Павел Гусев - В тылу врага
Дед Петро, как он нам представился, наше появление здесь понял сразу.
— Вам придется ждать еще недели две, пока окрепнет лед. Здесь вы будете в безопасности. Здесь глушь, до ближайшего села на запад верст пятнадцать, а на восток, до Ржищева и все тридцать. По берегу на сорок верст одна наша хата. Был здесь хутор, хат пятнадцать, да сожгли его белогвардейцы в гражданскую, разнюхав, что прячутся в нем почитатели большевиков. Наша хата уцелела, была поодаль и с ненаветренной стороны. С тех пор так и живем здесь со старухой уже два десятка лет, одни-одинешеньки. Рыбачим, кочу имеем, огород возделываем. Летом на лодке, а зимой на лыжах, возим в город рыбу. Продадим, на вырученные деньги привозим муку, крупу, соль и другое необходимое. А вот как теперь будем жить, ума не приложу.
Две недели, проведенные у деда Метро, мы не сидели без дела. Натаскали ему сухого валежника, выброшенного из реки на берег, наготовили из них большую поленницу дров, распилив и расколов их.
Из кустарников и мелколесья, разросшегося кое-где на побережье, мы натаскали на подворье хвороста, помогли деду Петро утеплить на зиму хату.
По вечерам дед Петро давал нам советы, как лучше и безопаснее перебраться на тот берег по льду. Он говорил нам:
— По раннему льду идти во весь рост опасно. Придется переползать реку на брюхе по-пластунски. Вот даю вам пеньковые вожжи. Вы их концы пристегнете к поясным ремням, а лучше обвяжетесь ими. Ползти надо не друг за другом, а так, чтобы постоянно видеть своего товарища, то есть в одну шеренгу. И еще я вам дам по широкой двухметровой доске, что лежат под навесом около хаты, они тоже вам пригодятся: если возникнет опасность сильного прогибания льда, надо лечь на эту доску, а напарник за вожжу должен тянуть другого, помогая выбраться из опасного места. Завтра я вам покажу как надо это делать.
6.
Три ночи подряд мы выходили к определенному дедом Петро месту начала переправы. Пробуя на прочность лед, старик все откладывал наш «старт». На четвертый раз он сказал: «Лед созрел». — Тепло попрощавшись с дедом и его супругой, мы легли на лед, как учил он нас, с интервалом на вытянутые вожжи, по-пластунски поползли по зловеще потрескивающему льду, толкая впереди себя правой рукой карабин, а левой — доску-спасительницу, как назвал ее Дмитрий. Вожжи и доски нас здорово выручали, так как опасность провалиться под еще неокрепший лед, повторялась неоднократно.
Ползли мы около шести часов, ни разу не закурили, боясь обнаружить себя. Уже начался рассвет, когда мы, измученные и промокшие, выбрались на левый берег. Увидели в сотне метров небольшую сосновую рощу. Пройдя через рощу, вышли на поляну. Тропа через нескошенный луг привела нас к другой, более старой сосновой роще, на ее опушке увидели аккуратный деревянный дом, что было редкостью для тех мест, застроенных преимущественно глинобитными хатами с соломенными крышами.
Из подворотни выскочила огромная черная собака. Трусцой она приблизилась к нам, дважды гавкнула, села. Вскоре открылась калитка, к нам направился мужчина лет пятидесяти, прихрамывая, опираясь на палку.
— Здравствуйте, фронтовики. — он участливо поприветствовал нас, пожал нам руки.
— А вы уже отвоевались? — улыбнувшись спросил я его, показав на палку, которую он держал в левой руке.
— Финская война мне эту память оставила, — ответил он. — Ни о чем нас не спрашивая, он пригласил нас в дом, накормил, а потом провел в другую комнату, сказал:
— Хлопцы, вот вам нательное белье. Снимите все с себя, завтра все будет постирано. Спокойного сна. — С этими пожеланиями он ушел.
Сильно уставшие и продрогшие, мы сразу заснули. На другой день миловидная хозяйка занесла наше белье и обмундирование, все выстирано и даже поглажено.
Мы поблагодарили хозяйку Вечером стали собираться в путь. Провожая нас, лесник посоветовал:
— Хлопцы, не догнать вам фронт. Ищите партизан. — Он протянул мне вчетверо сложенный маленький листок. — Вчера подобрал неподалеку от дома, — пояснил он. Помолчав, продолжил: — А два дня спустя здесь ночью кружили советские самолеты.
Это была листовка. В ней сообщалось, что Красная Армия разбила немцев под Москвой и ведет успешное наступление. Повсюду в оккупированных врагом районах ширится партизанское движение. Заканчивалась листовка призывом населения захваченных фашистами районов подниматься на партизанскую борьбу с ними. Отдельно был призыв к воинам-окруженцам включаться в партизанскую борьбу с врагом.
