Виктор Муратов - Перевал
Огромный стол был уставлен бутылками с водой и пивом, возле пепельниц — сигареты и спички. Сопровождающие высоких чинов адъютанты успели разложить на столе альбомы большого формата. Это был справочник-путеводитель для группы армий «А». На обложке стоял гриф «Hyp фюр ден Динстгебраух» — «Только для служебного пользования».
Доктор Берк с любопытством стал рассматривать справочник. Когда успели напечатать? Месяц назад, когда он был еще в Берлине, этого путеводителя не было.
Справочник был снабжен множеством иллюстраций и карт. На первом листе — карта с жирными черными стрелками: Ростов — Калмыкия — 600 километров; Ейск — Баку — 1100 километров. На последнем листе — план города Баку, расцвеченный двумя красками: фиолетовой — нефтяные промыслы, нефтеперегонные заводы, красной — машиностроительные заводы, переходящие в собственность Германии.
Генерал Эрнст Кестринг не торопился начинать это короткое совещание, давая время офицерам и представителям гражданской администрации ознакомиться с путеводителем. А тем временем Кестринг потягивал пиво и тихо переговаривался с сидящим рядом Арно Шикеданцем.
Доктор Берк смотрел на карту Кавказа, испещренную стрелами, и вспоминал восемнадцатый год. Четверть века назад он, скромный чиновник германской дипломатической миссии в Тифлисе, видел карту с такими же стрелами. Но тогда стрелы сходились в Баку. Теперь эти стрелы проходят дальше — через Баку, Багдад, соединяются со стрелами, обозначающими продвижение Роммеля по Северной Африке, и устремляются в Индию.
Тогда, в восемнадцатом году, в соответствии с соглашением, подписанным генералом фон Крессенштейном с меньшевистским правительством Грузии, все коммуникации передавались в руки немцев. Немецкие промышленники получили право на эксплуатацию природных богатств Грузии. Немцы здорово поработали. Они сжигали грузинские села, расстреливали рабочих и крестьян за отказ вносить контрибуцию. Немецкие аэропланы в целях устрашения грузин сбрасывали бомбы на горные аулы. Может быть, напрасно применяли столь строгие меры к населению? Все это лишь обозлило грузин и помешало Германии укрепиться на Кавказе. Как-то теперь сложится судьба германской армии на Кавказе? Войска Буденного прижаты к морю и к горам. Много видели на своем веку горы Кавказа: полчища персидского шаха и Александра Македонского, нашествия арабов и татаро-монголов, турок и англичан. Все они в конце концов убирались с Кавказских гор. С немецкими солдатами этого не произойдет. Не должно произойти.
Доктор Берк так размечтался, что пропустил мимо ушей все выступление Кестринга. И когда генерал назвал его фамилию, Берк вздрогнул, приподнялся.
— Да, да, уважаемый доктор Берк, фюрер ставит новые цели всей нашей пропаганде на Востоке, и особенно на Кавказе. И вас, как представителя министерства при группе армий, ожидают новые дела. Все эти картины, книги, так называемые культурные ценности, от нас не уйдут. Сейчас нам важнее всего сделать мощный рывок через горы, к Баку, на Индию. Для осуществления этой цели мы должны использовать все. Все! — повторил генерал Кестринг, стукнув кулаком, и отпил из кружки глоток пива. — Мне, господа, довелось слушать фюрера него ставке в Бергхофе. С присущей ему прозорливостью фюрер изложил задачи нашей работы. Я повторяю, господа, — нашей! В то время когда доблестные солдаты Германии сражаются за лучшее будущее родины, мы не имеем права заниматься мелочами. Одним словом, господа, хватит либеральничать с этими русскими, хватит играть в демократию с этими дикарями и ожидать, когда они всадят нам вилы в живот. Никаких церемоний. — Генерал оглядел притихших слушателей. — Я надеюсь, вы меня не поймете превратно и не станете вот так в лоб вести пропаганду, иначе навредите главному. Этому главному должна подчиниться вся пропаганда. Мы обязаны сделать для фронта больше, чем делали до сих пор. А главное для нас на Кавказе — это нефть, хлеб и люди. Да, да, люди! Мы пришли на Кавказ. А вы знаете, что это такое. Кавказ усыпан народами и народностями, которые веками враждуют между собой. Теперь самый подходящий момент использовать эту рознь для создания национальных легионов. Нам нужны люди, недовольные большевистским режимом. Кавказ — самая благодатная почва для этого. Для организационно-пропагандистской работы в лагерях военнопленных и для их психологической обработки при штабе «Кавказ» создана служба «Динстштелле Ц». — Генерал Кестринг взглянул на часы. — Однако мы засиделись. Представляю, господа, одного из руководителей «Динстштелле Ц» — господин Александр Николадзе. Ему поручено возглавить формирование добровольческих частей на Кавказе. Прошу оказывать всяческую помощь.
