К. Александров - ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы.
Это событие вызвало оживленные прения, воспоминания и рассказы. Оказывается, если бы место действия перенести из Берлина в Москву, то Петра, конечно, нужно было бы признать или сумасшедшим, или сознательным самоубийцей. Там за подобные расспросы о Сталине или даже о ком-нибудь помельче концлагерь обеспечен.
— Да что там спорить, — заключает обсуждение недавно появившийся у нас студент одного из институтов Москвы. — Мой дядька так погиб. <…> Приехал дядюха в Москву из своей колхозной дыры, ну и глаза, конечно, на лоб полезли. Стоит дубом перед Кремлем посреди тротуара, и рот от удивления раскрыл. В это время какая-то машина проходит прямо в кремлевские ворота. Мой дядька не нашел ничего лучше, как спросить у стоящего рядом гражданина — а скажите, пожалуйста, товарищ Молотов в машине-то был? Гражданин в свою очередь вопрос задает: —А вас, собственно, для чего это интересует? Дядька мой струхнул — да так, говорит, просто… ни для чего. Гражданин правую руку в карман сунул и говорит, — ну, это, говорит, мы разберем, так или не так, пожалуйте со мной. Рассказал нам обо всем этом парнишка, который с дядькой вместе приехал и по Москве вместе гулял… Трепали моего дядюху несколько месяцев. По чьему заданию следил за машинами членов правительства? Да кого еще может назвать из членов организации? Да когда должно было произойти покушение?… Не знаю уж, что он там говорил, а только на десять лет поехал».
871
Ср., например, с воспоминаниями остовки из Донецкой обл. С. А. Красноборовой: «Нас отправили на фабрику Берлин Шпандау “Дейче Индустри Верке”. На фабрике мы были вынуждены выполнять самую тяжелую и грязную работу. Жили мы в лагере, где раньше были военнопленные, как в этом лагере видели 2 ряда бараков.
В бараках было постоянно холодно. В комнате было 46 человек. Все спали на нарах, подушка, матрац, набиты стружками, укрывались чем попало. Каждое утро гоняли нас на работу за ворота лагеря, сдавали по счету и так же после работы сдавали по счету. Сопровождали охрана с собаками. Утром нас будил полицай, кричал по коридору: “Ауфштейн! (Вставать!)” Мы выносили парашу, потом нас строят и сопровождают на фабрику. Кормили один раз в день и только после работы. Кусок хлеба и баланду с брюквой. Кусок хлеба делили на пять человек и миску с баландой. Мы были настолько голодные, фабрика, лагерь за закрытой дверью.
Как-то нам выдали одеяла, а так как мы были оборваны и без смены одежды, мы с этих одеял пошили себе типа брюки и жилетки, когда в этом наряде мы явились на фабрику, немцы были в ужасе при виде такого. Здорово нам досталось за своеволие, называли нас большевиками, русские свиньи. Девчата вытолкали этих полицаев с комнаты, а когда пришли полицаи с собаками, мы забаррикадировали дверь и никого не впускали. Когда нас гоняли на фабрику, мы всегда проходили под мостом, где ездила электричка, мы кричали: "Ура!” “За Родину, за Сталина!”, а под мостом громко все звучало. Наша комната была самых смелых и отчаянных девчат, за что нам здорово доставалось. Нас часто бомбили, бараки дважды сгорали, потом нас перевели в лагерь, где находились власовцы, лагерь находился в лесу. В этом лагере условия были более сносные, несмотря на то что все лагеря за колючей проволокой».
872
Всего с оккупированных территорий СССР (в границах до 1 сентября 1939) на принудительные работы в Европу немцы вывезли приблизительно 3,2 млн. человек и еще почти 800000 — с территорий, аннексированных Советским Союзом в 1939–1940.
873
Формально руководители Исполнительного бюро НТСНП и отдела Союза в Германии (С. А. Субботин и др.) объявили о приостановлении деятельности отдела в августе 1938. Но фактически политическая деятельность организации в рейхе продолжалась и далее. 22–24 октября 1938 на основе II (Германского) отдела РОВС возникло ОРВС (приказ № 36 от 3 и 22 октября 1938 по РОВС) в качестве формально самостоятельной организации. ОРВС было создано в результате давления властей, запрещавших на территории рейха деятельность организаций с центрами зарубежного подчинения. Неформально Генерального штаба генерал-майор А. А. фон Лампе продолжал поддерживать тесные контакты с Председателем РОВС Генерального штаба генерал-лейтенантом А. П. Архангельским. На 8 февраля 1941 в ОРВС состояли на регистрации более 300 чинов, преимущественно офицеров. К зиме 1945 число зарегистрированных чинов ОРВС возросло до 2,5 тыс. человек.
874
Массовые аресты членов НТС в рейхе начались 12 июня 1944. До 24 июня были арестованы 44 человека в Германии, Польше и Австрии, затем — около 50 членов Союза в Берлине. Общее количество арестованных членов НТС в 1943–1944 превысило 150 человек.
