Илья Симанчук - НИГ разгадывает тайны. Хроника ежедневного риска
— Скверно, что и говорить… Но мы ведь, пожалуй, и без них обойдемся, товарищ генерал.
— Уж теперь-то — вполне, — согласился Снитко и, чуть улыбнувшись, добавил — Вот НИГ нам еще поспособствует, глядишь, и наш бог войны снова прибавит в могуществе. Только что под Курском уже вовсю применялись целые артиллерийские корпуса и дивизии прорыва… На важнейших направлениях они в несколько раз увеличили плотность огня… А при окружении Сталинградской группировки? Ведь там было почти равное соотношение сил! И главную роль при разгроме армии Паулюса играла именно артиллерия.
Клюев наблюдал за оживившимся Снитко и думал: «Еще год назад иной, ох, совсем иной был генерал! А нынче вроде бы уже прикидывает, какой курс лекций станет читать новому набору слушателей академии…»
— Что же в моих словах ввергло вас в такое раздумье? — спросил Снитко.
— Да нет, ничего, товарищ генерал, — смущенно ответил Клюев. — Просто я вспомнил об одной сложной разрядке, которая предстоит нам завтра.
— Вы уж, Алексей Игнатьевич, пожалуйста, поаккуратнее, без лишнего риска… Я понимаю: совсем без риска в вашем деле невозможно. Да и организовано у вас все четко, спору нет… Диву даешься, как вы обходитесь без чрезвычайных происшествий! И это свидетельствует, несомненно, о высоком классе. Но все-таки еще и еще раз все перепроверяйте, избегайте риска.
— Мы, товарищ генерал, зря не рискуем.
— А завтра? — быстро спросил Снитко.
— Завтра? Поглядим! Заранее сказать ничего не могу: объект совсем незнакомый…
Глава седьмая. «ПОДКИДЫШИ» УКРОЩАЮТ ВЗРЫВЫ
— Что же нам об этой находке известно? — задумчиво спросил Клюев.
На столе перед ним и другими членами НИГ лежала большая хвостатая мина.
— Ну, надкалиберная, стержневая… — ответил Салазко.
— Думаю, что кумулятивная, — добавил Мещеряков.
— Это все так. А вот какой взрыватель — не знаем! Каково детонирующее устройство — тоже! Но разряжать — нужно. Поэтому займусь-ка ею я сам. И не спорить! — поднял ладонь Клюев. — Помогать мне будет Андреев.
Недавно появившийся в группе белобрысый старший лейтенант зарделся от неожиданного доверия.
— Разряжать-то тотчас надо? — осведомился Борошнев. — Может, сначала хоть какие-нибудь защитные устройства соорудить? Насчет специальных инструментов подумать?
— Некогда, — отрезал Клюев. — Разобраться в ней надо срочно. Задание Наркома вооружения: надо искать дополнительные возможности для усиления борьбы против танков. Вполне вероятно, что и эта мина кое-что подскажет. В общем, давайте расходитесь. Оставьте нас здесь одних.
Поднимаясь из подвала, Борошнев недовольно шепнул Мещерякову:
— Полнейшее нарушение элементарных правил безопасности…
— Брось, Володька! — отозвался Мещеряков. — Сам-то ты что, всегда их соблюдаешь?
— Стараюсь, по крайней мере.
— Ну уж Клюева в безрассудстве никак нельзя обвинить. Только благодаря его предусмотрительности и осторожности минует нас пока беда. Тьфу, тьфу, не сглазить… Просто сейчас другого выхода нет, ты же сам видишь!
— Так-то оно так… Но стоит представить, как он с обычными клещами, отвертками и газовыми ключами к этой дурынде подступается, так, честное слово, становится не по себе! Ты же сам прекрасно знаешь, насколько опасны любые кумулятивные боеприпасы…
— Начнем, не будем мешкать. — Клюев ухватил мину за стабилизатор большими клещами. — Давай откручивай взрыватель. Ну, как, поддается? Да ты не бойся, крути смелее!
Андреев осторожно вывинтил взрыватель.
— Дай-ка глянуть… Что ж, мина мгновенного действия, ничего принципиально нового. Теперь тихонечко заглянем внутрь. Так и есть, вон она — кумулятивная выемка с облицовкой… А капсюль-детонатор — на дне, может, даже ближе к стабилизатору, между пучками дополнительного заряда.
