Сергей Смирнов - Девушки в погонах
Падает снег, и так хочется взять тебя за руку и бежать по лесу ночью, смеяться и петь — помнишь? Хорошее было время! Но повторится ли оно когда-нибудь еще?
В санбате остались все мои вещи, и по выписке я буду выглядеть не очень прекрасно. Впрочем, это не так важно. Целую крепко. Твоя Лидка.
20-XI-43 г.
Милая, родная Лиечка! Давно не получала от тебя весточки — соскучилась. Хотя письменно, но хочу поговорить с тобой. Как живешь, родная? Как здоровье? Мое самочувствие отличное, только хромаю. Собираюсь в часть. По всем данным, наши стоят под Оршей. Кондрат очень ждет, да и понятно, что ему тяжело одному, не с кем поговорить, поделиться.
15-XII-43 г.
Моя родная Лиечка! Родная, писала я тебе, что встретила здесь старого друга Николая. Он — капитан, работает в Москве. И знаешь, если верить его словам, он очень расположен ко мне, короче говоря, хочет, чтобы вышла за него замуж. Но я ничего к нему не чувствую. И потом не время — я же не Раиса. Как обидно, что таких людишек, как Раиса, у нас еще много. Они думают, что мы не люди, что мы не хотим жить, любить и потому подставляем свою голову туда, где ее могут размозжить каждую минуту. Я часто думаю, что жизнь хороша и прекрасна, когда за нее борешься, когда она дается с трудом, а не тогда, когда ее преподносят тебе, как торт на блюде. И за такую счастливую, хорошую жизнь будем бороться. Не грусти, у нас так еще много впереди хорошего. Пусть мы будем не так красивы, как другие, изувечены — что поделаешь! Самое страшное и позорное — беспомощность, а мы не беспомощны.
Рядом со мной лежит девушка Маша, у нее ампутированы обе ноги, но как много у нее выдержки, как она любит жизнь!
Я тебя, родная, понимаю. Сожалений не выношу, как и ты. Скоро Новый год. Как хотелось бы провести его вместе с тобой! Крепко целую. Твоя Лидка.
20-XII-43 г.
Лия, родная! Какое горе, боже мой! Погиб Кондрат, мой родной, единственный, любимый брат! Как он дорог мне!
Лиечка, я сойду с ума. Сколько хорошего сделал он для меня! Ты же знаешь, какой он замечательный. Где, где, скажи, я еще найду такого брата?! Вспомни, как голодали, как он делился с нами последним хлебом! Разве все это можно забыть? Мстить, только мстить!
Прости, родная, напишу после.
Целую тебя, моя родная сестричка.
Твоя Лида.
8-I-44 г.
…Мои дела отвратительные. Это не нога, а какое-то недоразумение! Как будто не понимает, что не время лежать и лечиться. После войны, слово даю, уделила бы ей столько внимания, сколько нужно, но сейчас — лежать — это уж слишком! Итак, 11 января сделают последнюю операцию — или вылечат, или зарежут. Но я надеюсь на первое, потому что умирать нет ни времени, ни желания.
Сегодня в госпиталь поступила девушка из нашего полка, рассказала, что из наших осталась одна Ольга Жилина. Ну и молодец же она! Такая кнопка, а всех пережила! Скоро я ей на помощь поеду. Думаю, к февралю подремонтируют окончательно.
Девушка говорит, что очень часто вспоминают меня те, кто еще остался в живых из бойцов и командиров, и я им очень благодарна. Эх, родная, дорвусь я, за Кондрата, за твои раны, за свои, за тех, что погибли, буду мстить яростно и беспощадно. Сколько зла причинили проклятые фашисты мне и всем людям! Они должны почувствовать и пережить все, что пережили мы.
Пока, родная, целую крепко-крепко.
6-II-44 г.
Родная Лиечка, здравствуй! Здоровье неплохое, но нога категорически отказывается служить. О Кондрате подробностей не знаю. Его жена мне пишет и сестра тоже. Они считают меня родной, и я им очень признательна. Павленко им рассказала, что его убило снарядом во время наступления. Они не хотят смириться с мыслью, что его нет в живых, и просят меня не верить. Да, трудно, очень трудно поверить, что его нет.
Моя Лиюшка, не беспокойся, мне ничего не нужно. Думаю, что встретимся скоро. В части буду просить отпуск для поездки к тебе, родная моя. Только после боя. Целую. Твоя Лида.
4-III-44 г.
Родная Лиюшка! Можешь себе представить, я уже в своей части! Очень много стоило трудов найти их, но все же я нашла. Встретили очень хорошо. Но сейчас мне так тяжело! Все вспоминают Кондрата, и оттого сердце мое разрывается. Как тяжело, родная! Сегодня уезжает в Сибирь Ольга Жилина. Ты ее, наверное, увидишь. Лиечка, прошу тебя, не беспокойся обо мне, посылок, пожалуйста, не передавай, так как вряд ли я их получу.
