Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта
Глаза парня округлились, и от былой уверенности в голосе не осталось и следа.
– Дяденька, дайте телефон, я мамаше позвоню, нельзя меня на окопы – я больной, у меня почки больные и малая у меня беременная… – взмолился, тушивший сигарету в углу, парень.
Лежавшие на полу парни вскочили, как будто бы их ошпарили кипятком, и, уставившись на меня, вопросительно молчали. А девушка, отвернувшись в сторону, стала теребить замок на своей кофте.
– Поздно, за вами уже машина выехала. Ну ничего – на передовой вам обязательно дадут домой позвонить, – сказал я и закрыл дверь.
– Во сколько молодёжь выпускать будем? – спросил я, подходя к Террористу.
– Часов в пять, откроешь им, пусть прогуляются, им полезно будет.
– Такие молодые, а уже алкоголики. Девушку жалко, молодая она глупая, глаза-то у неё честные, светлые – просто не разобралась ещё.
– Говоришь глаза светлые… приведи её, – приказал Террорист.
Заведя её в комнату, я предложил ей сесть на стул. Присев в углу, она, испугано озираясь по сторонам, ещё сильней стала теребить свою застёжку.
Поставив стул напротив неё почти вплотную, Террорист, присев на него, посмотрел ей в глаза.
– Как тебя зовут?
– Алёна, – ответила она, всё также осматривая комнату, только теперь её испуганный взгляд остановился на автомате, который Павел держал в руках.
– Где же вы деньги на выпивку берёте?
– Иногда ребята скидываются… Когда я стипендию получаю – угощаю.
– И часто ты их угощаешь?
– Частенько, они же не работают, – улыбнувшись, ответила она.
– У тебя там что, парень?
– Нет.
– Так что ты там забыла, среди этих пиявок?
– Они рядом с моим детдомом живут, я их с детства знаю.
– Я тебе как отец говорю – не дружи с ними, ничем хорошим это не кончится. А если тебе больше дружить не с кем, приходи завтра к нам в столовую – там любой помощи будут рады.
Алёна сидела и молча кивала, постоянно убирая за уши свои непослушные волосы цвета созревшей пшеницы, усыпавшие её плечи.
После чего мы угостили Алёну чаем, и она просидела с нами до утра.
Когда их горе-компания, выйдя из нашего караула, молча направилась к дальнему «КПП», я повернулся к Павлу, который закуривая сигарету, смотрел им в след.
– Она не придёт.
– Я тоже так думаю, – ответил мне он.
Сменившись после десяти часов утра, мы неспешно прогуливались по территории института. На завтрак мы уже опоздали, спать не хотелось и мы, маясь от скуки, осматривали местные строения.
– Пойдём в спортзал, – предложил Паша.
– А смысл? Чтобы занятия на тренажёрах пошли на пользу – нужно питаться не меньше пяти раз в день, а здесь у нас такой возможности не предвидится.
– Мне Террорист говорил, что здесь есть тир – пошли глянем.
Спустившись в подвальное помещение, мы очутились в небольшом зале, из которого выходило несколько коридоров, тянувшихся далеко внутрь. Помимо тира здесь находилось бомбоубежище, а также вещевой склад и хозяйственные помещения. Пройдя по лабиринтам с помощью указателей, мы вышли к основному залу, где производились стрельбы. В главной комнате, где стояли три вскрытых сейфа, на полу лежали разорванные коробки от различных типов патрон, а также несколько десятков стреляных гильз.
– Ну, что пройдёмся по комнатам, может, патроны найдём? – предложил Паша.
– Главное здесь – не заблудиться.
После продолжительных поисков, нам удалось найти, лишь полупустую пачку патрон «5.45», да две дымовые шашки. После неудачных поисков, мы отправились в курилку, где, как обычно, стояли парни.
Подойдя к ним, Паша вошёл в их круг и попросил закурить.
– Мы сейчас в тире несколько патрон нашли. Пойду к Бродяге, возьму у него автомат Грузина, может пострелять удаться.
Заметив в толпе Угрюмого, я подошёл к нему.
– А ты не радуйся, ты стрелять не идёшь! Уголовникам оружие не доверяют.
– Всё вкалываешься? – оскалив свои кривые зубы, ответил он.
Вернувшись через несколько минут от Бродяги, Павел держал в руке автомат и не пристёгнутый магазин.
– Бродяга дал добро, все кто хочет пострелять – пошли за мной.
Все кто стоял в курилке, побросав свои окурки, последовали за Павлом.
На месте Павел провёл краткий инструктаж техники безопасности при проведении стрельб. Были и такие парни, которые ни разу не держали в руках оружия. На всех хватило по три патрона. Угрюмый, стрелял первым. Забыв перевести режим ведения огня из автоматического на одиночный, он выпустил за раз все три патрона, и под шумные возгласы ребят, отойдя в сторону, стал что-то бормотать себе под нос.
