Николай Бадеев - Принимаю бой
Кое-как матросам все же удалось оттолкнуть катер от «Эрекли». Испуганный командир парохода не стал преследовать «Шутку», а поспешно повернул к крепости.
У берега «Шутку» восторженно встретили солдаты и матросы.
«На катере было собрано десять фунтов свинца от пуль, расплющившихся при ударе о железо, — писал современник. — А сколько пролетело мимо?»
Матросы быстро отремонтировали катер и опять пошли «шутить» с турками. 11 июня 1877 года они встретили монитор, пытавшийся напасть на русские катера, и рванулись в атаку. Монитор бешено отстреливался. Производя очередной маневр, «Шутка» выскочила на прибрежную отмель. Турки, не мешкая, навели на неподвижно стоявший катер орудия. Но гвардии матрос Антонов, великан и силач, прыгнул в воду и, поднатужившись, спихнул катер на глубину. «Шутка» опять ринулась к монитору, но тот, не приняв боя, бежал под прикрытие крепости Рущук.
«Шутка» надежно прикрывала переправы русских войск через Дунай, буксировала плоты и понтоны, несла сторожевую службу. Завидев катер, турецкие корабли пускались наутек.
В 1878 году за храбрость и мужество, проявленные в боях, матросы «Шутки» получили впервые учрежденный отличительный знак гвардии — оранжево-черные ленты для бескозырки. Оранжевый цвет — символ пламени, а черный — порохового дыма.[3]
После войны гвардейцы укатили в Петроград.
Но солдаты не забыли отчаянных матросов. Долго гадали, какой бы трофей послать морякам в знак признательности за выручку в боях. И решили подарить им мраморные герб и доску, которые украшали главные ворота турецкой крепости Рущук. На доске были высечены стихи: мол, эта крепость — неприступная твердыня, через ее ворота никогда не пройдет ни один противник султана.
— А мы с матросами прошли! — говорили солдаты, снимая с арки каменные регалии.
А может, доску извлечь из стены дома, где раньше квартировал гвардейский экипаж да и поместить в музее?
Мы не раз подумывали об этом. Но решили все-таки оставить ее на старом месте, а рядом поместили небольшую табличку с надписью: «Подарок от солдат матросам-гвардейцам в знак боевой дружбы. 1877–1878 гг.».
Подводный велосипед
Xотите посмотреть велосипед весом в шесть тонн, с багажником для опаснейшего груза? Да, да, были и такие! Один из них — он защищал морские ворота Петербурга — ныне стоит в музее.
Летом 1877 года, когда бушевала русско-турецкая война, на борт вооруженного парохода «Веста» поднялся быстрый худощавый человек с живыми пытливыми глазами.
— Волонтер Степан Джевецкий, — доложил он.
Волонтерами назывались добровольцы. Двадцатичетырехлетнему инженеру Джевецкому очень хотелось участвовать в морских боях с турками и, главное, поближе познакомиться с флотом. Он вырос на берегу моря, с детства полюбил корабли, а когда окончил техническое училище, изобрел несколько навигационных приборов.
Офицеры «Весты» радушно приняли волонтера. Молодец, полезные инструменты создал для флота! Только вот напрасно, совсем напрасно тратит время на изобретение подводной лодки. Многие пытались создать ее, а что вышло? Нет в русском флоте подводных лодок и не будет!
Подлодка непременно заблудится в морской пучине, утверждали скептики. И, не видя ничего впереди, идя на ощупь, она, чего доброго, взорвет свой же корабль. Нет, напрасно этот умница Джевецкий тратит время!
А волонтер считал — и с ним соглашались некоторые офицеры, — что подводная лодка станет грозным оружием будущих войн. Скрытно подойдя к вражескому кораблю под водой, она нанесет неожиданный и неотразимый удар… И вечерами Джевецкий что-то чертил, что-то рассчитывал.
11 июля 1877 года «Веста», крейсируя у берегов противника, встретила броненосный корвет «Фетхи-Буленд». Корвет превосходил пароход и артиллерией, и скоростью. Но команда «Весты», к удивлению, а затем и негодованию турок, не спускала флага — она вступила в бой.
В машинное отделение доносился грохот канонады, корпус содрогался от близких разрывов. По переговорной трубе то и дело поступали приказы об изменении скорости хода. Джевецкий быстро выполнял команды, он понимал: «Веста», маневрируя, уклоняется от снарядов.
Инженер-механик одобрительно поглядывал на волонтера: парень не робкого десятка. А Джевецкий думал: «Эх, подобраться бы к корвету под водой и взорвать».
