложников. Все они добивались выполнения требований похитителей. Давление на правительство возросло, едва террористы в среду 30 июня освободили 47 пассажиров.
Израильтян среди освобожденных не было — за одним-единственным исключением! У одной пожилой француженки на руке был вытатуирован концлагерный номер, но в паспорте ничто не указывало на национальность. И пираты отпустили женщину.
— Когда я услышала немецкие приказы, увидела автоматы, то почувствовала себя, как тридцать два года назад, — рассказала она следователю. — Я увидела вереницы заключенных, услышала резкий окрик: — «Евреи, направо!». И я подумала: что толку в существовании Израиля, если все это может повториться и сегодня?
Специальными воздушными и десантно-диверсионными силами Израиля командовал 39-летний бригадный генерал Дан Шомрон. Его штаб располагался в огромном подземном комплексе в пустыне Негев, в 32 километрах от ядерных реакторов городка Димоны. На поверхности виднелись лишь радары, круглосуточно отслеживавшие перемещения советских кораблей и самолетов.
Сюда же стекались данные Моссада о террористах. Разработка операции «Молния» по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе шла полным ходом. Генерал Шомрон твердо знал, что выходом из кризиса могут стать только молниеносные решительные действия.
Но это знали и другие. По всей стране людей в форме парашютистов спрашивали:
— Отчего бы вам не штурмовать Энтеббе? Если уступить, это станет традицией с трагическими последствиями. В следующий раз пираты захватят самолет и в обмен потребуют выдачи Моше Даяна или нашего ухода из Иудеи, Самарии и Восточного Иерусалима…
Такие разговоры раздражали Шомрона до крайности. Что, если Иди Амин и террористы предугадают «Молнию»? Поэтому генерал выкраивал время для посещения людных мероприятий: пускай все видят, что глава спецназа беззаботно потягивает виски. Сходным образом вел себя и начальник генштаба Гур.
Тем временем министр иностранных дел Игаэль Аллон отчаянно пытался организовать международное давление на Уганду с тем, чтобы Иди Амин сам освободил заложников. Но даже генсек ООН Курт Вальдхайм перетрусил и не пожелал вмешаться в происходящее. Он не хотел жить в страхе за свою жизнь. Западногерманские террористы к этому времени уничтожили уже сотни полицейских, судей, прокуроров и политиков, которых считали своими врагами. Пропагандистская машина ООП также не раз делала заявления, угрожая политикам, которые поддерживали Израиль. Кроме того, Вальдхайм имел нацистское прошлое и уже хотя бы поэтому не испытывал к еврейским заложникам никакой симпатии.
Главный раввинат Израиля обратился за помощью к Римскому Папе Павлу VI, ведь Уганда в целом считалась католической страной. Но, увы, и папа не мог призвать Иди Амина к милосердию: хотя бы потому, что диктатор давно принял ислам и вел кампанию принудительной мусульманизации своих чернокожих подданных. Ситуацию сильно осложняло то, что освобождение 13 террористов вообще никак не зависело от Израиля: эти люди содержались в тюрьмах других стран. Власти ФРГ уже наотрез отказались освобождать членов РАФ и «Движения 2 июня».
Гипнотизеры готовят штурм
Отставной полковник Барух Бар-Лев владел магазинчиком в Тель-Авиве. Прежде чем Иди Амин разорвал дипломатические отношения с Израилем, Бар-Лев несколько лет прослужил военным атташе в этой стране и даже дружил с Амином. Большой Папа называл Баруха на русский манер Борькой. «Борька» знал психологию черного диктатора как никто другой. По просьбе офицеров Моссада Бар-Лев прямо из своего магазина попросил телефонистку соединить его с номером 2241 в Кампале. Услыхав бодрый голос Амина, представился по-английски:
— Господин президент, позвонил ваш друг Бар-Лев.
— Кто?! — удивился Амин.
Бар-Леву пришлось продиктовать свою фамилию по буквам. А ведь лет пять назад они были близкими друзьями!
Спустя два часа «Голос Уганды» объявил:
— Полковник Бар-Лев, старый друг его превосходительства президента Уганды, вступил с ним в контакт от имени правительства Израиля. Его превосходительство президент поручил Бар-Леву передать правительству Израиля требование, чтобы Израиль выполнил желания похитителей. Полковник Бар-Лев позвонит его превосходительству еще раз, когда получит ответ своего правительства.
