KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Энтони Дорр - Весь невидимый нам свет

Энтони Дорр - Весь невидимый нам свет

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Энтони Дорр, "Весь невидимый нам свет" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Одиннадцать винтовых ступеней ведут на второй этаж, где пахнет увядшим величием. Бывшая швейная комната, бывшая комната горничной. Прямо здесь на площадке, рассказывает мадам Манек, носильщики уронили гроб с двоюродной бабкой Этьена. «Гроб перевернулся, и покойница пролетела целый пролет. Все были в ужасе, а ей – хоть бы хны!»

На третьем этаже все загромождено: ящики с банками, металлические диски, ржавые пилы, ведра с какими-то электрическими деталями, инженерные учебники стопками вокруг унитаза. На четвертом этаже вещи уже навалены повсюду: в комнатах, в коридорах, вдоль лестницы, – корзины с запчастями, обувные коробки со сверлами, кукольные домики, сделанные прадедушкой. Огромная комната Этьена занимает весь пятый этаж. Там то совершенно тихо, то звучит музыка или треск из радиоприемников.

Дальше шестой этаж: аккуратная спальня деда слева, прямо впереди – уборная, справа – комнатка, где живут Мари-Лора с папой. Когда дует ветер (то есть почти всегда) и ставни гремят, а стены стонут, дом с его захламленными комнатами и туго закрученной лестницей в середине кажется материальным воплощением дядюшкиного внутреннего мира: он так же замкнут в себе, но в нем можно отыскать затянутые паутиной сокровища.

В кухне подруги мадам Манек восхищаются, какие у Мари-Лоры волосы и веснушки. В Париже, говорят старухи, люди стоят в очередях за хлебом по пять часов. Едят собак и кошек, убивают камнями голубей и варят из них суп. Нет ни свинины, ни крольчатины, ни цветной капусты. Фары машин закрашены синей краской, а по вечерам в городе тихо, как на кладбище: ни автобусов, ни трамваев. Бензин достать практически невозможно. Мари-Лора сидит за квадратным кухонным столом перед тарелкой с печеньем и воображает этих старух: морщинистые руки со вздутыми венами, мутные глаза, огромные уши. Сквозь раскрытое окно доносится щебетание ласточек, шаги по городской стене, стук тросов о мачты, скрип цепей и блоков в порту. Призраки. Немцы. Улитки.

Гауптман

Щуплый преподаватель технических наук доктор Гауптман снимает китель с медными пуговицами и вешает на спинку стула. Потом велит кадетам взять металлические коробки из запертого шкафа в дальнем конце лаборатории.

В каждой коробке шестерни, линзы, предохранители, пружины, скобы, резисторы. Вот толстая катушка медной проволоки, вот молоточек, вот аккумуляторная батарея размером с ботинок – никогда еще Вернеру не приходилось держать в руках такие качественные детали. Коротышка-преподаватель рисует на доске схему простейшего устройства для изучения азбуки Морзе. Откладывает мел, сводит тонкие пальцы и велит кадетам собрать этот контур из деталей в наборе.

– У вас один час.

Многие мальчики бледнеют. Высыпают все на стол и осторожно трогают пальцем, словно неведомые подарки из будущего. Фредерик одну за другой вынимает детали из коробки и подносит к свету.

На миг Вернер снова на чердаке сиротского дома, в голове у него роятся вопросы. Что такое молния? Как высоко можно подпрыгнуть на Марсе? Какая разница между дважды двадцать пять и дважды пять и двадцать? Затем он берет из коробки батарею, две металлические пластины, гвоздики, молоток. Через минуту у него уже готов осциллятор по схеме.

Маленький преподаватель хмурится. Проверяет контур – работает.

– Хорошо. – Он стоит перед столом Вернера, сцепив руки за спиной. – Теперь возьмите из коробки дисковый магнит, проволоку, винт и батарею. – Хотя инструкция обращена ко всему классу, смотрит он только на Вернера. – Вот все, что вы можете использовать. Кто сделает простой мотор?

Некоторые без энтузиазма перебирают детали. Другие просто сидят и смотрят.

Вернер ощущает внимание доктора Гауптмана, как луч прожектора. Он прикладывает винт головкой к магниту, а острым концом – к положительной клемме батареи. Затем подводит проволоку одним концом к отрицательной клемме батареи, другим – к магниту; магнит и винт начинаются вращаться. Вся сборка не занимает и пятнадцати секунд.

Доктор Гауптман приоткрывает рот. Лицо у него красное от волнения.

– Как ваша фамилия, кадет?

– Пфенниг, герр доктор.

– Что еще вы можете сделать?

Вернер разглядывает детали на столе:

– Дверной звонок, герр доктор? Радиомаяк, герр доктор? Омметр?

Другие мальчишки тянут шею. У доктора Гауптмана розовые губы и на удивление тонкие веки. Как будто он следит за Вернером, даже когда прикрывает глаза.

