KnigaRead.com/

Samsonov Semen - Po tu stornu

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Samsonov Semen, "Po tu stornu" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я дам тебе банку вазелина, и ты помажь товарищам раны.

Жора не умел плакать, но тут почему-то на глаза у него навернулись слёзы. Взглянув на Макса, мадвчик увидел, что и тот как-то странно сморщился и поспешно заковылял к сараям, где работал в этот день на ремонте соломорезки.

Гестаповец и переводчик уехали, распорядившись следом за ними отправить в город труп Ани.

Ужас и горе овладели ребятами. Люсе про Аню пока ничего не говорили.

Костя и Юра ничком лежали на голубятне. Распухшие спины так болели, что нельзя было ни ходить, ни сидеть.

Шура целый день, выбиваясь из последних сил, работала за троих.

Жора, стараясь забыться, яростно вертел ручку соломорезки, подвигая к её прожорливой пасти всё новые и новые пучки соломы. Он то и дело поглядывал на дорогу, с нетерпением дожидаясь появления Вовы, чтобы сказать о том, что узнал от Макса.

Не подозревая о случившемся, Вова возвращался в имение почти спокойный. Ему удалось перекинуться несколькими словами с Павловым. От него Вова узнал, что утром немцы объявили, будто их войска не в Москве, а под Москвой, и вовсю ругали русскую зиму, большевиков и Красную Армию.

Если бы немцы взяли Москву,— сказал Павлов,— то в лагере обязательно раструбили бы об этом, чтобы морально добить тех, кто послабее духом, обессилел от голода и побоев. Не верьте фашистской провокации!

«Москва советская! Москва наша!» — твердил про себя Вова. Он спешил поделиться новостью с друзьями. Особенно ему хотелось порадовать Жору, который вчера так уверенно утверждал, что фашисты врут.

Вспомнилось Вове и неожиданно повзрослевшее, бледное лицо Люси. Со вчерашнего вечера Люся стала для него особенно дорогим, верным товарищем, другом. Правильно говорят: общие испытания сближают. А Люся — молодец, она хорошо держится. Пережив горькую тревогу за Москву, Вова и себя почувствовал старше, сильнее, он понял, что ответственность за судьбу товарищей лежит на нём.

Дорога тянулась мучительно долго. Вова думал о своих товарищах, взвешивая и оценивая их отдельные недостатки и хорошие качества. Начал с Жоры. Он смелый, бесстрашный, крепкий товарищ и друг, только много в нём озорства и чудачества. Это иногда может навредить, испортить дело. Значит, надо с ним ещё работать, помогать ему, сдерживать от ненужного ухарства...

Костя — неплохой товарищ, но, кажется, он всё-таки слишком осторожничает и невольно этим отгораживается от коллектива. Он слабее других. Юра прямой, смелый, но он самый маленький, и потому к нему меньше претензий. Его просто надо беречь.

Характеры девочек Вова представлял себе не так ясно. Шура решительная, бесстрашная. Люся тихая, мягкая, но и она никогда не подведёт. А вот у Ани что-то непонятное на душе. Может быть, она потеряла веру в то, что они вернутся на родину, или она всегда была такой...

Вот и вчера — сорвалась, убежала. Надо и её расшевелить, помочь стать сильнее. «Приеду,— думал Вова,— начнем собираться чаще, будем действовать. Павлов нам поможет».

Показались знакомые ворота имения, и лошадь сама затрусила рысцой. Во дворе Вову поразили тишина и безлюдие.

От Макса Вова узнал о страшном событии. В первую минуту он не поверил. Повесилась? Слово это не умещалось в сознании. Вове стало страшно, захотелось поскорее увидеть товарищей, расспросить обо всём, взять на свои плечи хоть часть общего горя.

Никогда ещё Вова не чувствовал такого острого беспокойства и такой ответственности за их общую судьбу. Новое это ощущение было уже не похоже на детскую взволнованность; не хотелось ни жаловаться, ни плакать, ни утешать — только мстить, драться сообща за поруганное врагом детство.

Люся всё ещё лежала с обвязанной головой и, стараясь отогнать тревожные мысли, украдкой заглядывала в тоненькую тетрадку. Ей вне очереди принесли девятый «выпуск» книжки Николая Островского. Эта книжка была лучшим лекарством, только трудно было читать — строки разбегались перед глазами. Заслышав шаги за дверью, Люся быстро спрятала запретную тетрадку под изголовье, но, увидев Вову, показала ему краешек знакомой обложки.

Вова молча остановился на пороге, не решаясь сразу заговорить с Люсей. Та, заметив его волнение, приняла это на свой счёт и, указывая на перевязанную голову, сказала смущённо:

Теперь уже меньше болит, даже читать могу понемножку.

Ей, видно, трудно было разговаривать. Бледное лицо вытянулось, и над переносицей легла заметная, недетская складка.

«Не буду с ней об Ане говорить»,— решил Вова, и у него сразу отлегло на душе.

Как там?— спросила Люся.

