Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кронин Арчибальд Джозеф

– Вы его видели? – после некоторого молчания спросил он.

– Он сейчас в гостинице, – кивнул Данн. – С ним один наш сотрудник – Смит.

– Вы все предусмотрели.

– Хотел бы, да не смог, – уклончиво заметил Данн; он был очень внимателен к Полу, но несколько резковат; помолчав немного, он переменил тему разговора: – Вы давно не видели Лену?

– Давно. – По лицу Пола пробежала тень. – С того вечера, когда она отвезла меня в больницу.

– Значит, вы ничего про нее не знаете, – перебил его Данн. – А пора бы узнать.

И, глядя прямо перед собой, он в нескольких коротких фразах все рассказал Полу, ничего не скрыв от него.

У Пола, потрясенного до глубины души, встал комок в горле. Как же неверно он судил о ней! Вот дурак… Слепец, болван! Перед ним возникло ее лицо – грустное и правдивое.

– Я должен ее увидеть, – сказал он, когда почувствовал наконец, что к нему вернулся голос.

– Она уехала.

– Уехала?

– Бросила работу. – Данн, казалось, получал злобное удовлетворение от своих слов. – И исчезла.

– Но почему?

– Откуда мне знать?

– Но вы хоть знаете, куда она уехала?

– Не знал… Теперь знаю. – Данн искоса взглянул на своего спутника. – Она работает официанткой в дешевеньком ресторанчике в Шеффилде.

– У вас есть ее адрес?

– Если и есть, то не для разглашения.

Данн так это сказал, что продолжать разговор было бесполезно.

Такси обогнуло деловой центр Уортли и, переехав через Ноттингемский мост, запетляло по южной окраине города. Многие из этих улиц были знакомы Полу. Здесь он бродил в самую тяжкую пору своей жизни, когда она, казалось, не сулила ему ничего, кроме разочарования. Но вот они добрались до района Фейрхолл и остановились у «Виндзора» – облупленного старого здания с деревянными балконами, несколькими башенками и красной черепичной крышей. Это была своеобразная гостиница дачного типа, построенная с большим размахом лет десять назад, но так и не оправдавшая своего назначения; постепенно она превратилась в своего рода постоялый двор, вполне респектабельный, но почти всегда наполовину пустой и, казалось, засиженный мухами. Пол с Данном прошли через вращающиеся двери, поднялись по устланной зеленым ковром лестнице. Когда они на секунду остановились перед номером люкс на втором этаже, Пол почувствовал, что Данн смотрит на него, словно хочет что-то сказать. Но он уже не мог ждать. Весь дрожа от волнения, он толкнул дверь и вошел.

В гостиной, у столика возле окна, под наблюдением секретаря Макивоя, расположившегося в сторонке, сидел мужчина лет шестидесяти – массивный, расплывшийся, с могучим торсом и мускулистыми руками – и ел яичницу с ветчиной. Голова его на ссутулившихся широких плечах, спереди лысая, с торчащими ушами, за которыми виднелась коротко остриженная щетина сальных седых волос, была круглая, как пушечное ядро. Шею, с желтой, точно пергамент, кожей, загрубелой и обвисшей, испещренной голубоватыми точками, перерезали глубокие складки. Лоснящийся коричневый костюм, кое-где лопнувший по швам, старомодный и до нелепости узкий, делал его похожим на бывшего моряка, приодевшегося ради праздника. Пол остановился с сильно бьющимся сердцем. Незнакомец поднял коротко остриженную голову, сдвинул брови и, продолжая жевать крепкими желтыми зубами, ледяным враждебным взглядом посмотрел на него. С минуту – ох, какая это была томительно долгая минута! – Пол не мог произнести ни слова. Тысячи раз и на тысячу ладов он представлял себе, как они встретятся, как узнают друг друга, кинутся друг другу в объятия, расплачутся, что вполне простительно. Какой бесконечно нежной рисовал он себе встречу с любимым в детстве отцом! Он, бесспорно, понимал, что годы не могли пройти для отца бесследно, но ему и в голову не приходило, что эти перемены могут быть такими страшными. Усилием воли он совладал с собой, подошел и протянул руку. Пальцы, после минутного замешательства ответившие на его пожатие, были толстыми и мозолистыми, шершавыми, как щетка, с потрескавшимися желтыми ногтями.

– Ну, сэр! – воскликнул Данн с наигранным радушием, до того ненатуральным после его недавней сдержанности, что ухо Пола сразу уловило фальшь. – Надеюсь, вы всем довольны?

Мужчина у стола перевел взгляд на Данна, но ничего не сказал, продолжая жевать с таким мрачно-сосредоточенным видом, словно задался целью извлечь из пищи все, что можно. Спас положение Данн. Он повернулся к Смиту:

– Тед, вы проследили за тем, чтобы все было в порядке?

– Да, мистер Данн, – ответил Смит.

– Вы не позволили репортерам слишком мучить мистера Мэтри?

– Нет, сэр… Я им роздал подготовленное вами заявление.

– Отлично.

Наступила пауза. Секретарь взял шляпу, лежавшую на полу у его ног.

– Ну-с, – изрек Данн, переступая с ноги на ногу. – Вы давно друг друга не видели. Мы со Смитом не будем вам мешать. Зайдем завтра. А если что-нибудь понадобится – позвоните мне.

Волна неподдельного страха нахлынула на Пола. Чего бы он не дал, чтобы задержать Данна и Смита. Но те явно спешили уйти.

Когда дверь за ними закрылась, он с минуту постоял в нерешительности, затем взял стул и присел к столу. Незнакомец – этот Риз Мэтри, его отец, – продолжал есть, низко пригнувшись к тарелке, проталкивая пищу в рот быстрыми движениями большого пальца и время от времени вопросительно и озадаченно поглядывая на Пола. Одни только глаза и жили на этом лишенном выражения лице. Пол не выдержал. В отчаянии, сбивчиво, с трудом выдавливая из себя слова, он заговорил:

– Я и сказать вам не могу, как я рад… увидеть вас, отец. Это такое счастье! Конечно, после стольких лет… нам обоим трудновато. Вы, наверное, чувствуете себя так же скованно, как и я. Нам столько нужно сказать друг другу, что я просто не знаю, с чего начать. А сколько еще предстоит сделать! Прежде всего, необходимо купить вам приличную одежду. Когда вы покончите с завтраком… мы отправимся по магазинам. – Пол умолк, чувствуя, что говорит что-то не то. И когда его собеседник откликнулся, он даже вздрогнул от неожиданности и облегчения.

– А деньжата у тебя есть?

Хотя Пола, как ножом, резанула прямолинейность вопроса, он ответил:

– На первое время хватит.

– Мне ни гроша не удалось вытянуть из этого Данна. – И, как бы размышляя вслух, он добавил: – Но ничего, я свое получу. Я заставлю их за все со мной расплатиться. – Голос у него был грубый и хриплый, словно заржавевшая труба, но куда страшнее были горечь и темная, мрачная злоба, звучавшая в нем; Пол почувствовал, как у него еще сильнее забилось сердце. – У тебя нет сигареты?

– К сожалению, нет. – Пол покачал головой. – Я бросил курить.

Мэтри испытующе поглядел на сына из-под нависших бровей, придававших его лицу сходство с маской; казалось, он хотел удостовериться, что тот говорит правду. Затем нехотя достал из кармана пачку сигарет, и Пол сразу признал в них те, которые обычно курил Данн. Вытащив одну из них, Мэтри вдруг пригнулся, словно намереваясь укрыться от посторонних глаз, и закурил. Он быстро курил, пряча сигарету в кулаке, глубоко втягивая дым. Глядя на это насупившееся, напряженное лицо, Пол впервые с ужасом заметил его каменную неподвижность. Особенно неприятным был рот под длинной, плохо выбритой верхней губой – тонкий как лезвие. Ни слова не говоря, Мэтри вдруг потушил сигарету и сунул окурок в карман.

– Который теперь час?

Пол посмотрел на свои серебряные часы и почувствовал, как тот, другой, впился в них алчным взглядом. Чувства не обманули его, ибо почти тотчас Мэтри заметил:

– А у меня вот нет часов.

Пол немедленно отстегнул цепочку и вручил часы Мэтри:

– Можете пользоваться моими. Пока не купите себе что-нибудь получше.

Ни слова благодарности. Мэтри взвесил на руке часы, раз, другой, затем быстрым, вороватым движением сунул их во внутренний карман.

В эту минуту раздался стук в дверь и вошла горничная, чтобы убрать со стола.

Пол встал. Он понимал, чем объясняется такое поведение отца, и тем не менее на душе у него было тяжело. Еле слышно он предложил: