Юрий Коротков - Девятая рота (сборник)
Аппетит сразу пропал, за столом наступило молчание.
– Принесла ж его нелегкая… – проворчал Горец.
– Да ведь не за себя обидно – за профессию, – сказал Турок. – Как мы начинали? Пришел – милости просим. Только на рожон не лезь, со свиным рылом в калашный ряд. Сперва опыту наберись, из-за кулис за стариками посмотри – как выйти, как себя подать. А тут вываливает такой… куль с зерном – ни фигуры, ни подхода, ни антуражу, ни одного приема не знает, работать на публику не умеет – просто ломает как медведь.
– Что ж ты со своими приемами на третьей минуте улегся? – насмешливо сказал Горец.
– А ты на десятой – невелика разница!
– Тихо, тихо! Между собой собачиться нам теперь никак нельзя, – осадил их Француз.
– Может, потолковать с ним по-хорошему, объяснить, что к чему, – предложил Турок.
– Пойди, потолкуй! – сказал Горец. – Он же бешеный! Чуть что поперек – себя не помнит!
– Щенков топить надо, пока слепые. К хозяину пойдем, – решил Француз. – Твердохлебов не дурак, понимает, что так недолго своих борцов растерять. А на одном Поддубном долго не протянет – публике наскучит, когда все загодя ясно. Кого из нас хозяин назначит – тот приз берет. Половину ему, остальное – поровну!
Они пожали друг другу руки.
Маша, зябко придерживая на ветру накинутый на трико халат, ждала Ивана около цирка.
– Иван, – быстро оглянувшись, вполголоса сказала она. – Случайно услышала. Борцы договорились с Твердохлебовым. Сегодня Француз победит.
– То есть как? – опешил Иван.
– Наверное, приз поделили, чтобы чужаку не отдавать. Это цирк, Иван, здесь свои законы, волчьи. Побегу, а то хозяин увидит, – она исчезла в темноте.
Иван распахнул дверь хозяйского кабинета. Твердохлебов за столом неторопливо, со вкусом прикладывался к заветной фляжке. Увидав Поддубного, спрятал ее в ящик стола.
– А, Иван, заходи! Кстати заглянул. Я только собрался за тобой послать. Садись.
Иван сел напротив.
– Молодец, Иван! Ах, молодец! Не помню я еще случая, чтобы новичок до конца чемпионата продержался. Не прогадал я с тобой!.. Значит, сегодня финальная схватка. Ляжешь под Француза, – распорядился он.
– Вот так сразу и лягу?
– Нет, сразу нельзя! – не услышал Твердохлебов насмешки. – Публика поймет. Надо, чтобы все по-настоящему было. Будешь бороться, как обычно, в полную силу, а минут через двадцать – за мной следи – я знак подам. Тогда пойдешь к нему в захват, и он через мост тебя бросит. Надо, чтоб красивым броском чемпионат закончился.
– А если не лягу?
– Иван, – досадливо поморщился Твердохлебов. – Я честный человек, я честно платил тебе по контракту за каждую победу. Ни одному новичку столько не платят! Так будь добр и ты соблюдай условия, коли подписал!
– Неужто там написано, что я проиграть должен?
– А вот, смотри, – Твердохлебов достал листок с контрактом. – Пункт нумер шесть, – указал он пальцем. – «Исход схватки определяет антреп-ренер». То есть я. А вот пункт нумер семь: «За не-исполнение настоящего контракта виновная сторона выплачивает неустойку в размере…»
Иван склонился над столом, читал, играя желваками. Потом молча вырвал листок из рук Твердохлебова и скомкал.
– Господин Поддубный, я полицию позову! – вскочил было тот.
– Сидеть! – Иван вдавил его обратно в кресло. – Рот открой! Разевай рот свой поганый! – он железными пальцами сжал его щеки и затолкал в рот скомканный лист. – А теперь ешь! Жри, я сказал, а то голову оторву!
Перепуганный хозяин, глядя снизу в бешеные глаза Ивана, начал торопливо жевать.
– Смотри, не подавись! Дай постучу по спинке! – Иван заботливо огрел его кулаком промеж лопаток. – Что, не вкусно дерьмо свое жевать? А ты запей, запей, все легче будет! – Иван схватил из стола фляжку и стал лить коньяк ему в рот. Потом швырнул фляжку и выпрямился. – И запомни, упырь, – Поддубные еще никогда ни под кого не ложились! А красивый бросок тебе будет! – Иван вышел, хлопнув дверью.
Несчастный, залитый коньяком Твердохлебов остался сидеть в кресле.
– Обя… обявляй… – сиплым голосом начал ведущий, прокашлялся. – Объявляется финальная схватка нашего чемпионата! Базиль де ля Тур! – поднял он руку к кулисам.
Ничего не подозревающий Француз возник из-за кулис, улыбаясь дамам и раздавая воздушные поцелуи.
– Портовый грузчик Иван Поддубный!
Иван спустился с галерки и мрачно встал напротив соперника. По отмашке судьи он тотчас бросился на Француза и начал теснить его.