Вова присел возле её постели и рассказал о своей встрече с Павловым.

Люся оживилась, попробовала даже приподняться, но тут же беспомощно опустилась на соломенную подушку. Вова видел, как дрожат её руки, слышал прерывающееся дыхание и, скрывая охватившее беспокойство, сказал нарочито бодрым тоном:

Ну, я побегу к ребятам, они ждут, наверно. Я к тебе первой зашёл. Ты поправляйся скорей!

Но на голубятне Вова ещё больше расстроился. У него было такое ощущение, будто он отсутствовал целый год — так всё переменилось. Юра тихо стонал. Краска совсем исчезла с его лица, пожелтевшие щеки ввалились, обнажая скулы. Костя лежал молча, уткнувшись лицом в соломенную подушку, и поёживался, словно рубашка жгла ему спину. Их болезненный вид испугал Вову, ему стало страшно и больно за всех.

Вова старался не пропустить ни слова из рассказа Жоры об этом страшном дне. Когда Жора рассказал, как он сквозь раскрытую дверь чердака увидел Аню, глаза Вовы наполнились слезами, а кулаки гневно сжались.

Это они её убили, фашистские собаки!—медленно проговорил он.

Друзья сидели рядышком на диване. Вова положил руку на плечо Жоре.

Они всех нас хотят замучить до смерти. Но мы теперь уже не маленькие...

Руки у них коротки,— процедил Жора, в глазах его вспыхнул злой огонёк.

Вот Юра с Костей подымутся, Люся поправится — начнём огрызаться как следует...

Вова и Жора радовались, что они понимают друг друга с полуслова, во всём согласны, верят друг другу. И Вова, оглядев товарища, как-то внезапно понял, что перед ним уже вовсе не тот вихрастый, озорной мальчуган, который вошёл в вагон, когда их отправляли в Германию, а крепкий, смелый и сильный друг по борьбе.

* **

Люся поправилась быстро и этим во многом была обязана Жоре, который почти каждую ночь доставал для неё немного молока, рискуя быть жестоко избитым.

Костя стойко терпел боль, но не мог забыть перенесённых надругательств. Его как будто подменили, исчезла обычная сдержанность, и он открыто, громко выражал свою ненависть к фашистам. Теперь уже друзьям приходилось останавливать его, если вдруг на работе появлялась Эльза Карловна, оберегать, чтоб он зря не попался, не устроил какую-нибудь неосмотрительную демонстрацию перед ненавистным врагом.

Юра же от побоев и голода совершенно ослаб и окончательно заболел. Вечерами у него был сильный жар, болела голова, душил сухой кашель. Он подолгу не мог уснуть, ходил по комнате или, задыхаясь, сиротливо сидел в углу.

Может быть, у него туберкулёз?— предположил Жора. Вечерами лицо Юры пылало болезненным румянцем, чувствовал он себя очень плохо, просил молока, а, если не давали, нервничал, сердился на товарищей и часто просил, чтобы открыли форточку: ему не хватало воздуха.

Ребята много говорили о Павлове — это подымало их силы. Как-то само по себе получилось, что Вова стал их вожаком. Он решил действовать смелее и решительнее и ждал только удобного случая.

Шёл ноябрь. Сиротливо вздрагивали от резкого ветра оголенные тополя; во всех концах огромного опустевшего двора курились сизые дымки. Мальчики подгребали мусор, опавшие листья и сжигали всё это. Дым ел глаза, в горле першило, и казалось, не будет конца этой «осенней приборке».

Вова ещё утром заметил в доме какую-то суету, но не обратил на неё внимания. Толстая ведьма только разок появилась во дворе, крикнула: «Делайт карошо!» и больше не показывалась.

Присев на корточки, Вова изо всех сил раздувал непослушный костёр.

Дыши глубже!— услышал он насмешливый голос Жоры.— Подмога бежит!

Вова оглянулся и увидел бегущего от дома Костю. Костя опустился рядом с Вовой и, размахивая руками, будто он раздувает огонь, быстро проговорил:

Они сейчас уедут на два дня, я сам слышал. И Эльза, и дочка. На ярмарку поедут, а Лунатика и Макса оставляют за хозяев.

Вечером Макс запер ворота и ушёл спать. Лунатик сторожил дом, не выходя из комнат Эльзы Карловны. На голубятне впервые почти свободно собрались мальчики и девочки. В тесной каморке было душно, и ребята оставили дверь открытой, на всякий случай завесив только окно поплотнее.

Дня три назад к Вове вернулась последняя, истрёпанная и замусоленная тетрадка книги «Как закалялась сталь». Теперь у каждого свежи были в памяти мельчайшие подробности подвигов Павки Корчагина и его друзей — комсомольцев и коммунистов. Вова решил опять начать сбор с разговора об этой книжке, но, неожиданно встретившись с грустным взглядом Люси, подумал, что вот каждый про себя все эти дни вспоминал об Ане, горевал, хоть и не высказывал вслух своих чувств.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*