Пять часов длилось сражение. Половина экипажа была убита или ранена, но «Веста» понудила корвет к отступлению.
Джевецкому за этот бой вручили Георгиевский крест.
— Конечно, — говорил Джевецкий, — конечно, бой-то мы выиграли. Но корвет все-таки остался жив. А вот имей бы мы подводную лодку…
Джевецкий знал, что над созданием ее за рубежам давно бьются. Предлагались лодки, двигающиеся сжатым воздухом. На других применялись весла-лопатки, напоминавшие утиные лапки, высунувшиеся из корпуса. На третьих винт вращали вручную. Но все это имело крупные недостатки: отработанный воздух пузырями взлетал на поверхность, выдавая местонахождение лодки; через кожаные манжеты в отверстиях для весел проникала вода, а вращать винт вручную было впору разве что галерным рабам…
Нет, нужен двигатель простой, удобный, надежный.
Через год после боя «Весты» на Одесском рейде произошло загадочное событие — взлетела в воздух большая баржа. Высылавшие на берег жители наперебой высказывали самые различные догадки. Но только немногие — члены специальной комиссии, внимательно наблюдавшие за рейдом, — знали истинную причину взрыва.
А произошло следующее. К барже подплыла пятиметровая железная подводная лодка. В ее чреве сидел… один человек. Он вовсю жал на педали велосипедного типа, а те через передачу вращали вал, на котором находился винт.
На уровне глаз подводного плавателя имелась башенка-рубка с иллюминаторами. За толстыми стеклами в зеленоватом мраке были видны стаи рыб, днище баржи, обросшее ракушками.
Из башенки высунулись руки в резиновых перчатках с резиновыми же нарукавниками. Они отстегнули от «багажника» мину и с помощью крючков прикрепили ее к подводной части баржи. Затем командир что было сил нажал на педали, лодка стала отходить, вытравливая электрический провод. Отплыв на безопасную дистанцию, подводник включил электрический заряд, питавшийся от небольшой аккумуляторной батарейки, мгновение спустя раздался взрыв…
Командир открыл вентили баллонов сжатого воздуха, раздалось шипение, воздух вытеснил воду из балластной цистерны — и лодка всплыла. Откинулся люк рубки, показался улыбающийся молодой человек. Ну, вы, конечно, давно догадались: это был Степан Джевецкий — конструктор, строитель и командир подводного велосипеда.
«Подобная лодка вполне пригодна для практических военных целей», — решила комиссия.
Через несколько месяцев Джевецкий построил лодку с четырьмя «велосипедистами», снабженными двумя минами. Она стала ходить быстрее. Усовершенствованный перископ позволял командиру наблюдать за поверхностью моря.
На лодке впервые была устроена регенерация — очистка воздуха: насос гнал испорченный воздух через раствор едкого натра, а тот поглощал углекислоту.
Подводный «велосипед» приняли на вооружение. В 1879–1881 годах в Петербурге построили пятьдесят таких лодок: тридцать четыре отправили железной дорогой на Черное море, шестнадцать оставили оборонять морские подступы к Петербургу.
Морские державы Европы встревожило появление в России столь большого количества подводных лодок. Ведь эти «малютки» можно поднять на борт парохода, доставить в любой район и опустить на воду. Додумались же русские возить на пароходе «Константин» минные катера.
А Джевецкий продолжал работать. В 1884 году он заменил «велосипедистов» электромотором мощностью в лошадиную силу с питанием от аккумуляторной батареи. Это была первая в мире подводная лодка с электродвигателем…
А потом сбылись и опасения зарубежных адмиралов, считавших, что русские могут перебрасывать «малютки» на судах в другие районы. В 1900 году на пароходе «Дагмар» одна из лодок Джевецкого «поехала» из Либавы в Порт-Артур. Капитану транспорта было сказано: лодку не скрывать, непременно зайти в японский порт Нагасаки, чтобы там ее заметили.
Переброска лодки за десять тысяч миль была сенсацией.
В Порт-Артуре к лодке пристроили два аппарата для стрельбы торпедами.
А что же с изобретателем подводного «велосипеда» Степаном Джевецким? Волонтер с «Весты» прожил девяносто пять лет — он умер в 1939 году, — создал ряд других, более совершенных подводных лодок.
«Пойдем смело в бой!»
Удивительный путь совершили многие реликвии, прежде чем попали в музей. Небольшой шлюпочный флажок находился в январе 1904 года на крейсере «Варяг», он — свидетель героического сражения, о котором поется в бессмертной песне:
