Михаило Лалич - Избранное
На достоверной, почти документальной основе создана широкая художественная картина освободительной борьбы. Ни в каком другом произведении М. Лалича общее не показано через частное с такой убедительностью и силой, как в «Облаве». Один и, может быть, в масштабах войны не столь уж заметный эпизод поднят до значения символа. Конкретный факт предстает во взаимосвязи и взаимообусловленности со многими важными общественными, историческими, политическими вопросами, выдвинутыми антифашистской борьбой.
Действие романа ограничено одним днем. Он назван — 18 февраля 1943 года. Это очень существенное уточнение даты дает ключ к пониманию и обстановки и умонастроений. Сейчас, когда события той поры стали историей, известно, что менее чем через два месяца после этого Пролетарские бригады Народно-освободительной армии, вступив в Черногорию, нанесли сокрушительные удары четникам, и четническое движение стремительно пошло на убыль. Но в феврале ситуация для партизан была крайне неблагоприятной. Стоило ли в таких условиях, когда все — и люди, и природа, даже снег, быть может, последний в ту зиму снег, предательски выдававший следы, — объединилось против партизан, предпринимать диверсию, которая обнаружила их? Не было ли это безрассудной выходкой молодых горячих голов (так думает один из партизан)? Не разумнее ли было переждать тяжелое время, сохранить себя для будущих боев?
Да, показывает роман, эта акция не принесла и не могла в тех условиях принести победы, она стоила многих жизней. И все же она была необходима. Отряд Ивана Видрича, не желавший бездействовать в то время, когда «наши воюют под Сталинградом и Бихачем», сорвал план четнического командования, задержал намечавшееся выступление четнических частей в Боснию для борьбы с Народной армией. Большего сделать в тех условиях было невозможно. За этот маленький успех, о котором их товарищи в Боснии, может быть, и не узнают, партизаны жертвуют жизнью. Такова ближайшая практическая цель их действий. Но они имеют и другой, более высокий, философский смысл: в борьбе против темных сил истории «человек должен сделать все, что может», утверждает Лалич в «Облаве». Это утверждение деяния во имя общей цели, во имя борьбы с фашизмом, которая шла и на берегах Волги, и в Югославии, и во всей порабощенной Европе, выражает основную идею романа. Действия отряда Видрича необходимы, чтобы показать и единомышленникам, и врагам, и тем, кто колеблется, что антифашистское движение не подавлено, что дух сопротивления не угас, что торжество убийц, устраивающих облавы, недолговечно. В момент, кризисный для движения, это вдвойне важно. Подвиг партизан предстает в романе не как частный случай борьбы, а как исполненное высокого смысла, осознанное героическое деяние.
Подвиг партизан в «Облаве» рожден высоким пониманием долга перед народом. При этом, что характерно для Лалича, в сознании его героев идеи социальной справедливости и национальной свободы сливаются с нравственным кодексом народа, сложившимся в вековой борьбе за независимость. Мужество, свободолюбие, товарищество всегда были мерилом человеческой ценности в народном сознании. В соответствии с понятиями черногорской этики смерть за правое дело навсегда останется в памяти народа, а это бесконечно больше, чем жизнь в страхе, эгоизме, бесчестии. Для героев Лалича «честь» едва ли не самое главное слово. «Мне давно известно, что стоит жизнь, а что — честь, — говорит Раде Башич из одноименного рассказа. — Жизнь могу отдать. Но честь? Нет, ни за какую цену». Так же думает перед смертью Душан Зачанин в «Облаве»: «Нас никто не заставлял разжигать и поддерживать огонь восстания. Мы сами этого хотели, и, если бы пришлось снова выбирать, мы снова выбрали бы то же самое. Наверняка бы выбрали, потому что это единственный способ умереть с честью и так, что частица тебя останется и будет жить…» Духовные традиции народа, в понимании Лалича, не только не противоречат революционной морали, они могут стать и становятся ее основой.
Героическое действие, одна из главных проблем романа «Облава», предстает в нем в особенно остром повороте. И не только потому, что человек поставлен здесь перед последним испытанием, испытанием смертью. Вопрос о героизме в «Облаве» связан с другим, может быть, самым сложным из всех вопросов революционной борьбы — о взаимоотношении сознательных борцов с крестьянской массой.