Дневник обязательно заполню, чтобы ты знала, родная, что пережито было мной. Твоя Лидия.
21-III-44 г.
Здравствуй, родная Лиечка! Вчера из Москвы переслали твои письма. Сейчас в санроте работаю перевязочной сестрой. Очень прошу, чтобы перевели в стрелковую роту снайпером, но сейчас мое желание невозможно исполнить — нет снайперской винтовки, а Главное, у наших командиров нет желания переводить меня. Но я добьюсь своего.
У меня все слава богу: только залечила новые раны, как открылась еще мартовская, прошлогодняя. И после похода нога не дает возможности забыть о ней.
Пиши обо всем. Привет маме. Целую.
7-IV-44 г.
Моя дорогая Лиечка! Ты спрашиваешь, как я добралась до своей части? Очень трудно было, не зная, где она, на каком направлении, найти. Спрашивала у каждого встречного, пока не напала на людей из нашей армии. Одним словом, кто ищет, тот всегда найдет.
О себе: совершали марш, в походе схватила температуру 39,3. Представляешь мое самочувствие? Чуть не пропала, лошадей нет, и все время пешком… Оказывается, у меня хроническая тропическая малярия — это приобретено на фронте. Но теперь чувствую себя хорошо. Целую крепко. Твоя Лидка.
2-V-44 г.
Милая Лиечка! Поздравляю с праздником 1 Мая, желаю всего хорошего в твоей молодой жизни. Лиюшка, вчера вернулась Ольга в часть, передала посылочку, рассказала о жизни сибиряков, о Сибири. Я по-прежнему в санроте. Сейчас чувствую себя хорошо. Думаю, что в будущем смогу работать на поле боя, как раньше. Каждый день прошу перевести меня в стрелковую роту или в разведку, но пока безуспешно.
У нас холодно, дождь, ветер, не чувствуется еще весны.
Пока, родная. Целую крепко. Твоя Лидка.
28-V-44 г.
Моя дорогая Лиечка! Вчера был очень радостный день: командование от имени Правительства вручило мне орден Славы III степени. Теперь считаюсь кавалером двух орденов и медали. Обещаю, родная, воевать еще лучше, чтобы тебе не было за меня стыдно. Обо мне не беспокойся, сейчас я здорова, а лечиться буду после войны.
Целую крепко. Твоя сестра Лидия.
30-VI-44 г.
Родная Лиечка! Не писала — не по своей вине. Горячее время было. Живу, как и все, работаю, воюю, «отдыхаю» и снова работаю. На днях исполнится два года, как я в армии. Об отпуске думать сейчас не приходится. Но надежды на скорую встречу не теряю. Как хочется видеть тебя! Дневник уже начала писать, но время ограничено, приходится ждать лучших дней.
Я благодарна всем девушкам за теплые поздравления. Лия, не думай, что я герой, нет — обыкновенная, какой ты меня знаешь. Вот и все. Мне еще многому нужно учиться у других. Целую. Лидия.
22-VII-44 г.
…Идут жестокие, кровопролитные бои, они стоят нам крови и тысяч молодых жизней. В который раз меня постигает большое горе! 17 июля погиб мой любимый и любящий друг, гвардии капитан Саша Шалаев, командир разведки, замечательной чистоты человек. Я не знаю более искреннего и лучшего друга, таких уже, очевидно, нет. Он ни в чем не уступал Журавлеву и училище окончил вместе с ним. У нас были построены планы будущей жизни после войны. И все расстроилось…
Лиечка, я не решалась выходить за него замуж на фронте, не зная, что ждет нас впереди… Если бы случилось приехать мне в тыл и готовиться стать матерью, знаю, никто бы меня не понял. Не поняли бы тех больших чувств, которые соединяют людей на жизнь и на смерть. А сейчас, когда его нет, мне так хочется от любимого иметь ребенка. Пусть бы говорили что угодно. Почему так судьба несправедлива? У одного отбирает жизнь, а другой остается жить, мучиться. Мне нет теперь радости в жизни. Сердце и душа окаменели. Смогу ли полюбить кого так, как Сашу? Нет, никогда. Прости, родная. Если мне суждено жить, то я останусь твоей вечной подругой и сестрой. Целую крепко.
25-VII-44 г.
Родная Лиечка! Мое горе велико. Я не жалуюсь, а делюсь с тобой. Многих, очень многих уже нет со мной. Вчера был сильный артналет. Я перевязывала раненых, когда ко мне подбежал боец и сказал, что недалеко лежит раненая девушка. Лиечка, я сразу побежала туда, еще по дороге увидела распростертое тело в луже крови. Подбежала. И кто ты думаешь — Галина Гололобова. Ее тяжело ранило осколком в голову. Я перевязала ее, когда она была еще в сознании, и сразу же эвакуировала в медсанбат. Надежда на ее выздоровление очень слабая.
Отправлять и хоронить близких, дорогих сердцу людей — это не так просто и легко. Целую крепко. Твоя Лидия.