«Да, набирает силу этот грузин, — подумал доктор Берк. — Правда, у Николадзе появился опасный соперник — грузинский престолонаследник князь Багратион-Мухранский, которого Риббентроп прочит на пост главы грузинского правительства. Но вряд ли Багратиону-Мухранскому удастся победить в этой борьбе за власть. За спиной Николадзе — Шикеданц, Розенберг… Что же, давнее знакомство с князем Николадзе может теперь очень пригодиться. Да и не только теперь…»
После совещания доктор Берк дождался, когда Кестринг отпустил Николадзе, и подошел к нему.
— Поздравляю. Рад буду встречаться с вами по службе.
— Спасибо. Но почему только по службе? Я сегодня свободен. — Николадзе посмотрел на часы и добавил: — После семи.
— Рад буду видеть у себя.
— А меня доктор Берк не приглашает в гости? — подходя небрежной походкой, спросил оберштурмбанфюрер Рудольф фон Штауфендорф. — Или его не интересуют берлинские новости? Я перед отъездом побывал у Дианы и скоро увижу Клауса — еду в штаб генерала Хофера. Кроме того, к вам есть поручение от шефа.
«Тебя еще не хватало, — с досадой подумал доктор Берк. — Почему Кестринг сам не обратился ко мне, а через этого…» Но вслух проговорил, поклонившись:
— Рад буду видеть. Красноармейская, семнадцать.
— Не боитесь жить на такой улице? — улыбнулся Штауфендорф.
— Название не кусается, — улыбкой ответил доктор Берк.
— До встречи.
2
Александр Николадзе задерживался, и доктор Берк нервничал, ругая себя же за эту нервозность. С какой стати он, доктор Берк, обязан ждать какого-то грузина? За долгие годы жизни в Германии Николадзе так и не привык к немецкой пунктуальности. Нет, очевидно, это качество присуще лишь арийцам.
Но неприятное чувство вызывало у доктора Берка не только унизительное ожидание грузинского князя. Предстоящий нежелательный визит Рудольфа фон Штауфендорфа, пожалуй, раздражал его гораздо больше. Увидеться, конечно, с ним следовало: надо было передать через него письмо Клаусу, отправить небольшую посылку. Но увидеться в другое время, наедине. Сидеть в одной компании с фон Штауфендорфом и Николадзе будет противно. Оба чопорные, и каждый будет строить из себя черт знает что.
Вошла секретарша и доложила о прибытии гостей.
— Просите, фрейлейн Тоня, — сразу взяв себя в руки, ответил доктор Берк и поспешил навстречу гостям.
Александра Николадзе сопровождал молодой широкоплечий господин в сером дорогом костюме спортивного покроя.
— Кутипов Борис Михайлович, — представил его Николадзе.
Кутипов изящно поклонился, тряхнув кудрявым рыжим чубом, затем резким движением головы отбросил чуб назад. При этом доктор Берк успел заметить, как у гостя дернулась щека, изрытая глубокими оспинами.
«Нервный господин», — отметил Берк.
Они расположились за низким журнальным столиком, на котором, кроме пепельницы и сигарет, ничего не было. Большой стол у стены уставлен широкими блюдами с холодной закуской, бутылками с коньяком, вином и пивом. Отдельно — горка тарелок, вилок, ножей. Вместо хлеба — лишь несколько тонких сухариков. Однако стулья возле стола не стояли. Все это сразу отметил Кутипов и заерзал в кресле.
«Немчура проклятая! — подумал он. — Неужели самим брать жратву? Или будет подавать та светловолосая девочка, которая встретила в вестибюле?»
Как бы в подтверждение его догадки в комнату вошла Тоня. Но, к удивлению Кутипова, не поспешила подавать закуски, а, поклонившись, бесшумно прошла в угол комнаты и села за низкий столик с пишущей машинкой. Тоня включила настольную лампу и придвинула к себе стопку бумаги.
Она так бесшумно все это проделала, что Николадзе даже не заметил ее присутствия. Затягиваясь сигаретой, он пояснил доктору Берку:
— Господин Кутипов назначен начальником строевого отдела штаба национальных формирований. Жаль, что вы раньше не познакомились. Вы ведь уже полмесяца в Ростове, доктор Берк? — Николадзе осекся, заметив, что Кутипов все поглядывает в угол. Он проследил за его взглядом и вопросительно посмотрел на доктора Берка. Доктор Берк тоже посмотрел на Тоню и, улыбнувшись, поднял руку в успокоительном жесте. — Разве нам нужен переводчик? — удивленно спросил Николадзе.