Стабилизатор-то — хорош! Крупный, устойчивость должен отлично обеспечивать. А это ведь очень важно… Ударит такая мина в броню, скажем, дота именно под утлом в девяносто градусов — и сосредоточенный газовый поток броню пробьет. А если уменьшится угол встречи, все это кумулятивное действие резко падает. Так-то вот…
— А где же здесь может быть детонатор? — поинтересовался Андреев и хотел было разбирать мину дальше…
— Постой, постой! — остановил его Клюев. — Дальше разбирать очень опасно. Там, у самого стабилизатора, — детонатор. Теперь надо действовать предельно внимательно. Я уж сам…
Поздним вечером вниз по Стромынке от Сокольников неслись две легковые машины. Свернув с опустевшей улицы, они остановились у заводских ворот. Из машин вышла группа военных. Впереди — человек в штатском костюме. Он решительно постучал в ворота, немного подождал и застучал еще сильнее.
— Сейчас! Кто там на ночь глядя? — послышался глуховатый голос, и ворота, заскрипев, приоткрылись.
В створке показался усатый старик в замасленном ватнике и таком же картузе. Сутулясь, припадая на правую ногу, он подошел к приехавшим и, увидев военных, невольно закусил губу. Однако с ним заговорил человек в штатском:
— Здравствуйте! Я — нарком вооружения Устинов. С кем я имею честь?..
Старик поразился не столько тому, что видит перед собой наркома, сколько его молодости. Но быстро преодолел замешательство и степенно представился:
— А я — мастер цеха, Королев Александр Иванович. Завод эвакуировался, товарищ нарком, а я вот не поехал, и директор наш попросил присматривать за оставшимся оборудованием.
— Значит, кое-что осталось? — оживился Устинов.
— Три-четыре станка найдутся, — уточнил старик и, смутившись, добавил: — Тут нас собралось несколько человек — как говорится, полторы калеки, — и мы начали зажигалки мастерить…
— Зажигалки, говорите? — улыбнулся нарком. — Это хорошо. Но мы вас попросим сработать кое-что посерьезнее и позажигательнее. Ну-ка, товарищи, дайте… — Он повернулся к своим спутникам и взял у них какой-то сверток.
— Вот поглядите, Александр Иванович, на этот образец…
Королев увидел тускло поблескивающий предмет наподобие стабилизатора мины или бомбы, только крупный и, видно, тяжелый.
— Смогли бы вы подобную вещь изготовить? Срочно надо! Нам ее только-только специалисты передали. Сильно рисковали, разбирая… Что скажете?
— Станки для этого подберем из старья, — немного подумав, ответил старый мастер. — А вот металла — хоть шаром покати!
— Сырье дадим. Запишите, товарищи, — обратился Устинов к сопровождавшим. — Что еще?
— Рабочих нет.
— Вот с этим ничем помочь не сможем. Сами знаете, сейчас каждый человек на счету, А могли бы вы походить по знакомым вам семьям: может, кто-нибудь из ваших сверстников еще остался? Только срочно! Производство надо наладить в ближайшие дни.
— Это можно, — согласился Королев. — Я и дочку свою по адресам пошлю, а то сам далеко не дохромаю. Она у меня тоже вполне поработает! Мужа в истребительный батальон проводила и сейчас с сынишкой, с внуком моим, дома.
— И дочка — трудовая косточка? Это хорошо. Так я вскоре к вам еще наведаюсь. Непременно!
И Устинов захлопнул дверцу машины.
Придя домой, Королев не утерпел: сразу же рассказал обо всем жене и дочери. Внук, Толя, глядел на него во все глаза. Он знал, что дед его — на все руки мастер, даже рисовал неплохо — их скромную комнату украшала исполненная дедом копия полотна Васнецова «Витязь на распутье». Но чтобы сам нарком, вот так запросто, дал ему задание?! В это верилось с трудом…
Едва рассвело, Королев с дочерью разошлись по знакомым адресам. Вскоре им удалось собрать группу старых рабочих, которые от души обрадовались тому, что и они смогут поработать для фронта. А еще через два дня в цех был доставлен металл, и станки запустили на полные обороты.
Не успели справиться с одним заданием, как получили другое. И опять — неожиданное, в самую поздноту.
В два часа ночи в комнату Королева постучали:
— Александр Иваныч, вставай! Нарком приехал, тебя побыстрее просит.
Новое задание было такое: изготовить деталь к оригинальному оптическому устройству для артиллерийских систем. Ох, и капризной оказалась эта штука… Основательно намучился с нею Королев, но в конце концов наладилось дело, пошло.
Радость и гордость, видно, распирали старика. И дома внуку он по-ребячьи похвастался:
— Знаешь, Толька, мы сейчас такое мощное изделие выпускаем. Влез я с ним на крышу, глянул в него — и все Черкизово как на ладони…
Внук не удивился: был давно убежден во всеумении своего деда.
Нарком не забыл старого мастера. Спустя пару лет, когда уже победоносно закончилась война и по радио один за другим передавались указы о награждении коллективов предприятий, учреждений, колхозов и совхозов, ранним-ранним утром, в одной из первых передач неожиданно прозвучало:
