Януш Пекалкевич - Спецоперации Второй мировой
На окраине Гераклиона находится немецкий контрольный пост. Все объездные дороги перекрыты шлагбаумами и проволочным ограждением. Естественно, немецкие посты связаны друг с другом телефонными линиями. А им ведь необходимо проехать через центральную часть Гераклиона, чтобы выехать на дорогу, ведущую в сторону Ретимнона. У западных ворот городка — Порты Чанион, построенных еще турками, установлены даже противотанковые заграждения.
Миновав городок, они насчитали более 20 контрольных пунктов и 5 дорожных заграждений. Через 25 километров находилась развилка дорог, одна из которых ведет в Анойю. На весь этот путь им потребовалось 50 минут.
Если все пойдет хорошо, Мосс с двумя греками и генералом выйдут там из машины и пешком направятся в направлении Анойи. Лей-Фермор же на автомашине генерала, новеньком «Опель-капитане», проедет дальше километра два и оставит ее на том месте, где от дороги отходит ущелье, ведущее к морю. Несколько месяцев тому назад неподалеку оттуда всплывала английская подводная лодка, которая обстреляла из своего орудия аэродром на окраине Гераклиона.
В автомашине будут нарочито оставлены английский берет, письмо на английском и немецком языках, окурок английской сигареты и криминальный роман.
Из одного известного лишь ему источника Мики достал два полных комплекта формы полевой жандармерии, а также штыки и красные фонарики с жезлом. Пока сестра хозяина чистила и гладила обмундирование, оба англичанина сделали себе стрижку по немецкому фасону и почистили оружие. Лей-Фермор пишет по-немецки письмо, адресованное немецкому командованию, которое должно будет остаться в автомашине. Затем он и Мосс делают примерку немецкого обмундирования, которое сидело на них превосходно.
Тут к ним поступило сообщение, что группа партизан не смогла долго усидеть в найденной ими хижине. Некоторые из них разбрелись по виноградникам и были замечены пастухами и сельскохозяйственными рабочими, что могло привести к появлению немцев. Командир группы Бурдзалис был весьма разочарован, когда англичане, зашедшие в хижину, сказали, что будет лучше всего, если они немедленно уйдут назад в горы. Партизан же, по всей видимости, это нисколько не огорчило, так как они быстро упаковали свои вещички и стали уходить.
Так как партизаны были замечены местными жителями, возникла опасность, что немцы могли узнать и о наличии второй группы. Поэтому люди следующие два дня скрывались в высохшем русле небольшой речки неподалеку от Скалани. В группе к тому времени насчитывалось уже двенадцать человек.
Наконец, наступил долго ожидавшийся день — 26 апреля 1944 года. В этот день стояла прекрасная весенняя погода.
Из воспоминаний генерала Генриха Крайпе:
«Утром в тот день я был в войсках, части и подразделения которых были дислоцированы на значительных расстояниях друг от друга. После обеда направился в штаб дивизии в Ано Архане. Генерал Мюллер расположил свой штаб в вилле в Кноссе, что вызывало необходимость ежедневных поездок, не бывших, к сожалению, действительно необходимыми. Собственно, на этом и строился расчет союзнической операции… Вечером в 9 часов я был еще в казино, а после этого поехал к себе. В автомашине был пулемет, водитель также имел оружие, но мы были одни.
Мы двигались в общем направлении на юго-восток, а затем выехали на дорогу, ведущую в Ираклион. Покрытие дороги было неплохим, и мы ехали на приличной скорости. Но вот мы подъехали к повороту под острым углом и водитель сбросил скорость. Место это было выбрано диверсионной группой очень удачно, так как ехать там приходилось очень медленно.»
А вот что рассказывает Мики Акаумианос:
«Мы с Яссафакисом лежали спрятавшись за холмом и, когда показалась автомашина генерала, дали сигнал группе нападения. Лей-Фермор и Мосс вышли на дорогу — в немецкой форме одежды — в готовности остановить машину. По обе стороны дороги скрытно находилось шесть или восемь участников движения Сопротивления.»
Генерал Крайпе продолжает:
«Вдруг впереди на самом повороте показался красный свет. Водитель спросил:
— Надо ли останавливаться?
Поскольку дорожный контроль был у нас обычным делом, я ответил:
— Остановись!
Когда машина остановилась, к нам подошли два ефрейтора. Тот, что постарше — им был Лей-Фермор — попросил предъявить путевой лист. Поскольку у меня такового не было — мне его никогда и не оформляли — я ответил, что он мне не нужен.
