Милорад Гончин - Неуловимый Вальтер
Запыхавшись от быстрой ходьбы, Вальтер наконец подошел к месту встречи, однако там никого еще не было. Он взглядом поискал подходящее укрытие от солнца, но затем отказался от этой мысли, опасаясь, что он может разминуться с поручиком Жигманом и сорвать намеченный план внедрения своего человека в военно-полевой суд и усташскую тюрьму.
Вальтеру очень хотелось, чтобы первым на встречу пришел Путник, которого он смог бы спокойно ввести в курс предстоящей операции. За последнее время Звонко выполнил много заданий. Самым тяжелым, без сомнения, было раскрытие плана действий полиции против подпольной партийной организации Сараева. Он своевременно сообщил, что немцы взяли под контроль окружную полицию и что усташи стали создавать свою новую секретную службу, привлекая в нее большое число агентов и осведомителей для выявления коммунистов и сторонников народно-освободительной борьбы.
Вальтер сразу понял, что усташские власти вместо своей старой службы наружного наблюдения, организованной в конце 1942 года, формируют новую — так называемую военную полицию, с теми же целями и задачами. Гестапо же по-прежнему являлось главной опорой и вдохновителем всех дел усташской тайной полиции.
Комплектование военной полиции и подбор руководящих кадров проводились в строгом секрете. Но благодаря Стеве Невестичу, внедренному в полицию, Путнику удалось многое узнать о планах усташей и тем самым помочь руководству сараевской подпольной организации сорвать коварные замыслы врага. В ходе карательных операций полицейские потерпели провал: они смогли арестовать всего лишь несколько уголовников и контрабандистов. Обозленные неудачей, усташи вымещали свой гнев на заключенных, изощряясь в пытках и издевательствах над беззащитными людьми.
Поручик Жигман и Путник пришли, когда солнце уже склонилось к западу и тени от домов покрыли тротуары.
— Хорошо, что мы встретились, друзья! — ответил на их приветствие Вальтер и добавил: — Или вы опоздали, или я пришел раньше?
— Мы пришли точно, — ответил Путник.
— Как это я спутал время?.. Усталость и бессонница, вероятно, сделали свое.
— Переутомляешься, а это не проходит безнаказанно, — заметил Путник.
— Этого, как вы понимаете, требует наше дело, — ответил Вальтер.
— Не зайти ли нам куда-нибудь? — спросил Путник.
— Разговаривать можно и во время прогулки, — предложил Вальтер, показывая на теневую сторону улицы, где ему легче дышалось бы после долгого ожидания на солнце.
Они торопливо пересекли булыжную мостовую и замедлили шаг у полупустых витрин. Вальтер время от времени отставал и осматривал Жигмана, одетого в военную форму. Затем он решил начать разговор о военно-полевом суде, но тут их неожиданно отвлекли грузовики с вооруженными усташами.
— Что случилось? — поинтересовался Вальтер.
— Нужно спрятаться, — забеспокоился Путник.
Жигман прошептал:
— Я ничего подобного не ожидал.
Вскоре машины остановились и из них стали выпрыгивать солдаты, держа наготове оружие.
— Вероятно, облава! — произнес Путник.
— Может, спрячемся? — Вальтер посмотрел на Жигмана.
— Не знаю, — пожал плечами поручик и пристально посмотрел на происходящее в сотне метров от них.
— Не люблю, когда проверяют мои документы. Уйдем отсюда, — настаивал Путник, опасаясь лишний раз предъявлять свои фальшивые документы.
— Куда пойдем? — спросил Вальтер и посмотрел на Жигмана, ожидая, что тот предложит.
— Повернем за дом. Там никого нет, — ответил поручик и медленно пошел в переулок, подальше от глаз усташей.
Со всех сторон прибывали солдаты. По всему было видно, что они окружали ближайший район города и готовились провести большую облаву. Вальтер пощупал карман и проверил, на месте ли документы.
— Знаете что? — Жигман приостановился и потер пальцем подбородок. — У нас мало шансов, почти никаких, что мы спокойно доберемся до города. И кто знает, что там нас ждет.
— Что ты конкретно предлагаешь? — поинтересовался Вальтер.
Они поспешили обойти заблокированный трехэтажный дом и, повернув налево, направились через какой-то двор, заваленный пустой тарой и разными отходами.
— Мы недалеко от тюрьмы, а там, я уверен, нет ни блокады, ни облавы.
— И?.. — Глаза Вальтера заблестели.
— Спрячемся в тюрьме, пока все это не кончится.
— Ах, отличное предложение! — обрадовался Путник. — Времени для размышлений нет, но...