– Собери это все, – говорит он.

Летающий диван

На рынке, на стволах деревьев на площади Шатобриана появляется объявление. Добровольная сдача огнестрельного оружия. За отказ – расстрел. К полудню следующего дня появляются бретонцы с оружием – из дальних деревень едут крестьяне на телегах, запряженных мулами, приходят, еле переставляя ноги, старые моряки с допотопными пистолетами; несколько охотников сдают винтовки, с обидой и возмущением глядя в пол.

В итоге набирается жалкая кучка – от силы триста стволов, половина из них ржавые. Два молодых жандарма грузят их в грузовик и увозят по узкой улочке к дамбе. Ни речей, ни объяснений.

– Папа, а можно мне выйти погулять, пожалуйста?

– Потерпи, ласточка.

Однако он думает о чем-то другом, курит так много, словно задумал обратить себя в пепел. Вечерами засиживается допоздна, лихорадочно мастеря макет Сен-Мало, добавляя по несколько домов каждый день, выстраивая укрепления, прокладывая улицы, чтобы Мари-Лора изучила город, как когда-то их парижский район. Дерево, клей, гвозди, наждачная бумага – звуки и запахи этой маниакальной работы не успокаивают ее, а, наоборот, пугают. Зачем ей изучать улицы Сен-Мало? Сколько они здесь пробудут?

В большой комнате на пятом этаже дядюшка Этьен читает Мари-Лоре «Путешествие натуралиста». Дарвин охотился на страусов нанду в Патагонии, наблюдал сов в окрестностях Буэнос-Айреса, на Таити взбирался по водопаду. Он обращает внимание на рабов, камни, молнии, вьюрков, на церемонию прижимания носами в Новой Зеландии. Мари-Лоре особенно нравится слушать про темное побережье Южной Америки: непроходимая стена деревьев, вонь гниющих водорослей, мычание тюленей. Ей нравится воображать Дарвина ночью, когда тот, опершись о борт корабля, смотрит на фосфорическую воду, расчерченную огненно-зелеными следами пингвинов.

– Bonsoir[23], – говорит она Этьену, стоя на кушетке в его комнате. – Мне всего двенадцать лет, но я отважная французская путешественница и приехала помогать вам в приключениях.

Этьен отвечает с британским акцентом:

– Добрый вечер, мадемуазель, почему бы вам не отправиться со мной в джунгли и не угоститься бабочками? Они размером с тарелку и, возможно, даже не все ядовиты.

– Я охотно съела бы бабочку, мсье Дарвин, но прежде я съем вот это печенье.

Иногда по вечерам они играют в «Летающий диван»: усаживаются рядышком на кушетку, и Этьен спрашивает:

– Куда сегодня, мадемуазель?

– В джунгли! – Или: – На Таити! – Или: – В Мозамбик!

– О, на сей раз нам предстоит долгое путешествие, – говорит Этьен совсем другим голосом, вкрадчивым, бархатистым, медленным, как у проводника в поезде. – Сейчас под нами Атлантический океан, он мерцает в свете луны. Чувствуешь его запах? Чувствуешь, как тут холодно? Как ветер треплет волосы?

– Где мы сейчас, дядя?

– Мы над Борнео, разве ты еще не поняла? Скользим над верхушками деревьев, под нами поблескивают огромные листья, а вот кофейные деревья – чувствуешь запах?

Мари-Лора и впрямь чувствует. Ей не хочется решать: то ли Этьен провел у нее под носом чашкой с остатками кофейной гущи, то ли они и впрямь летят над Борнео.

Они посещают Шотландию, Нью-Йорк, Сантьяго. Несколько раз надевают зимние пальто и отправляются на Луну.

– Чувствуешь, Мари, какие мы легкие? Чуть толкнешься – и взмоешь на огромную высоту.

Он усаживает ее в кресло на колесиках и, пыхтя, возит кругами, пока у нее от хохота не начинает болеть под ложечкой.

– Вот, попробуй кусочек свежей Луны. – И Этьен вкладывает ей в рот что-то очень похожее по вкусу на сыр.

Заканчиваются все путешествия одинаково: они сидят рядышком на кушетке, молотят по подушкам, а комната мало-помалу материализуется вокруг них.

– Ах, – говорит Этьен уже почти обычным голосом, в котором свозит чуть заметная нотка страха, – вот мы и на месте. Дома.

Сумма углов

Вернера вызывают в кабинет преподавателя технических наук. Он входит. У его ног вьются три длинноногие гончие. Комнату освещают две настольные лампы под зелеными стеклянными абажурами. В темноте по стенам – шкафы с энциклопедиями, моделями ветряных мельниц, подзорными трубами, призмами. Доктор Гауптман, в кителе с медными пуговицами, стоит за большим письменным столом, как будто тоже только вошел. Бледный лоб обрамляют тугие светлые кудри; доктор медленно стягивает кожаные перчатки, каждый палец по отдельности.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*