Уолтер Лорд - День позора
- К нам в гости, кажется, пожаловал русский авианосец. Это самолеты с него. Видите, на них ясно различимы красные круги.
Сигнальщик Чарльз Флуд на крейсере "Хелена" наблюдал в бинокль за приближающимися самолетами. Они стремительно снижались, но каким-то необычным способом, тем не менее, чем-то знакомым Флуду. И тут он вспомнил о событиях, когда был в Шанхае в 1932 году. Японская армия и флот штурмовали и бомбардировали город. Сигнальщик отметил их тактический прием выхода в атаку на пологом пикировании. Самолеты, которые направлялись к острову Форд, пикировали тем же самым способом.
С ревом и громом 27 пикирующих бомбардировщиков капитана 3-го ранга Такахаси ринулись на остров Форд и аэродром Хикэм. 40 торпедоносцев капитана 3-го ранга Мурата снижались для захода в торпедную атаку на крупные корабли. Капитан 2-го ранга Футида повел горизонтальные бомбардировщики на большой круг, выжидая время и наблюдая за действиями своих пилотов. Пикировщики и торпедоносцы ринулись в атаку одновременно, а не друг за другом, как предусматривал план. Но это уже не имело какого-либо значения. В воздухе не было видно ни американских самолетов, ни разрывов зенитных снарядов. Враг, судя по всему, был полностью захвачен врасплох.
За несколько минут до этого, в 7.49, Футида передал по радио сигнал к атаке: "То...то...то...то..."
Теперь он был уверен в победе и в 7.53 - еще до того, как упали первые бомбы - радировал на авианосцы, что внезапная атака удалась: "ТОРА...ТОРА...ТОРА..."
На мостике "Акаги" адмирал Кусака молча посмотрел в глаза адмиралу Нагумо. Адмиралы не обмолвились ни словом, а только обменялись крепким рукопожатием.
Глава 7.
"Я даже не знал, что они на нас за что-то обижены"
Рев низко идущего самолета сорвал с места капитана 2-го ранга Логана Рамсея. Вместе с дежурным по части он выскочил из помещения штаба, чтобы записать номер и наказать воздушного хулигана, будучи в полной уверенности, что это воскресная шутка кого-нибудь из молодых пилотов. Ударная волна чуть не сбила офицеров с ног, грохот оглушил. В яркой вспышке огня разваливался на куски огромный ангар летающих лодок.
- Он врезался в ангар! - в ужасе закричал дежурный.
- Он сбросил бомбу, - стараясь говорить спокойно, ответил Рамсей, это японец.
Вышедший из пикирования самолет пролетел над каналом между островом Форд и доком No 1010, всего в каких-нибудь 200 метрах от контр-адмирала Уилльяма Фурлонга, когда тот стремительно вбежал на борт своего флагманского корабля - древнего минного заградителя "Оглала". Адмирал успел заметить красные круги, пламенеющие на крыльях и фюзеляже набирающего высоту самолета, и также все понял. Приказав пробить боевую тревогу, он как старший на рейде поднял сигнал: "Всем кораблям в гавани, боевая тревога!" Было 7 часов 55 минут утра 7 декабря 1941 года.
Эти первые минуты нападения остались незамеченными для лейтенанта Дональда Корна с крейсера "Релей", стоявшего на швартовах с северо-западной стороны острова Форд у причала, обычно занимаемого авианосцами. Он только что сдал вахту младшему лейтенанту Уилльяму Гейму и отошел к противоположному борту, так что не мог видеть происходящего на острове Форд. Но зато ему открывался прекрасный вид на город почти до самого центра острова Оаху. И в 7.56 он заметил самолеты, идущие к гавани именно с этого направления.
Они шли на малой высоте прямо над верхушками деревьев. Отдалившись от группы, две машины направились к "Юте" со стороны кормы, одна - к "Детройту" с носового курса, а одна помчалась прямо на "Релей". Лейтенант Корн, думая, что это самолеты морской пехоты, летному составу которой суровое командование, не признающее никаких выходных, устроило воскресные учения, вызвал наверх расчеты зенитных пулеметов, чтобы тоже попрактиковаться. Матросы еще бежали на боевые посты, когда торпеда попала в борт крейсера прямо напротив второй трубы. В оглушающем грохоте взрыва корабль стал валиться на борт. В ослепляющей смеси дыма, грязи и огромного столба ила и воды, поднявшихся над кораблем, моряки успели заметить, как разлетелся в щепки баркас, стоявший у борта крейсера, как раз у того места, куда угодила торпеда. Баркас должен был отвезти группу матросов в церковь.
"Детройт" избежал попаданий, но "Юта" был подброшен вверх двумя чудовищными взрывами.
