Жозеф Кессель - Экипаж
– Вы вызвали меня по делам службы? – спросил он самым непринужденным, самым официальным тоном, на который только был способен.
Клод не прореагировал на неестественность его поведения. На данный момент он являлся начальником эскадрильи и хотел руководить ею, как Тели, на правах старшего брата.
– Эрбийон, – мягко сказал он, – почему вы сами не пришли и не рассказали мне об этом глупом происшествии?
– Каком происшествии?
– Вы сами прекрасно знаете каком!.. О вашей ссоре с офицером жандармерии. Ко мне поступила его жалоба. Хотите ее прочесть?
– Это меня не интересует. Дайте этой истории ход, какой сами сочтете нужным.
Грустная складка, так хорошо знакомая стажеру, сделала еще более заметными глубокие морщинки вокруг губ Мори.
Он улыбнулся и продолжал:
– Я конечно же все улажу. Однако окажите мне услугу, не принимайтесь за старое. Вы же не хотите, чтобы во время отсутствия Тели я оказался в сложной ситуации… На вас мало похоже, чтобы вы так напились.
– Я не напивался, – ответил Эрбийон.
Он уже готов был сдаться. Он больше не мог воспринимать в штыки уважительный тон Клода, его слова, желание защитить, помочь ему… Принять его помощь… стало бы верхом унижения, коварства…
– Вы же не станете меня уверять, будто это и впрямь произошло из-за девушки! – воскликнул Клод.
Эрбийон испугался этого слишком проницательного взгляда. Необходимо было как можно скорее закончить разговор.
– В этом по крайней мере я не обязан перед вами отчитываться. Если вам необходимо меня наказать, то так и сделайте. Я не собираюсь унижаться. А в том, что не касается службы, я свободен.
Когда Эрбийон вышел, Мори на несколько секунд в задумчивости застыл на месте. Затем, уже в сотый раз, он перечитал телеграмму от жены. Она ехала к нему. Через час поезд должен был доставить ее на вокзал. Каким же долгим будет это ожидание!
Глава VII
Перроны вокзала были почти пусты. Несколько жандармов и какой-то сержант в фуражке с подбородным ремнем, командовавший небольшим отрядом пехотинцев, проверяли документы у редких военных, отбывающих в увольнение. Как только поезд начал останавливаться, молодая женщина без труда узнала высокую и хрупкую фигуру своего мужа. Она испытывала к нему привычное чувство, состоящее из дружбы, ощущения безопасности и скуки.
Однако какое волнение поднялось в ее крови, когда она под действием большого желания, несмотря на абсолютную неправдоподобность, поверила в то, что молодой штабной офицер на перроне был Эрбийоном!
«Я и вправду сошла с ума, – подумала она про себя, когда убедилась в своей ошибке. – Клод должен был приехать один».
Мори тоже заметил Элен еще издалека. Когда ее голова на длинной и мягко изогнутой шее, которой он любовался, показалась из-за дверцы вагона, его подозрения, тревога рассеялись, словно дым. Элен ехала к нему, ради него, едва только получила известие, что он – на отдыхе. Она приближалась со своими ласковыми и живыми глазами, юными движениями, таинственной серьезностью.
Мори в эту минуту был настолько счастлив, что в его голове мелькнула ребяческая мысль о том, что временная должность командира делала его более притягательным. Ему захотелось вскочить на еще не остановившийся поезд и, перебегая с подножки на подножку, догнать эту личность, которая нравилась ему самому. Однако она его также и пугала.
Именно рядом с Элен он особенно стеснялся своей неловкости, неуклюжести своего тела, неспособности выразить самые важные чувства.
Мори дождался, пока поезд остановится, и когда пошел навстречу Элен, на его лице осталось только очень спокойное и очень внимательное выражение. Как обычно, молодая женщина не сумела заглянуть в глубь этой скованности. Ей казалось, что за ней наблюдают, ее оценивают со сдержанной и проницательной нежностью. Она почувствовала, что должна извиниться.
– Я больше не могла, – сказала она. – Обещаю, Клод, я совсем не буду тебе мешать, не буду отрывать от общения с товарищами.
Он прижал ее к своему костлявому телу со страстью, но настолько робкой, что ее невозможно было даже заметить, и несмотря на то, что его сердце переполнялось блаженством и счастьем, спокойно ответил:
– Ты правильно сделала, дорогая. Товарищи не очень-то претендуют на мое время.
Она взяла его под руку. Не произнеся больше ни слова, они вышли с вокзала. Когда они ехали в машине, Мори не сумел полностью скрыть безудержность своего счастья.
