Александр Проханов - Военные приключения. Выпуск 4
Разведчики по одному скрывались в зарослях. Последним шел Ласкин; когда сбоку, буквально в нескольких шагах, среди ветвей мелькнули чьи-то настороженные холодные глаза, он едва удержал неподвижным палец на спусковом крючке автомата.
Шли быстро; когда перескочили небольшой ручей, под ногами зашуршали сухие сосновые иголки — здесь начиналась роща.
Короткий привал устроили на вершине небольшого холма, густо поросшего сосновым молодняком. Роща хорошо просматривалась, и разведчики почувствовали себя в относительной безопасности.
— Татарчук, рассказывай! — бросил Маркелов еще на подходе к холму.
— Танки были на этих позициях не позже вчерашнего дня.
— Ты уверен?
— Вполне. Следы траков на дороге убрали с помощью волокуши, а затем пустили грузовики и мотоциклы. Здесь у них почти чисто, если не очень присматриваться.
— Что еще?
— Несколько свежих окурков, пряжка от комбинезона, оброненная недавно, в одном месте танк выехал на обочину и слегка ободрал кору на деревьях. В двух местах, видимо при дозаправке, пролито горючее — это в траншеях.
— Все?
— Нет. В лесу обнаружили добротный блиндаж, хорошо замаскированный, вместительный. Наверное, укрытие для танковых экипажей. Тоже оставлен совсем недавно. Дальше мы не осматривали — не было времени. Пожалуй, все.
— Пригода!
— Бачыв фрыца, як оцэ вас!.. — и Петро рассказал об увиденном.
— Говоришь, тот самый часовой, который по идее должен в это время быть в двух часах ходу отсюда? Не ошибся? — спросил Маркелов.
— Ни! — уверенно ответил Пригода.
— Та-ак… — Маркелов неожиданно почувствовал, как в груди шевельнулось чувство, похожее на страх; тревожно сжалось сердце, трепыхнулось больно и застучало, учащая удары, — неужели все это время он передавал в штаб дезинформацию?!
— Деза… — словно подслушал его мысли Куч-мин.
— Я тоже так думаю, командир, — отозвался и Татарчук. — Они нас, как щенков, к проруби ведут. Что делать будем?
— Связаться со штабом и передать им… — начал было Кучмин.
— Что мы снабжали их сначала дезинформацией, а теперь начнем снабжать своими домыслами? Так? Кто может поручиться, что наши сведения не соответствуют действительности? — Маркелов задержал взгляд на Кучмине. — Ты? Или ты? — обернулся к Татарчуку.
— Так что же тогда делать? — растерянно спросил Татарчук.
— То же, что и до этого, — идти по маршруту. Потому как, если мы сейчас повернем обратно для проверки разведданных, наши, с позволения сказать, «телохранители» на этот раз нас не упустят. Пусть оно продолжают считать, что все идет по их плану. Но — до поры до времени…
Да, теперь стали понятными и «нерешительность» эсэсовцев, которые после того, как оттеснили разведгруппу на нужное для них направление, убрались восвояси, уступив место, судя по всему, опытным контрразведчикам вермахта; и усиленные заслоны, которые и в самом деле были непроходимы, поскольку для разведгруппы был определен совсем другой маршрут, и, наконец, удивительное затишье все эти дни в тылу гитлеровцев.
Нет, нужно во что бы то ни стало проверить разведданные! Хотя бы выборочно, если немцы не дадут до конца довести задуманное.
— Подходят, командир, — доложил Ласкин, который в бинокль наблюдал за рощей. — Здорово маскируются, гады!
— Пусть поупражняются, — Маркелов развернул карту. — Подойдите сюда! Смотрите и запоминайте…
Отступление 2. Лейтенант Маркелов
«Маркелов Алексей Константинович, 1924 года рождения, русский, комсомолец, воинское звание младший лейтенант…»
Подполковник Бережной оторвался от бумаг и с неожиданным интересом посмотрел на стройного юношу, который «ел» глазами начальство. «Птенец…» — подполковник вздохнул, вспомнив свою молодость. — Ускоренный выпуск… А смотрится неплохо», — и, окинув с ног до головы ладную фигуру Маркелова, спросил:
— Здесь написано, что вы владеете немецким.
— Так точно, товарищ подполковник!
Бережной хотел было сделать офицеру замечание, чтобы тот несколько приглушил свой крепкий, хорошо поставленный голос — фронт не училищный плац — но передумал: месяц на передовой, и от теперешнего лоска и прыти мало что останется.
— Садитесь. Валиков, чаю!
Вестовой поставил на стол закопченный чайник и две кружки, изготовленные из снарядных гильз.