Глядя на эту картину с мостика эсминца "Монегхен", находившегося в нескольких сотнях метров у выхода из гавани, боцман Томас Донахью в первый миг подумал, что кто-то из армейских начальников определенно спятил: устроить учения с применением боевых бомб и торпед!
Пятый самолет этой группы, не сбросив торпеды, проскочил над островом Форд и кинулся на "Оглалу" и "Хелену", пришвартованных друг к другу у плавдока No 1010 - на месте, обычно занимаемом линкором "Пенсильвания", флагманским кораблем всего Тихоокеанского флота. Торпеда прошла под днищем "Оглалы" и врезалась прямо в мидель-шпангоут крейсера "Хелена" - часы в машинном отделении корабля остановились после взрыва и показывали 7 часов 57 минут. Силой взрыва, поразившего "Хелену", старенький "Оглала" был отброшен в сторону с извивающимися змеями оборванных швартовых концов. Сброшенный с койки матрос Дон Роденбергер, вскочив на ноги, решил, что на дряхлом минзаге взорвался его антикварный паровой котел. Увидев клубы дыма и огня, взметнувшиеся над плавдоком, лейтенант Лео Брукс - вахтенный офицер линкора "Вест-Вирджиния" - не понимая еще, что произошло, приказал сыграть пожарную тревогу, передав звонками и голосом по кораблю: "Пожарным и аварийно-спасательным дивизионам! Тревога!"
Но даже те, кто наблюдал за приближением самолетов, не могли вначале ничего понять. Кочегар с плавмастерской "Вестал", пришвартованной к линкору "Аризона", Френк Сток ехал с шестью своими товарищами на катере в церковь. Они уже подходили к причалу, когда увидели шесть или восемь торпедоносцев, идущих очень низко над водой - не более чем в 15 метрах - прямо на линейные корабли. Матросы были страшно удивлены. Они были еще более удивлены, когда хвостовой стрелок одного из самолетов полоснул по ним пулеметной очередью. Сток вспомнил какие-то истории, которые он читал об учениях "в реальных боевых условиях", якобы проводящихся где-то в южных штатах. Наверное, здесь происходит то же самое. А для большего реализма на самолетах даже намалевали красные круги - опознавательные знаки вероятного противника. Подобные заблуждения быстро улетучились, когда один из моряков, находившихся на катере, получил пулю в живот от хвостового стрелка одного из пролетавших торпедоносцев.
На "Неваде", стоявшей на северном конце "линкорного ряда", дирижер корабельного оркестра Один Макмиллан ожидал со своими музыкантами подъема флага в 8 часов утра, чтобы поприветствовать его звуками Национального гимна. 23 музыканта корабельного оркестра находились на верхней палубе с 7.55, когда был поднят подготовительный флаг. Стоя в строю, многие музыканты заметили самолеты, пикирующие на противоположной стороне острова Форд. Макмиллан увидел целые тучи земли и грязи, поднявшиеся вверх, но считал, что проходят какие-то очередные учения. Уже было 7.58 - две минуты оставалось до начала церемонии - когда он увидел идущие прямо на линкоры самолеты со стороны выхода из гавани. Тяжелые, глухие, напоминающие удары парового молота взрывы, раздались под водой, сотрясая всю линию кораблей. Люди в строю стали встревожено оглядываться. Но тут наступило ровно 8 часов. Оркестр грянул "Звездный Гимн".
Японский самолет, сбросивший торпеду в "Аризону", выходя из атаки, пронесся над кормой "Невады". Хвостовой стрелок дал длинную очередь по морякам, замершим по команде "смирно". К счастью, он плохо прицелился, не попав ни по одному из музыкантов, ни по морским пехотинцам, стоявшим лицом к оркестру. Крупнокалиберная очередь лязгнула о палубу и прошила уже поднятый флаг.
Макмиллан теперь начал понимать, что происходит, но продолжал дирижировать оркестром. Он всю жизнь руководил военными оркестрами и еще не было случая, чтобы он, начав исполнение Национального гимна, позволил себе прервать его, не доиграв. Он только на секунду запнулся (или сделал паузу), когда щепки палубного настила от пулеметной очереди внезапно полетели ему прямо в лицо. Весь оркестр также сделал паузу и уставился на дирижера, как будто они репетировали подобную паузу в течение нескольких недель. Но никто не покинул строя, пока не прозвучала последняя нота гимна. Затем все с дикой поспешностью бросились в укрытие.
Вахтенный офицер "Невады" лейтенант Тоссидж нажал сирену боевой тревоги. Горнист корабля готов был уже проиграть боевую тревогу, но Тоссидж выхватил у него горн и выбросил его за борт. Хватит этих детских игр с дудками и свистульками! Схватив микрофон внутрикорабельной трансляции, он прокричал в него несколько раз:
