Войо Терич - Семь бойцов
— Ну как, все в порядке? — спросил его Судейский.
— Впереди никого нет, — ответил Минер.
Он сидел опершись на скалу спиной и был похож на каменное изваяние. Его свинцово-серые глаза светились небывалым спокойствием. В то же время я прочитал в них немой вопрос.
Вяло подтянулись остальные и опустились на землю. Вход в пещеру зарос травой и кустами. «Редко найдешь такое убежище, — подумал я. — И какое счастье, что мы достали продукты!» Я чувствовал себя игроком, который пустяшной картой сорвал банк. Теперь нам не грозит голодная смерть.
Минер жестом приказал мне сесть рядом.
— Как ты думаешь, — спросил он, — пойдут в погоню?
— По-моему, нет, — ответил я. — Здесь можно и передохнуть.
Адела заглянула в пещеру. Лицо ее почернело от загара. Выбираясь наружу, она улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.
Взошла луна. Адела сидела, обняв колени руками, погруженная в свои мысли. На ее бледном невеселом лице отражалась озабоченность. Вставая, девушка покачнулась. Несколько дней назад я пытался поддержать ее, когда мы спускались по склону каньона, но она оттолкнула меня.
— Спасибо. Не нужно.
— Почему? — спросил я.
— Не нужна мне твоя помощь, — ответила Адела.
— Почему?
— Хотя бы потому, что ты сам мне ее предлагаешь.
— Чего ты злишься?
— Что, ты не можешь предложить свою помощь другому?
— Неужели я так плох?
— Не знаю, — ответила девушка и, повернувшись, отошла.
Меня охватили стыд и отчаяние. Низко опустив голову, я шел, не замечая тропы.
С того дня я старался не встречаться с ней взглядом. Шагал молча и лишь украдкой любовался ее лицом, обрамленным волнистыми волосами, ее полными губами бедуинки. И несмотря ни на что, она была для меня, как солнце, встающее из-за гор. Больше я уже не пытался приблизиться к ней. Даже избегал ее. Все, что я мог теперь, это идти или впереди, или в хвосте группы. Она шла в середине. На привале я садился подальше от нее. Никто, конечно, ничего не замечал!
Она охотно разговаривает с Судейским. По крайней мере, мне так кажется. Расспрашивает Йована о его жизни. Тот, по обыкновению, отвечает неохотно. Йован, видно; мужчина в ее вкусе. Почерневший от солнца, со впалыми щеками, черными взлохмаченными волосами и зеленовато-голубыми глазами, он похож на лесного бога. Я слышал, как он говорил Аделе:
— Я могу видеть очень далеко, как никто другой.
— Верю, — ответила она.
И это действительно было так. У Йована отличное зрение, не то что у меня. Конечно, солдат я — не хуже других. И по выносливости могу побить многих. Ни разу никто не слышал, чтоб я жаловался…
Так прошло полчаса, а мы все сидели и сидели. Наконец Минер произнес:
— Пора бы и трогаться отсюда!
Все молчали.
— Еще полчаса, — возразил Йован.
— И мне не идётся, — проговорила Адела. — У тебя болят ноги? — обратилась она к Йовану.
— Нет. Я могу идти, если все пойдут. Но и отдохнуть не откажусь.
— Ладно, пойдем через полчаса, — примирительно сказал Минер.
Теперь мы шли веселее. Продовольствия у нас хватало Наша длительная голодовка окончилась. Как всегда, Минер выбрал отличное место для ночлега.
XXX
Проснулся я, когда уже рассвело. Звонко пели птицы. На ветру скрипело дерево. Стучал дятел. Но вот послышался глухой стук приклада. Минер, пригнувшись, поднимался в гору.
— Что случилось?
Я вскочил на ноги, хватаясь за винтовку и поеживаясь от утреннего ветерка. Подняла голову Рябая. Дрожащими тонкими пальцами провела по волосам.
— Нас преследуют, — произнес Минер. — Вставайте! — обратился он к остальным.
— Чего ты шум поднял? — заворчал Судейский.
— Поднимайтесь! Быстро поднимайтесь!
— Кто там еще? — спросил Йован.
— Что, банда подходит? — догадался Судейский.
— Подходит.
— Сколько их?
— Рота.
Над нами взметнулась черная стая ворон, будто предупреждая об опасности. Мы залегли между камнями. Укрытие наше имело форму полукруга, с юга нас прикрывала отвесная скала. На самой вершине ее в зарослях кустарника устроился Судейский. Оттуда как на ладони просматривалась местность на несколько километров, до самой опушки леса.
Руки Рябой дрожали от волнения. Ее тонкие пальцы при дневном свете казались совсем прозрачными. «Не будь Минера, который всегда начеку, нас всех похватали бы сонными», — промелькнуло у меня в голове.
