Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 2
Да и сейчас… Как татары и башкиры… Так и наши русские братья… Так и все братские коренные народы России…
Все мы теряем… Каждый день и каждый час! Мы теряем не только наших же кровных РОДственников!.. Поскольку мы все — это один наРОД! Мы ПОСТЕПЕННО УТРАЧИВАЕМ нормальные человеческие взаимоотношения! Но более всего мы теряем самих себя! Небольшими частями… Но этот процесс уже постоянен…
От беспросветного ли существования и нищенских пенсий… От войны ли очередной и сопутствующих ей разрушений, голода да болезней… От произвола ли государственных чиновников, открыто творящих свои беззакония и иные преступления… От здравоохранения ли нашего с многими тысячами летальных исходов да ненасытных коммунальных структур… От беспробудного ли пьянства, разрушающего многие семьи, и бесприютные сиротства при живых-то родителях… От открытой ли торговли наркотиками, в результате которой на наших жизнях процветают некросы и крышующие их менты…
От всего этого мы медленно, но неотвратимо вымираем…
Вы…ми…ра…ем!
И до…ко…ле?
Доколе вы будете это терпеть?
Вы! Здоровые и полные сил мужчины!
Чьи-то отцы… Братья… И сыновья!
Кто защитит и спасёт ваших жен, сестёр и матерей?
Я-а-а?! Вот хрен вам!
Это сделаете вы!
Подойдёте сначала к зеркалу и посмотрите в свои глаза!
Затем поищете через левый или правый карманы свои кукинаки! Можно и напрямую!..
Если ваш взгляд твёрд и прямолинеен!
Если вы действительно убедились в своём мужском предназначении на всей планете Земля!
ТО У ВАС ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ! ПРИЧЕМ ОБЯЗАТЕЛЬНО И НЕПРЕМЕННО!
А теперь… Встать! Вперёд![9]
А я вас буду прикрывать…
Глава 34. У водонапорной башни…
Война сюрпризами богата
Она ведь «любит» храбрецов
Увечьем, гибелью чревата
Беспечность и расслабленность бойцов
Утро седьмого дня войны выдалось изумительно солнечным и абсолютно безветренным. Небесная синь была однотонно чиста и посему крайне приятна для глаз… Даже мрачные вчера горы сегодня представляли собой очень живописный пейзаж с белыми вершинами и лесистыми склонами… Даже голые скалы поразительно удачно вписывались в данное великолепие естественной природы…
Лишь на грешной земле всё оставалось прежним, а чуть погодя даже и похуже чем вчера. Под тёплыми солнечными лучами поверхностный слой грунта оттаял глубоко и повсюду началась привычная чеченская распутица… Неприятная даже на первый взгляд и крайне отвратительная при каждом шаге… На обувь налипали толстые пласты жирной глины и через каждый десяток метров приходилось поочерёдно дрыгать ногами в разные стороны, чтобы хоть ненамного избавиться от тяжёлого и мерзкого балласта.
Даже наши боевые машины пехоты иногда скользили своими гусеницами по жидковатой грязи, попадавшейся нам на разбитой грунтовке… Но такое было не часто. Механ прибавлял газу и заскользившая было БМПшка более-менее уверенно преодолевала встретившееся на пути препятствие. Затем стало полегче…
— Слава Богу! — облегчённо выдохнул ротный. — А то… Как коровы на льду. Давай дальше!
Сейчас мы направлялись на доразведку разрушенного моста и близлежащей к нему местности. Броня двигалась в строго западном направлении, пока не доехала до ориентира «валун». Ну, а по практически нетронутому войной асфальтовому покрытию мы промчались буквально «с ветерком». Встречных машин не было и механики-водители выжали из своих бронированных колесниц всю потенциальную мощь…
Боевые машины даже въехали на кромку бетонного полотна моста, но на этом военное лихачество было моментально пресечено командирским окриком…
— Краснов! А если опоры повреждены?.. И выбраться не успеешь…
На моё грозное предупреждение невысокий механ ответил сперва безмятежной улыбкой… А затем и радостным смехом…
— Да всё нормально будет, товарищ старшнант!.. — бодро отвечал он, вылезая из своего люка наружу. — В первый раз что ли?..
— А чего это ты так развеселился? — спросил я с самым серьёзным видом. — Смешинка в рот попала? Или на «ха-ха» пробило?..
При всех недавно проявившихся заслугах Красноват, а особенно после его «подлёдного» вождения, его следовало время от времени иногда возвращать в прежнее, так сказать, чёрное тело… Чтобы не расслаблялся сверх меры… То же самое касалось и прочих дембелей…
— Да вы посмотрите какая сегодня погода отличная! — воскликнул механ, разводя руками во все стороны. — Красота!..