Где-то за домом раздался выстрел, и Путник замолчал. Вальтеру не понравилась их медлительность, и он спросил:
— Как это нам удастся спрятаться в тюрьме?
— Очень просто. Я попрошу начальника тюрьмы, моего хорошего приятеля, выделить нам комнату на ночь. Мы переночуем, а утром, когда опасность минует, уйдем.
— В этом городе, пока идет война, опасности будут все время! — заметил Путник.
— Не трусь, приятель! Другого выбора у нас нет — прямиком в тюрьму!
Они прошли несколько зданий и вышли на извилистую улицу. Путник иногда приостанавливался и бормотал себе под нос:
— Странные дела, дорогие мои! Сами идем в тюрьму. Эх, войти туда легко, но как оттуда выйти?
Из-за здания технической школы показалась тюрьма.
Жигман взял у начальника канцелярии ключи и повел своих товарищей через коридор. Тяжелая связка ключей позвякивала, нарушая тишину.
— Пожалуйста, сюда, — пригласил Жигман, открывая дверь. — Кровати не ахти какие, но других нет, — развел он руками. — Располагайтесь и отдыхайте. Когда будет спокойно, я зайду за вами.
Вальтер и Путник сразу же уснули. Утром же, в ожидании Жигмана, они сильно заволновались.
— Нам еще этого не хватало. Облавы мы могли бы избежать, и все было бы в порядке, — проворчал Путник, ворочаясь в полутьме на жесткой кровати.
— Не паникуй! — сказал Вальтер. — Поручик нас не предаст.
— А что, если его разоблачили?
— Я в это не верю. Нужно отбросить от себя всякие сомнения.
— Это только твои предположения.
— Эх, мы же не можем головой пробить стену. Успокойся, Звонко.
В комнате воцарилась тишина. А за дверью в коридоре временами слышался шум, сменявшийся криками и воплями.
Звонко схватился за голову и тяжело вздохнул.
Переживания кончились, когда появился Жигман и объявил, что облава кончилась и добровольные узники могут выйти за тюремные ворота.
ОТЪЕЗД В ВЕРХОВНЫЙ ШТАБ
После того как стало известно, что немцы перебрасывают в Сараево подкрепления и усиленно строят оборонительные сооружения, Вальтера вызвали в Верховный штаб в Дрвар для доклада товарищу Тито о положении в городе.
Вызов в Верховный штаб был для Вальтера неожиданным. За короткое время нужно было подготовиться к тяжелой дороге. Уже сам выезд из города был под очень строгим контролем гитлеровской и усташской охраны. Вальтер понимал, что ему будет нелегко выбраться из вражеского логова, если предъявлять обычные документы — на штатского человека. Поэтому он решил добираться до освобожденной территории, в Фойницу, под видом гитлеровского офицера.
Форму неприятельского офицера, несколько наград и крест ему достал его соратник Кртица.
— Здорово сидит! — сказал Вальтер, с удовольствием рассматривая себя в зеркале.
— Вылитый немец! — подтвердил Кртица. — А когда наденете ордена, будете походить на настоящего боевого офицера.
— Ордена сейчас не буду надевать. Пусть лежат в кармане, надену при случае. Крест со свастикой могу повесить.
— Вы сами знаете, что нужно делать, — согласился Кртица.
На прощание Вальтер поблагодарил своего товарища. Оставшись один в холодной комнате, он внимательно осмотрел офицерский документ, заверенный настоящей печатью и поддельной подписью ответственного лица. Это удостоверение изготовила коммунистка Аница Роперт.
Вальтеру оставалось лишь позаботиться о том, как переправиться на освобожденную территорию и подобрать себе надежных помощников. После обсуждения выбор пал на шофера Богдана Тодоровича и подпольщика Ацо, хорошо знавшего дорогу из Сараева в Фойницу. Штаб 10-й дивизии Народно-освободительной армии был своевременно информирован о времени прибытия Вальтера в расположение партизан.
Вальтер разместился на переднем сиденье возле водителя, а Ацо — сзади, с заряженным оружием и гранатами.
— В Райловац и дальше! — велел заводить машину Вальтер и засмеялся.
— Что ты смеешься? — с удивлением спросил Ацо.
— Я вспомнил... знаешь что? Поездку Штимаца в Высокое. Он тоже ехал с водителем и случайным попутчиком. Ты знаешь, чем это кончилось?
— Мне непонятно твое сравнение, — удивился Ацо.
— Вот и нас трое едет. Кто знает, что с нами может случиться!
— Да, риск есть, но ничего смешного я не вижу, — заметил Ацо.