– Элен, Элен! – прошептал он. – Я столько думал о тебе! Ты спасаешь меня от одиночества, от призраков…
Она почти не расслышала его слов. До самого последнего момента она оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Эрбийона. В присутствии Мори у нее всегда возникало чувство вины, но той вины, в которой он действительно мог бы ее упрекнуть, она не ощущала.
– Ты всегда так мил, – ответила она с отсутствующим выражением.
Каптенармус из хозяйственной части эскадрильи подыскал для офицерской столовой одну большую комнату и кухню в довольно красивом буржуазном домике, расположенном на окраине городка.
В час обеда Эрбийон как раз туда и направился. Долгая и быстрая ходьба развеяла ощущение дискомфорта, возникшее от разговора с Мори. Солнце, прекрасные цветочные поля, ласковое жжение воздуха, а также колоски на полях, дорожная пыль на его сапогах – все окутывало его благодатью.
Прием товарищей доставил ему детское удовольствие. Они гордились его поведением у Памелы. Он отлично защитил честь эскадрильи. Не чувствуя удовольствия от того, что покорил самую желанную в Баи женщину, он, как подобало, поставил на место офицера жандармерии!
– Никогда не сбить столько самолетов, сколько хотелось бы, – многозначительно изрек Нарбонн. – Большой стакан тебе от меня.
Выпивая за свое недавнее приключение, Эрбийон был недалек от того, чтобы найти его прекрасным.
Внезапно появился Марбо и с порога приказал ординарцам:
– Поставьте еще один прибор напротив лейтенанта Мори.
Затем, обращаясь к офицерам, добавил:
– Придержите языки, никаких грубых слов, или вы об этом пожалеете!
– Кто это к нам пожаловал? – спросил «доктор», – полковник, генерал?
– Гораздо лучше! Женщина, жена Мори!
Эрбийон медленно попятился, его ладони вспотели и обмякли, а Марбо тем временем продолжал:
– Мори вызвал меня, чтобы передать вам его извинения. Его жена только что приехала и не хотела обедать здесь, чтобы нас не беспокоить. Я возражал, настаивал и добился того, что он согласился ее привести. Я правильно поступил?
В ответ раздались горячие возгласы одобрения.
– Иначе было бы неудобно.
– К тому же она, может быть, даже хорошенькая. Ты ее видел? – спросил Нарбонн.
– К сожалению, нет, – заявил Марбо. – Она приводила себя в порядок в комнате Мори, над кабинетом. Да ведь Эрбийон же познакомился с ней, когда был в увольнении.
– О!.. – выдавил Эрбийон.
– Ну как она?
– Моложе его.
– Симпатичная?
– Она… недурна… Вы сами увидите…
Офицеры непроизвольно одернули свои куртки, поправили пояса.
– Если бы я только знал, то надел бы свои новые сапоги. Пожалуй, побегу переоденусь.
– Не успеешь, – сказал Марбо. – Она будет здесь с минуты на минуту.
Эрбийона охватила паника. Он почувствовал, что не сможет встретиться лицом к лицу с Мори и Денизой одновременно – да еще перед всей эскадрильей – Денизой, которая являлась Элен. Своей любовницей, которая была женой Мори.
Он так никогда по-настоящему и не мог связать и слить воедино в своем сознании эти два персонажа, эти две стороны одного существа. У него возникло ощущение, что если он увидит Денизу рядом с Мори, то потеряет рассудок, будет вопить, умолять, неистовствовать…
Низенькая дверь выходила во двор. Он скользнул к ней и исчез.
Через несколько минут Мори представил офицеров, одного за другим, своей жене. Она, как в смутном сне, слышала имена Марбо, «доктора» и всех остальных. Единственного лица, которое она с какой-то отчаянной жаждой пыталась отыскать, видно не было.
– Не хватает еще Эрбийона, – наконец сказал Мори. – Ты с ним знакома, Элен, это тот молодой стажер, которого я к тебе посылал.
Она кивнула головой, не в состоянии произнести ни слова. Если бы Эрбийон был здесь, все бы показалось ей таким простым, таким естественным. Без него она почувствовала себя опустошенной, покинутой, ко всему безразличной.
Следующая фраза привлекла ее внимание.
– Ста… да он же был с нами! – воскликнул Нарбонн. – Вот его еще наполовину полный стакан портвейна.
– Он слинял! – изумленно сказал «доктор». Марбо сказал ему тихо:
– Он побоялся, что его задержат, и смылся, чтобы пообедать с Памелой.
«Доктор» улыбнулся, кивнул головой и поспешил одному за другим сообщить эту новость.
– Ладно, давайте садиться за столы, – предложил Мори.
Стычка Эрбийона с жандармом стала основной темой в начале разговора. Марбо изложил ее во всех деталях.