– Эй… эй, полегче… – пробормотал тот, удивленно кося глазами на Твердохлебова.
Маша напряженно наблюдала за поединком из-за кулис.
– Да погоди, время еще не вышло, – прохрипел Француз, сопротивляясь из последних сил.
– Вышло время! – Иван рванул его на себя, вскинул на вытянутые над головой руки и с размаху бросил на арену.
Зал взорвался аплодисментами, зрители вскочили с мест. Иван поклонился, потом поднял руки, прося тишины.
– Господа! Уважаемая публика! – заговорил он. – Не верьте своим глазам! Потому что выиграть этот поединок должен был не я, а он! – указал Иван на распростертого по-прежнему на арене Француза. – И приз они с хозяином уже поделили между собой. Так что честно, на ваших глазах, заработанных денег мне не видать! Поэтому я, простой человек Иван Поддубный, прошу вашей помощи – пусть приз вынесут сюда, на арену!
Зал возмущенно заревел. Твердохлебов картинно прижимал руки к груди, пытался объяснить что-то, но зрители уже кидали на арену все, что было под рукой, грохотали ногами по дощатым трибунам, грузчики и студенты раскачивали перила на галерке.
В почетной ложе поднялся чиновник в мундире с орденами, поднял руку. Зал затих.
– Господин Твердохлебов! Я, как полицмейстер этого города, требую вынести сюда деньги и вручить победителю, иначе я буду вынужден обвинить вас в мошенничестве!
– Слушаюс-сь, – Твердохлебов, понурив голову, поплелся за кулисы, сопровождаемый свистом и смехом…
Поддубный за руку с Машей вошел в кабинет к Твердохлебову. Тот сидел, сгорбившись, над пустой наполовину бутылкой коньяка.
– Что вы еще от меня хотите? – испуганно дернулся он.
Иван молча бросил ему на стол пачку денег.
– Что это?
– Неустойка. За нее, – кивнул Иван.
Твердохлебов перевел мутные глаза на Машу.
– Мими! После стольких лет совместной работы… Я взял вас с улицы, я сделал вас артисткой… С кем я останусь?
– Контракт давай! – оборвал его Иван.
– Подождите, мы можем договориться с вами обоими. Я предложу очень выгодные условия, Мими, господин Поддубный…
– Контракт!
Твердохлебов покорно вынул листок.
– Тот? – спросил Иван.
– Тот, – кивнула Маша и, сжав губы, разорвала его.
Иван с двумя маленькими чемоданами в руке и Маша вышли на пристань, где стоял под погрузкой старый прокопченный пароход. Работа на пристани тотчас встала, грузчики собрались вокруг них.
– Ну что, уезжаешь-таки, Иван?
– Да, поедем счастья пытать, в другой цирк наниматься. Не поминайте лихом, коли чем не угодил!
– Э, погоди! – засмеялся старший. – Без подарка-то не отпустим! Санька! – крикнул он. – Тащи гостинец!
Здоровенный малый Санька поднес на двух руках витую черную трость.
– Ты теперь у нас не Иван-Большой, а господин Поддубный, – с выражением пояснил он. – А господам без тросточки никак нельзя.
– Спасибо, братцы! – Иван принял трость – и от неожиданности с грохотом уронил на дощатый настил.
– Полтора пуда чугуна! – захохотали грузчики. – Это чтоб нас не забывал!
– Спасибо! Прощайте, братцы! – Иван обнимался с приятелями.
Те чинно жали грязной пятерней Машину руку:
– А вы, барышня, нашего Ивана не обижайте!
– В какие края собрались? – спросил старший.
Иван с Машей переглянулись.
– Попробуем как-то до Севастополя добраться, – ответила она. – Там сейчас Труцци гастролирует.
– Так вот – севастопольский грузим, – кивнул Санька на пароход. – И для вас каюта найдется.
– Да деньги-то все на отступные ушли, упырю этому во фраке, – сказал Иван. – Ни копейки не осталось. Думаю, может, кочегаром возьмут, что ли?
– Нет, это не годится – при такой невесте чумазым кочегаром! А ну, босяки, – он свистнул в два пальца, созывая всех, – выворачивай карманы – у кого сколько!
– А, пропади оно все пропадом! Чтоб Ваньке Поддубному да не помочь! – Грузчики совали в руки Ивану кто мятую бумажку, кто мелочь.
– Спасибо, братцы! – растроганно сказал Иван. – Спасибо, родные! – он сгреб товарищей в охапку, обнял. – Втройне отдам – вы мое слово знаете!
Пароход загудел, окутавшись паром, провернул гребными колесами и, переваливаясь на волнах, отошел от берега. Иван, распахнув пальто, укрыл Машу от ветра, они – вдвоем на палубе – молча смотрели на подернутый туманной дымкой горизонт…
![Вина Дельмар - Дальше — тишина… [=Уступи место завтрашнему дню]](/uploads/posts/books/271496/271496.jpg)