875
Первый состав руководства НТС во главе с В. М. Байдалаковым (Д. В. Брунст, К. Д. Вергун, В. Д. Поремский) был арестован органами Гестапо 24 июня 1944 и в последующие дни, второй (Г. С. Околович, М. Л. Ольгский, E. Р. Островский) — 13 сентября.
876
Это произошло не в конце 1944, а только 2 апреля 1945.
877
Нам известны следующие русские храмы в Берлине и окрестностях, действовавшие в 1942: церковь св. равноап. Константина и Елены (Тегель), Свято-Владимирская церковь (Находштрассе), кафедральный собор Воскресения Христова (Вильмерсдорф), церковь св. блг. кн. Александра Невского (Потсдам).
878
На низовом уровне в рейхе оказалось достаточно много немецких должностных и частных лиц, в том числе и отдельных комендантов, несмотря на запреты официальных инстанций по личной инициативе деятельно помогавших духовенству Германской епархии РПЦЗ совершать пастырское служение и окормлять в лагерях советских военнопленных и позднее появившихся остарбайтеров. Настоятель Свято-Владимирской церкви в годы войны в Берлине архиепископ Иоанн (Шаховской) (1902–1989) вспоминал: «Сколько было в те дни добрых, жертвенных и мужественно-христианских душ в Германии. Могу свидетельствовать о жертвенном, чисто христианском отношении к русским военнопленным одного мекленбургского помещика, посчитавшего своим долгом похоронить с православной молитвой скончавшегося в его имении русского военнопленного. Наше Сестричество церковное приняло участие в этой акции, за которую немец был предан суду нацистов, мужественно держал себя на суде, обличая гибельную для его народа власть. Когда прокурор нацистов назвал его “врагом народа”, “ослабляющим ненависть к противнику”, он в своем горячем слове ответил: “Нет, это вы враги народа, рождающие ненависть к другим народам и возбуждающие в народах ненависть к Германии”». Самос любопытное, что упомянутый владыкой Иоанном немецкий помещик после подобного рода высказываний получил всего 4 года каторжных работ.
879
К 31 декабря 1942 в Берлине официально было зарегистрировано 582000 граждан СССР. На Пасху 1942 многие остовцы, несмотря на формальные запреты, молились в русских храмах Берлина. Наиболее жестко и последовательно препятствовали окормлению остовцев инстанции, связанные с министерством А. Розенберга. В 1946 митрополит Берлинский и Германский и Среднеевропейский РПЦЗ Серафим (Ляде) свидетельствовал в своем докладе на епархиальном собрании: «Нашему духовенству было запрещено служение в лагерях, а “остам” было строго запрещено посещение наших приходских церквей. Дети оставались некрещеными, новобрачные неповенчанными, умершие хоронились без церковного отпевания и т. п. Даже распространение духовной литературы было нам долгое время запрещено». Тем не менее, в 1942–1943 духовенство Германской епархии РПЦЗ изыскивало возможности для окормления остарбайтеров, категорически отказываясь воспрещать им посещение богослужений. С весны 1944 с разрешения представителей администрации в лагерях остарбайтеров на территории рейха стали открываться церкви, в которых служили священники РПЦЗ. В конце концов, 1 июня 1944 Имперское Главное управление безопасности специальной директивой «О духовном окормлении восточных рабочих, находящихся в пределах рейха» отменило все ранее изданные циркуляры. Несмотря на вводимые многочисленные ограничения, настоящая директива оказалась вынужденной уступкой нацистов, способствовавшей еще большему оживлению церковной жизни в последний период войны.
880
С 13 июля по 14 сентября 1941 в Белграде издавалась газета «Русский бюллетень» — орган печати Бюро по делам русской эмиграции в Сербии — под ред. А. В. Ланина (1906–1945) и H. Н. Чухнова (1897–1978). Газета была закрыта нацистами на 10-м номере за публикацию известного приказа № 1 от 12 сентября 1941 начальника Бюро генерал-майора М. Ф. Скородумова о формировании отдельного Русского Корпуса. Дух и содержание приказа противоречили основам оккупационной политики на Востоке. Ответственный редактор А. В. Ланин был арестован Гестапо на три недели. 23 декабря 1941 здесь же увидел свет № 1 газеты «Ведомости Охранной Группы» под ред. Генерального штаба полковника Е. Э. Месснсра (1891–1974), которая под его руководством в 1943 была преобразована в газету «Русское Дело» (Белград), а зимой 1944/45 — в «Борьбу» (Вена). С 8 февраля 1942 стал выходить новый печатный орган Бюро — газета «Новый Путь» под ред. (февраль 1942 — июнь 1943) Б. К. Ганусовского (1906–1993) — журналиста, в составе VII вып. (1926) окончившего семиклассный курс Крымского кадетского корпуса и в сентябре 1943 вступившего вместе с отцом на службу в 1-ю казачью кавалерийскую дивизию Вермахта генерал-майора X. фон Паннвица. 1 июня 1943 газета «Новый Путь» была объединена с «Ведомостями Русского Охранного Корпуса».
