KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Александр Кердан - Экипаж машины боевой (сборник)

Александр Кердан - Экипаж машины боевой (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Кердан, "Экипаж машины боевой (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Двуличие Шалова больше всего и раздражало Кравца. Однажды он сочинил что-то вроде эпиграммы. Текст был незамысловатым:

Шалов, наш сержант, с пелёнок
Был по всем статьям подонок.
Он в строю на нас рычит,
Ну, а за спиной стучит…

К эпиграмме прилагался шарж, на котором Шалов изображён был, в чём мама родила. Причём его мужское достоинство представлялось в виде молота, которым он колотил в дверь с табличкой «Канцелярия роты». Из-за двери с испуганным лицом выглядывал некто, очень похожий на капитана Епифанцева.

Кравец прочитал эпиграмму и показал рисунок Юрке Захарову. Тот сначала покатился со смеху, а потом предостерёг:

– Порви! Попадёт в руки к комоду[1], загремишь под фанфары…

И накаркал!

Кто хотя бы раз познал муки творчества, поймёт, как трудно автору уничтожить своё детище. Хочется поделиться содеянным с окружающими, услышать одобрительные отзывы, погреться в лучах славы… Кравец не послушал Юрку, показал шарж ещё нескольким курсантам из своего отделения. Окрылённый их восторгами, решил сохранить рисунок на память. Спрятал его в святая святых – конспектах произведений Владимира Ильича Ленина. Надеялся: здесь шарж никто не обнаружит. Потом забыл о нём. Конспекты дал переписать кому-то из однокурсников. Тот ещё кому-то…

Кравца вызвали в канцелярию неожиданно, перед самым отбоем. Пока он шёл мимо товарищей, расправляющих кровати, судорожно перебирал в уме поводы, по которым мог понадобиться ротному. Никаких провинностей за собой не припомнил.

В кабинете находились Епифанцев и Шалов. Сержант стоял у стены, а ротный нервно прохаживался от стола к двери.

– Товарищ капитан, курсант Кравец по вашему приказанию…

– Чта эта? – Епифанцев, как фокусник, извлёк откуда-то тетрадный листок и сунул под нос Кравцу. Тот с ужасом узнал свой шарж.

– Чта эта? – повторил командир роты. – Я вас спрашиваю, таварищ курсант?

– Шутка… – выдавил Кравец. – Просто шутка, товарищ капитан…

Баба Катя стал пунцовым: нос, лысина, белки глаз. Казалось, даже просвет на погонах ротного из голубого, как положено в авиации, сделался бордовым, точно у вэвэшника.

– Шутка! Да ты… Как пасмел издеваться над сваим камандирам? – переходя на «ты», взвизгнул он.

– Это подрыв единоначалия… – поддакнул Шалов.

– Я ничего не подрывал… – попытался оправдаться Кравец.

– Ма-алчать! – голос ротного стал ещё пронзительней. – Я тебя…

Капитан минут десять орал, всё больше заводясь от собственного крика. Он то подскакивал к Кравцу, потрясая кулачками, то отпрыгивал в сторону и топотал хромовыми сапожками, сшитыми на заказ и вызывающими зависть у всей роты отглаженными, блестящими голенищами. Но сейчас Кравцу было не до любования капитанскими хромочами.

Под шквалом упрёков и угроз он стоял – руки по швам, тупо уставясь в одну точку: «Точно, губы не миновать… А то и отчислят…»

Взрыв командирского гнева закончился непредсказуемо.

– Таварищ Шалов, я решил назначить курсанта Кравца редактарам ротнай сатирическай стенгазеты, – Баба Катя ещё раз, словно любуясь, взглянул на злополучный рисунок и спрятал его в сейф. Повернул ключ в замке и подвёл резюме: – Картинку я сахраню для истории, а этат Кукрыникса пускай сваи таланты упатребит на переваспитание нарушителей воинскай дисциплины…

Шалов попытался возразить:

– Товарищ капитан, но…

Ротный никаких «но» не терпел:

– А вы, чта, таварищ сержант, сразу хатели атличника учебы на гауптвахту атправить? За наличие чувства юмара? Вы знаете, чта классики марксизма-ленинизма гаварят: главнае – не наказание, а убеждение…

– Так точно, – нехотя согласился Шалов.

– Ладна, идите, – отпустил подчиненных капитан, напоследок произнеся фразу, которая в отношении Кравца стала крылатой. – Запомните, курсант, здесь вам не лицей!