В романе есть такой эпизод. Командир отряда Иван Видрич, потрясенный гибелью жены, оглушенный выстрелами, ослепший от блеска снега, смертельно усталый, теряет волю к жизни. Его соратник Душан Зачанин, сняв шапку с седой головы («а он никогда ни перед кем не склонял голову»), убеждает попытаться уйти, спастись. Кто-то должен вырваться из кольца облавы, кто-то должен выжить, говорит он, «не ради себя выжить, а ради этого несчастного народа». Диалектичиость взгляда Лалича в том, что он не идеализирует понятие «народ», не сглаживает остроты исторической ситуации в Черногории. Народ — это не только партизаны и те, кто делился с ними последним куском хлеба, это и те, кого заставили принять участие в облаве на партизан. Проза М. Лалича показывает, насколько сложен был путь революции в Черногории, в этом своеобразном крае, который, по мысли писателя, «боролся за то, чтобы оказаться в двадцать первом веке, а пребывал еще в патриархальной глуши восемнадцатого». Четническая пропаганда и террор усилили расслоение населения. Гуманистические принципы революции, утверждает М. Лалич своим романом, обязывают не противопоставлять партизан-коммунистов крестьянской стихии, а взвесить все обстоятельства, разобраться, кто враг, а кто только введен в заблуждение, и, если понадобится, защитить этих последних от «своих». Именно об этом просит Зачанин Ивана Видрича, который в его глазах олицетворяет партию и революцию. Душан Зачанин не говорит о победе, но верой в нее, заботой о том, что будет завтра, проникнуты последние слова и мысли старого крестьянина-партизана.
Время общенародных потрясений, утверждает Лалич в своих книгах, ставит каждого человека перед жестокой необходимостью определить свое место в борьбе. Народная, партизанская война предъявляла особенно суровые требования к каждому человеку. Партизан не всегда действовал по приказу командира, он не всегда имел возможность получить поддержку товарищей. Как правило, Лалича привлекают такие ситуации, когда человек в силу обстоятельств остается один и его действия — или бездействие — зависят только от него самого, от его убеждений, от его понимания долга. Писатель внимательно исследует, как проявляются в судьбе человека особенности его духовного мира, как сказывается давление внешних обстоятельств — это последнее он никогда не сбрасывает со счетов как маловажный и незначительный фактор. Различные пути человека в годы всенародной борьбы, роль объективных и субъективных факторов прослежены в романах «Свадьба», «Лелейская гора», «Разрыв».
«Свадьба» (1950), первый роман Лалича, вышедший вскоре после войны, ввел читателя в мир напряженных ситуаций. Однако главный герой здесь — человек, над которым не властны обстоятельства. Бесстрашный и неукротимый Тадия Чемеркич даже в тюрьме, закованный в кандалы, не теряет присутствия духа, ни на минуту не смиряется со своей участью. Он организует побег, спасает товарищей и в конце концов вырывается на свободу буквально из лап смерти.
Но уже здесь, в «Свадьбе», зоркий глаз художника различает среди узников тюрьмы в Колашине, партизан или их близких, связанных общей бедой, самых разных людей. Уже здесь писатель видит, что война ставит людей перед дилеммами, которые они далеко не всегда в состоянии разрешить. Не все, кому виделась в мечтах «туманная и прекрасная картина коммунистической революции», оказались способны вынести реальные тяготы партизанской борьбы. Юный Лукич, до войны, студентом легко выполнявший партийные поручения, не единственный, кто не выдержал испытания партизанских будней. Изматывающие переходы через заснеженные горы, военные неудачи, нехватка боеприпасов, голод и физические мучения были часто страшнее и горше смерти.
Драматична судьба другого, столь же юного героя «Свадьбы» Любо Драгушича. Он прославился храбростью в первые месяцы восстания. Позднее, в трудную зиму 1941 года, он, связной уездного комитета, колесил в пустынных горах, ночевал в снегу, оборонялся от преследователей. Но однажды ночью, совсем без сил добравшись до своего дома, он увидел, что дом разграблен, покинут и пуст. Его родителей с четырьмя маленькими детьми увезли в тюрьму, где им предстояло томиться, пока сын-партизан не сдастся четникам. Драгушичу посчастливилось разыскать одного из членов уездного комитета, но тот вместо ободряющих слов, нужных парню как воздух, панически изобразил положение, а вскоре, как узнал Любо, сдался четникам.
Несколько дней после этого бродил Драгушич по окрестностям, надеясь установить связь с обескровленной партийной организацией или с остатками партизанских частей. Никого не найдя, он спустился с гор и сдал оружие.