Он стоял на ребристом броне листе, закрывающем сверху двигательный отсек, и оглядывал всё вокруг… Вообще-то его приподнятое настроение можно было понять. Ведь в обычном положении «по походному» только его пол головы торчит из люка… А тут боевая машина стоит на некотором возвышении, слева-справа простирается заросшая прибрежным кустарником широкая пойма реки Аргун. И стоя на броне, можно обозревать всё вокруг на многие километры…
— А ты оставайся на контракт. — добродушно порекомендовал ему подошедший Пуданов. — Долго ещё будешь любоваться…
— Не… Товарищ майор! — сразу же отказался Краснов. — Я лучше домой поеду…
— И что ты там будешь делать? — подковырнул его Иваныч. — Днём коров пасти, а вечером доярок за сиси щ-щупать? Стыд и срам!.. А тут… Вон красота какая!..
— Не-а… — опять отрицательно ответил Краснов. — Даже не уговаривайте!..
— Нужен ты мне сто лет… — усмехнулся ротный. — Да и то в обед…
На этом наше благодушие окончилось… Пора было поработать…
Мой головной дозор уже выдвинулся вперёд и я пошёл следом за Бычковым. То есть к зияющему пролому… Железобетонный мост метров на десять возвышался над рекой и я в данную минуту ощущал себя крайне неловко… вернее, особенно неуютно… Это манекенщицам в кайф вышагивать по высокому подиуму под пристальными и раздевающими их взглядами сотен мужских глаз… Если в зале, конечно, есть нормально сориентированные представители сильного пола…
А сейчас я ощущал себя очень незащищённым и предельно уязвимым на этом мосту… Перила хоть и имеются, но ведь они не сплошные. А потому укрытием могут служить лишь с большой натяжкой… И сейчас у меня присутствовало такое ощущение, что в окрестной зелёнке находятся штук двадцать духовских снайперов и больше половины из них уже поймали нас всех в свою оптику…
Чтобы побыстрее избавиться от этой параноидальной мании «нахождения в чужом прицеле», я стал внимательно смотреть себе под ноги. На всей проезжей части разрушенного моста лежал толстый слой чистого и девственно нетронутого снега. Даже дозорные старались идти след в след… Вряд ли кому-нибудь пришла бы мысль устанавливать здесь мины, но тренировка ходьбы по отпечаткам впереди идущего товарища получалась отменная…
Так мы добрались до широкого провала в полотне моста. В земле авиабомба оставляет после себя воронку, а здесь она вырвала целый пролёт… Внизу пенилась и бурлила Аргун-река… Метров пятьдесят ниже по течению и вот они… Загадочные железные конструкции… Которые мы охраняли целых две ночи…
— На мосту позиции очень удобные! — заявил мне Бычков, показывая мне на «подохранный объект». — И железяки как на ладони…
Но я совершенно не разделял его точки зрения. И по многим причинам.
— Здесь ночью такой ветрюган, что ты и получаса тут не высидишь. Всё же открыто! Да и мы сами будем здесь на виду. И железки эти уже надоели. Смотреть на них противно! Сколько можно возле них торчать?!..
— А это наш пост № 5! — сказал сержант, очевидно вспомнив караул с его четырьмя объектами охраны и обороны.
— Ну, уж нет! — отказался я. — Конечно спас-сибочки за такое предложение!.. Но как-то не хочется…
Командир роты тоже не нашёл на мосту ни одной нормальной позиции и мы вернулись к боевым машинам. В двух десятках метров от начала моста по правую руку находились длинные одноэтажные здания наверняка промышленного предназначения. Чтобы полностью удовлетворить наше неудержимое стремление к более дотошному изучению предмета «Чеченское краеведение», мы сперва понаблюдали за этим объектом сперва невооружённым взглядом…
— Ну-ка! — проворчал Иваныч, беря мощный бинокль Б-12. —Что это там такое?!
— Вроде бы заброшенное… — предположил я. — Но это с дороги… А с обратной стороны… Чёрт его знает!
— Пойдём что ли! Поглядим.
Так мы решили вновь проявить своё неистощимое военное любопытство и всё-таки рискнули сунуть носы туда, куда осмеливался проникать лишь вездесущий горный ветер. Мы осторожно вошли в настежь распахнутые ворота и медленно направились дальше. Пока что всё было тихо… Сквозь разбитые окна очень хорошо обозревались пустые просторные помещения с ровными бетонными полами. Никакого оборудования внутри не было. Лишь в двух-трёх углах ржавели какие-то железные останки…