Слева показался всадник. Гулко разнесся стук копыт. Он был в четнической форме бурого цвета, весь затянут ремнями. Ветер играл коричневой шелковой кисточкой на его шапке с изображением черепа. Всадник не видел нас. Вот он остановился и стал что-то кричать вниз. Ветер мешал разобрать его слова.
Мы затаили дыхание. Я был ближе всех к нему. Вот послышалось медленное постукивание по камню. Это Минер давал знать, что с южной стороны появились еще двое.
Я хорошо видел всадника, его чисто выбритое лицо с усиками, его плетенные из золотого галуна плоские погоны. «Артиллерист, — мелькнула мысль. — Кадровый королевский офицер». Он очень походил на комита[13], что в первую мировую войну воевали против немцев. Этот же теперь верно служит им…
Нас семеро, и у нас пять винтовок. На нашей позиции можно держаться против целого взвода, но отступать нам некуда. «Настоящая позиция Минера!» — взволнованно подумал я.
Всадник двинулся прямо на нас. Вот он уже метрах в десяти от меня. Заметив груду камней, он попытался было развернуть коня на крутой тропе, но в этот момент я выстрелил.
Широкогрудый гнедой встал на дыбы, всадник выронил карабин. Волоча за собой офицера, конь помчался вниз, к селу. Потом подпруга лопнула. Труп и седло свалились на землю.
Несколько дальше по другой тропе, крадучись, поднималось несколько черных фигур. Высоко в небе послышалось гудение самолета. Из долины взметнулась ракета, оставляя за собой дымный след.
— Неужели по нас будут бить с самолета? — спросила Адела.
Мы все разом выстрелили. Один из четников, самый дальний, упал и пополз вниз по склону. Потом упал еще один. Бандиты отступили вниз. С вершины раздался еще винтовочный выстрел. Судейский подавал нам знак рукой, что с его стороны никого нет.
Ситуация была серьезнее, чем мы предполагали. Спускаясь все ниже, над нами кружился самолет. Вот он дал две короткие очереди. Пули величиной с желудь ударили по камням.
Бандиты готовились к атаке, обходя нас со всех сторон. Они действовали открыто, пытаясь испугать нас числом. Но мы не теряли самообладания и подпускали их на выстрел.
Из долины то и дело стреляли. Пули со свистом проносились над Головой. Мне было непонятно, как бандиты обнаружили нас? Разве что шли буквально по пятам? Но ведь тогда они смогли бы нас догнать буквально за пару часов? Может, пастухи выдали?
Четники приближались перебежками, осыпая нас градом пуль. Мы открыли наконец ответный, огонь. Йован спокойно лежал за каменной глыбой и, казалось, не собирался стрелять.
— Почему не стреляешь? — спросил я его.
— Еще рано, — ответил он.
— Бей, мать твою!.. — закричал на него Судейский.
Йован держался мужественно, стрелял только наверняка, но вел себя как-то странно. Я чувствовал, что с ним происходит что-то неладное. Взглянув на него, Минер нахмурился. Смуглое цыганское лицо Йована в эти минуты было настолько выразительно, что, вне всякого сомнения, он принимал какое-то решение.
— Прости что я на тебя накричал, — обратился сверху к нему Судейский.
— Да, — ответил Йован и посмотрел на нас отсутствующим взглядом.
— Мы окружены, — вздохнула Рябая.
Ниже по склону застонал раненый.
— Слушайте! — проговорил Йован. — Я думаю, но имеет смысла сопротивляться.
— Почему?
— Я не верю, что мы можем устоять.
— Нам остается только драться, — строго сказал Минер.
— Я думаю, это не имеет смысла, — повторил Йован.
— Что ты имеешь в виду? — сурово спросил Минер.
Йован не ответил. Адела, будто угадав его мысли, побледнела. Рябая, повернувшись в сторону, откуда доносился стон, глухо проговорила:
— Добейте его, пожалуйста!
— Не можем, — ответил я. — Он — в мертвом пространстве.
— Тогда дайте его вынести.
— Эй, вы, внизу! — крикнул Минер.
— Эй, банда! — повторили мы.
Спустя несколько мгновений чей-то голос отозвался?
— Чего вам?
— Возьмите вашего. Мы не будем стрелять.
— А что с нашим офицером? — спросил тот же голос.
— О нем беспокоиться не стоит.
— Вы заплатите за это.
Ну так будете этого забирать?
Вместо ответа снизу застрочили два автомата, и пули слева осыпали нас. Пришлось укрыться за камнями. Теперь стало труднее вести наблюдение, но я все же хорошо видел, как по дальней тропе приближалась к нам группа бандитов.