Когда вышли из канцелярии, Шалов процедил сквозь зубы:

– Зря радуешься, бэби… Не надейся, легко не отделаешься…

С той поры и стал Кравец у командира отделения чем-то вроде мальчика для битья. Как только подвернётся наряд или грязная работа, не ходи к гадалке, отправит Кравца. Или за якобы несвежий подворотничок и плохо надраенные сапоги лишит увольнения. Но что хуже всего – перед строем отделения начнёт отчитывать: мол, отличник, а дисциплину нарушает – на самоподготовке художественную литературу читает, на построения опаздывает… А как тут не опаздывать, если из-за бесконечных нарядов всегда спать хочется? Ну, вздремнул Кравец пару раз за партой, не услышал команды… А вот книжки – совсем другое дело. Он читает их только потому, что все задания уже выполнил. Не играть же в карты, как остальные, не считать ворон за окном, мечтая о грядущем отпуске? Но разве всё это объяснишь тому, у кого ты, как бельмо в глазу? Шалов даже собрание комсомольской группы организовал с повесткой: «О поведении комсомольца Кравца». Оно было разыграно как по нотам. Шалов сделал доклад. С критикой в адрес Кравца выступили трое курсантов, явно подготовленные командиром отделения. Особенно старался Мэсел.

О его роли в истории с шаржем Кравец узнал случайно. Мэсел сам проговорился, когда они раскапывали аварийную теплотрассу.

Кравец давно заметил, что у коммунальных трубопроводов существует свой закон: аварии случаются всегда в непогоду. Вот и этот прорыв теплотрассы пришёлся на промозглый октябрьский день. Отделение подняли по тревоге прямо с самоподготовки, а завтра ожидалась контрольная по высшей математике!

В разрытой накануне траншее грязь чавкала под ногами. Дождило. Все перемазались, как черти, и промокли, словно водяные. Но самое противное: в напарники Кравцу достался Мэсел!.. Вместо того чтобы поскорей сделать то, что им поручили, он постоянно устраивал перекуры. Или просто стоял, опершись на лопату. На замечание отпарировал:

– Хочу и курю. Это тебе, Кравец, надо стараться… Ты же на крючке у Бабы Кати висишь со своими рисуночками…

– А ты откуда знаешь про шарж? – вскинулся Кравец.

– А? На комсомольском собрании говорили…

– Врёшь! Про это не говорили… А если ты о рисунке знаешь, то… ты и заложил меня Шалову!

– Нужно мне тебя закладывать… Это он мне рассказал, как тебя Баба Катя выдрал!

– Опять врёшь! Не станет Шалов рассказывать, как опарафинился!

– Ну, хотя бы и так! Только называется это, Кравец, по-другому. Не заложил, а доложил! Имею право… Что, по-твоему, настоящий комсомолец должен терпеть, когда рядом с ним порнографию распространяют? А воинская честь? Я, как и положено по уставу, до-ло-жил своему непосредственному командиру… Скажи лучше спасибо, что прямо в парткомиссию твои картинки не попали!

Упоминание об училищной парткомиссии, секретарём которой был родной дядя Мэсела, окончательно вывело Кравца из себя:

– Ну и сволочь ты, Мэсел! – он отбросил лопату и шагнул к недругу.

Обычно трусливый, Мэсел тут не сдрейфил. Обложил Кравца матом и вкатил ему такую оплеуху – аж искры из глаз посыпались. Кравец устоял на ногах и ответил прямым ударом. Мэсел опрокинулся на спину, но тут же вскочил и, оскалившись, как самурай, бросился на Кравца с лопатой в руке. Ударить не успел или побоялся – их оттащили друг от друга.

– Кравец, за драку будешь отвечать по полной программе… – сразу нашёл виновного Шалов. – Я тебе устрою экскурсию на кичу!

Однако обещание своё он не выполнил – всех троих назначили в выездной караул. Одна радость – туда же попал и Захаров.

– Слушай, Юрка, – спросил Кравец после поверки, – ты что-нибудь понимаешь? Почему Шалов взял нас в выездной? Он же нас терпеть не может… Меня, по крайней мере…

– Шут его знает, Сань, чё ему на ум взбрело?.. Может, и не он составлял караул…

– А кто тогда?

3

Инструктаж Епифанцев начал высокопарно:

– Таварищи курсанты! Вам даверена высокая честь – паехать в выездной караул. Этай чести вы удастоены как пабедители сациалистическава саревнавания в честь истарическава двадцать пятава съезда КаПаэСэС. Вы учитесь без троек и патаму, надеюсь, справитесь с паставленнай задачей…

Кравец чуть было не заорал: «Слава КПСС!», да вовремя сдержался – руководящую и направляющую силу советского общества в стенах училища всуе поминать не принято. Да и как иначе? Коммунистическая партия Советского Союза – альма-матер всех политических училищ. В январе 1967 года ЦК партии принял постановление «О мерах по улучшению партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском Флоте», по которому и был создан институт ротных политработников, открыто несколько военных училищ, в том числе и Курганское высшее военно-политическое авиационное. Оно же – КВАПУ.

Правда, ещё одно обстоятельство удержало Кравца от готовой сорваться с языка здравицы. В седьмой роте, вопреки расхожему анекдоту, что «Слава КПСС» – вообще не человек, был курсант с таким именем и фамилией. Ненец по национальности.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*