Я стрелял стоя и попал мишени в живот. После меня стрелял Паша, и, поразив мишень в плечо, удивился своему результату. Он, подойдя к мишени, несколько минут не мог поверить своему попаданию.
– Ты, наверное, в сердце целился – вот и промахнулся, – подойдя к нему, сказал я. А нужно было как я, наверняка.
– Да нет – в голову, – печально ответил он.
Вернувшись с тира, мы встретили почти всех в курилке. Бродяга, стоявший рядом со всеми, увидав приближающегося Павла, взял у него автомат и направился в общежитие. Через несколько минут Бродяга, Грузин и Хмурый появились на крыльце.
– Всем строится на плацу, – скомандовал Хмурый.
Выстроившись по-порядку, мы стояли в строю, во всех отделениях соблюдая дисциплину. Ребята ждали появления наших командиров, и только наше отделение нарушало тишину.
Бродяга, проходив перед строем, подойдя к Доку, сказал ему:
– Не можешь успокоить своих бойцов – встань в строй как все. Я другого командира найду.
– Может ты и для нас командиров найдёшь? – ответил ему Фокс.
Не обращая внимания на реплику Фокса он, дойдя до середины строя, скомандовал:
– Р-а-авня-яйсь! Смирно!
Все парни, вытянувшись, беспрекословно исполнили команду Бродяги, и только Фокс демонстративно смотрел в другую сторону.
– Мы все устали! – громко начал свою речь Бродяга. – Мы все хотим поскорее отправиться на передовую, но на фронте, сейчас сложная обстановка, у ополчения нет центрального штаба. Сегодня утром от Игоря Ивановича Стрелкова, к нам в институт пришла директива: «Личный состав, находящийся в данном сборном пункте в подразделения не отправлять. Всем ждать особых распоряжений».
По всему строю покатилась волна недовольства, послышались гневные выкрики из отделений.
– Дайте мне уйти отсюда, я пешком пойду до передовой!
– Мы, что? В тюрьме здесь находимся!
– К чёрту Стрелкова! Я ни к нему ехал!
– А чем кормить нас будете, в столовой уже жрать нечего!
– Хватит кричать, успокойтесь!! – подняв автомат вверх, Грузин несколько раз выстрелил в воздух. – Мы такие же как и вы – заложники ситуации. Но бардака я не потреплю!
После чего Бродяга зачитал состав заступающего на вечер караула, а затем приказал Хмурому вести нас на обед в столовую.
Присев за стол, и ожидая, когда нам принесут первое, я увидел, как между столов расставляя тарелки, повернувшись ко мне спиной, стояла девушка. Когда она повернулась ко мне, я узнал в ней Алёну. Проходя мимо меня, она, улыбнувшись, ушла на кухню. С продуктами и впрямь становилось туго, так как мяса в супе уже не было.
После столовой мы как обычно сидели в курилке. Показавшись на крыльце, парень из нашей группы, остановившись, громко крикнул:
– Ребята, кому нужны сигареты, sim-карты – делайте заказы, я еду в город.
Хоть он и был с нами вместе в лагере в Ростове, но на Донбасс он приехал не в общих автобусах, а на своей машине. Маленького роста, азиатской внешности с большим пузом, он не вызывал у меня доверия, поэтому ему я заказывать ничего не стал. Что нельзя сказать про других ребят – его сразу же облепили все парни. Крича и пихаясь, они делали ему свои заказы.
Зайдя в комнату, я прилёг на кровать и вскоре уснул. Проснулся я от громкого шума и возни в коридоре. Открыв дверь, я увидел странную картину. Несколько парней с Бродягой во главе тащили волоком парня. Всё это сопровождалось гневными криками Бродяги и подзатыльниками, которые бедняге отвешивали тащившие его парни. Когда они, дотащив его до выхода, скрылись на лестнице, повыскакивавшие из своих комнат, остальные ребята кинулись за ними. Но Хмурый, встав посередине коридора, преградив всем путь, громко крикнул:
– А ну, возвращайтесь обратно, и без вас там разберутся.
Так как наша комната была первой к выходу, а Хмурый стоял немного ближе к середине, у меня была возможность беспрепятственно выйти на лестницу, чем я и воспользовался.
Быстро сбежав по лестнице, я выскочил на улицу. Возле лавочек, повалив парня на асфальт, Кобра и Бродяга, обыскивали его карманы. Стоявшие в курилке несколько парней с удивлением наблюдали за этой картиной.
Через пару минут показался Грузин. Он быстро бежал по плацу, как будто боясь пропустить что-то интересное. Наконец, подбежав к Бродяге, он лишь спросил у него:
– Это он вербовал?