Это обращение к нам, окруженцам, нас обрадовало. Хотелось побыстрее встретить партизан и вместе с ними вести борьбу с ненавистным врагом. Я поинтересовался у лесника:
— Может вы подскажете, как нам скорее встретить партизан?
На мой вопрос он ответил, что такими сведениями не располагает, но уверен, что в скором времени вы их встретите.
Воодушевленные листовкой и добрыми напутствиями лесника, мы отправились по левобережью Украины уже с более определенной целью стать партизанами. Лесистая местность способствовала нашему безопасному продвижению и мы стали идти днем, а на ночь останавливались в селениях. Но через неделю все стало наоборот.
В январе 1942 года под Прилуками, на Черниговщине, наш путь стал снова лежать по безлесным степям. От местных жителей мы узнали, что каратели арестовывают коммунистов и беспартийных советских активистов, осевших в селах советских воинов-окруженцев. Да, да. Были и такие, решившие перебыть в тепле до возвращения Красной Армии, у приголубивших их украинок. Надо сказать, что таких окруженцев, да и украинок, решившихся в то суровое время обзавестись «примаками», было очень мало.
Днем нам идти стало опасно, пришлось снова продвигаться по ночам, а дневать в пустующих скотных дворах и других строениях, удаленных от шоссейных дорог и крупных селений, где не продвигались или не останавливались враги. Не заходили в села не только по причине опасности для себя, но и потому, что боялись расправы оккупантов с населением, приютившим нас.
Но иногда мы вынуждены были заходить в селения, предварительно убедившись, что карателей в них нет. Ведь нам надо было обогреться, попросить еды и уточнить наиболее безопасный маршрут. Были случаи, когда из-за страха расправы оккупантов, некоторые селяне отказывали нам в приеме на дневку. Но не было ни одного случая, чтобы кто-то из них выдал нас врагам.
7.
От жителей мы все чаще слышали о действиях партизан в ближайших селах. Они нападали на вражеские карательные подразделения и полицейские участки, уничтожали оккупантов и местных предателей, захватывали их вооружение. Эта сообщения вселяли в нас уверенность, что скоро нашим мытарствам придет конец, мы окажемся в рядах партизан.
Произошло это недели две спустя, в Кролевецком районе Сумской области. Хотя уже начинался март, было холодно, как в январе. Мы шли в ту ночь по малонаезженной санной дороге, всматриваясь в пустовавшие скотные дворы — искали место для дневки. Дорога повела в другую сторону, а мы напрямик двинулись к строениям. Кругом было тихо, лишь снег похрустывал пол ногами. Непонятный шорох, вдруг послышавшийся нам, заставил насторожиться и затаить дыхание. Взяв карабины наизготовку, продолжали идти.
— Стой! Кто идет? — услышали мы окрик. Упали в снег, готовые на пули ответить пулями. Приглядевшись, я заметил двоих в белых маскхалатах у стоящей невдалеке одинокой груши. На белом фоне четко вырисовывались контуры немецких автоматов.
— Свои мы, — ответил я. Меня, как и моего товарища тревожила мысль: а вдруг это полицаи?
— Идите сюда, да не вздумайте стрелять сдуру! — услышали мы. Я шепнул Швецову, лежащему рядом:
— Пошли. Пистолет пока не показывай.
— Куда путь держите? — спокойно спросил один из встречных, как только мы подошли к ним.
— Ищем вас… — Отвечаю, а сам чувствую неуверенность в собственном голосе.
— И давно ищете?
— Да с тех пор, как Днепр удалось перейти по первому льду. — уже более спокойно ответил я.
— Мы уже полчаса за вами наблюдаем. Вроде свои. Ну, здравствуйте, вояки!
Мы радостно ответили на приветствие. Один из мужчин, который постарше, обратился к нам:
— Дневать будем в хуторе. Только одно условие: вы должны беспрекословно выполнять все мои указания. Кроме хозяев хаты, у которых мы остановимся, о нас в хуторе ни кто не знает…
Мы тронулись в сторону видневшейся в полукилометре деревеньки. Скрытно подошли к крайней хате. В ней оказалось еще четверо молодых парней.
Весь день мы проспали со Швецовым под надежной охраной шестерки отважных разведчиков Кролевецкого партизанского отряда. А вечером их старший предложил нам готовиться в дорогу.
— Ваш следующий маршрут — в село Кучеровку Червонного района. Это немного больше сорока километров. Есть подвода, а проводит вас туда дядько Михайло, хозяин хаты. Оттуда вас переправят в Хинельский лес.