— Прошу, — Бережной пододвинул к смущенному Маркелову несколько кусочков колотого сахару. — А вообще, — посмотрел на старые деревенские ходики, которые тикали на стене, — пора и поужинать. Валиков, давай «второй фронт»!
Ефрейтор Валиков, нескладный добродушный увалень, подогрел на плите две банки американской тушенки, которую солдаты прозвали «вторым фронтом», в неожиданно даже для Бережного, раздобрившись, откуда-то вытащил пачку галет и полплитки шоколада.
— Ешь, ешь, не стесняйся, — как-то незаметно подполковник Бережной перешел на «ты»: Маркелов ему положительно нравился.
— Валиков, позови Горина.
— Отдыхают, — с нажимом на букву «о» ответил вестовой.
— Валиков! — повысил голос Бережной.
— Ужо бягу… — недовольный Валиков, что-то бормоча под нос, накинул на плечи ватник и шагнул за дверь блиндажа в морозную ночь.
Минут через десять пришел майор Горин.
— Извини, разбудил…
— Я уже не спал, — Горин подошел к печке, налил в кружку кипятку.
— Знакомься, — подполковник Бережной показал в сторону Алексея. — Младший лейтенант Маркелов.
— Уф-ф! Горячо… — майор замахал рукой. — Маркелов, значит… — безразличным голосом промолвил Горин, присаживаясь к столу.
— Между прочим, — Бережной хитровато сощурился, — немецкий язык как свои пять пальцев…
— Ну? — Горин оставил в сторону кружку и на этот раз острым, цепким взглядом осмотрел лейтенанта, который сидел как на иголках.
— Вот посмотри, — подполковник пододвинул Горину бумаги Алексея.
— Значит, учился в университете…
— Так точно, товарищ майор! — подхватил Маркелов.
— Сиди, сиди, — поморщился Горин. — Слушай, младший лейтенант, тут вот какое дело…
Майор умолк как бы в раздумье, затем вздохнул, хмурясь, и продолжил:
— …Вот какое дело — мне нужен толковый офицер, желательно свободно владеющий немецким. По второму пункту у меня сомнений нет, а вот по первому… Ты пойми меня правильно, без обиды. Я недавно такого, как ты, молодца похоронил… Молод, горяч был, а в нашем деле спешка и показная удаль — прямая дорожка на тот свет. Короче говоря, младший лейтенант: в полковую разведку пойдешь?
— Товарищ майор! — Маркелов даже побледнел. — Я… я оправдаю!.. Это… моя мечта, — добавил тихо, потупившись.
— Можно было определить тебя в разведку приказом… — Горин прошелся по блиндажу. — Только есть одно «но»: ты будешь назначен командиром спецгруппы, основная задача которой — глубокий поиск. Для этого необходимы, как минимум, отличное владение немецким языком и знание специфики разведывательных операций. Придется учиться.
— Я буду учиться! Я постараюсь…
— Не сомневаюсь в этом, — Горин впервые за вечер улыбнулся. — И еще одно, пожалуй, главное: спецгруппа создана приказом по армии из лучших разведчиков и будет выполнять распоряжение штаба армии. Мне группа подчинена временно, но за подбор кандидатур я отвечаю целиком и полностью. Прошу это учесть.
— Понял, товарищ майор, — серьезно ответил Маркелов, глубокая складка прорезала его высокий лоб, мягкие черты юношеского лица вдруг приобрели жесткое, сосредоточенное выражение.
— А пока у нас отдых и полк в резерве, займетесь подготовкой ваших подчиненных к предстоящим заданиям. Судя по бумагам, вы великолепно владеете личным оружием и хороший спортсмен. Не так ли? — Горин испытующе посмотрел в глаза Маркелова.
— Да… вроде того… — смутился тот.
— Вот и отлично, — Горин возвратил младшему лейтенанту его бумаги. — А теперь отдыхать. Валиков!
— Чаво!
— Проводи младшего лейтенанта к разведчикам. Утром, в десять, прошу ко мне. Спокойной ночи.
— Пойдемте… — Валиков страдальчески вздыхал и морщился — мороз придавил не на шутку, и шагать в распоряжение полковой разведки у ефрейтора особого желания ее было…
На следующий день Маркелов отправился в штаб и возвратился в расположение полковой разведки в два часа дня. Толком познакомиться со своими будущими подчиненными он еще не успел и, вышагивая по первому снегу, который едва припорошил разбитую танковыми гусеницами дорогу, Алексей пытался представить свои дальнейшие действия. Это ему плохо удавалось, и когда он открыл дверь землянки, где разместились разведчики, в голове был сумбур — смесь уставных наставлений, советов майора Горина и его личных соображений.