Ефрейтор потребовал:
— Назовите тогда пароль!
И тут я допустил ошибку. Выйдя из автомашины, я спросил его:
— Вы из какой части? Вы что же, не знаете своего генерала?
На машине были вымпел и штандарт. На это ефрейтор (Лей-Фермор) заявил:
— Господин генерал! Вы являетесь английским военнопленным!
В этот момент откуда-то сбоку выскочил партизан, здоровенный парень с бородой во все лицо, и кинулся ко мне. Его мне удалось сбить с ног, но сам схлопотал удар сзади. Упав, получил несколько ударов прикладом, затем был связан и в рот засунут кляп. Кто-то из подошедших партизан сказал:
— Ну ты, проклятая немецкая свинья!
Меня сразу же засунули на заднее сидение автомашины и двое партизан легли на меня сверху с кинжалами в руках, произнеся с угрозой:
— Если только пикнешь, будешь тут же зарезан!»
Снова предоставляем слово Мики Акаумианосу:
«Когда автомашина была остановлена, все кинулись занимать свои предписанные места — часть к машине, часть для перекрытия дороги. Когда генерал вышел из автомашины, он был сбит с ног, моментально связан и уложен в задний салон. Я спросил у немецкого водителя, много ли бензина в баке. Он ответил, что машина заправлена полностью. Мосс сел за руль, и машина тронулась. Мы же с немецким водителем Альбертом пошли в западном направлении.»
Далее свой рассказ опять продолжает генерал Крайпе:
«Во время поездки — впереди сидели оба ефрейтора — я смог определить, где мы находились: мы ехали мимо моей виллы в направлении Ираклиона. В Ираклионе должно было быть много постов — и лишь один что-то крикнул. Западнее Ираклиона дорога шла на Ретимнон. Не доезжая до него, мы вышли из машины, автомобиль же поехал далее к побережью. В машине — как я услышал на следующий день — будет оставлена записка: «Генерал Крайпе находится на пути в Каир». В действительности же мы пешком отправились в горы на юг острова.
Должен отметить хорошую работу партизанской системы связи. Уже на следующее утро все радиостанции — в том числе и в Ангии — передавали сообщение: «Генерал Крайпе находится по пути в Каир.»
Это имело то последствие, что наши люди были введены в заблуждение, и погоня в первое время была организована плохо.
А мы день за днем передвигались по трудно доступной горной местности — в основном ночью или в сумерках. День мы пережидали в пещерах или в укрытиях в лесах.
Идти было трудно, так как дорог не было, да и партизаны не хотели оставлять следов. За все время нахождения в пути я всего один раз слышал стрельбу немецкого пулемета, да и то на расстоянии более километра. Маскировка была великолепной, а англичане находили хорошее взаимопонимание у партизан. Когда возникали какие-либо трудности или поступали сообщения о появлении немцев, партизаны оповещали друг друга зажжением костров на вершинах гор.»
Как раз в то время, когда группа с генералом вошла в пределы гор вокруг Анойи, на вершине одной из гор был далеко виден огненный сигнал, предупреждавший об опасности. После шестичасового утомительного перехода они подошли к полуразвалившейся хижине, где должны были встретиться с Лей-Фермором и греками, которые остались с ним, чтобы решить вопрос с автомашиной.
Мосс между тем направил связника с донесением о том, как прошла операция с похищением генерала, на плоскогорье Лазити, где находился агент управления специальных операций с радиостанцией. Мосс попросил разбросать над островом листовки, в которых должно сообщаться, что генерал Крайпе на подводной лодке уже доставлен в Каир, и вместе с тем запросил присылку скоростного катера в свое распоряжение.
Из деревушки им доставлялись вино и хлеб и все необходимое. Когда на следующее утро они сидели за завтраком, прибежал Маноли с известием, что немцы только что заняли деревушку Анойя и что из хижины надо срочно уходить. Новое укрытие было найдено в одной из пещер.
Оказалось, что все немецкие части и подразделения, насчитывавшие в общей сложности почти 30000 человек, подняты по тревоге и направлены в горы на поиски своего генерала. И произошло это уже на следующее утро после похищения, когда стало известно, что генерал не возвратился в виллу после обычной партии в скат, выехав в 21.45 из Ано Архане. Все находившиеся на острове самолеты типа «Физелер Шторьх» были подняты в воздух, чтобы установить наблюдение за всеми дорогами, горными проходами, деревнями и местами, где могли скрываться партизаны. Одновременно были отпечатаны и разбросаны листовки следующего содержания:
