Роальд Недосекин - Большой Хинган
Горы ожили. Все чаще мелькали кучки глинобитных фанз. Посвежел воздух — утром прошумела короткая гроза с ливнем. А в деревушке, которую проехали часа два назад, китайцы подарили пять крупных спелых арбузов!
Ниязов сосредоточенно рассматривал порвавшуюся на сгибах карту. Ротный пост передал: связаться с ним, когда достигнут станции Болотай. Андрей искоса поглядывал на карту — не терпелось добраться до станции. Там он получит весточку от Нины. На крыле никто из наблюдателей сейчас не ехал. Пост отстал от передовых частей. Танки и самоходки опередили его на полсуток.
Утреннюю сводку Информбюро сегодня не слушали: Легоньков и Елпанов меняли аккумулятор и опоздали включить рацию. Но было известно: Первый и Второй Дальневосточные фронты двигались вперед безостановочно.
Андрей вспомнил, как в Монголии они гадали: сколько, полгода или год, продлится эта война? Явно недооценивали свои силы. Японцы в сущности разбиты, хотя война длится всего несколько дней. Кто знает, может, еще где-нибудь перед Новым годом он сядет за руль машины с номером ачинской автобазы.
Мысленно Кречетников прилепил к ветровому стеклу своей будущей гражданской автомашины карточку Нины. Они, конечно, перед свадьбой сфотографируются вместе. Но в машине у него будет та карточка, что лежит сейчас в солдатской книжке в нагрудном кармане.
«Шевроле» обогнал еще одну группу китайцев. Эти «Шанго!» не кричали. Шедшие позади подняли руки с отставленным большим пальцем, передние же только повернули головы. Они кого-то несли на самодельных носилках. Кречетников кинул короткий взгляд и понял: тут медицинская помощь уже без надобности. Несшие носилки сами едва передвигали ноги.
Андрею почему-то вспомнилось, как вчера на привале Кокорин свернул из обрывка старой газеты фунтик и насыпал в него кукурузных зерен. Здешняя мощная кукуруза на бывшего колхозного бригадира произвела сильное впечатление… Спрятал фунтик в свой вещевой мешок — отвезет домой.
Группа китайцев с носилками оказалась последней. Вернее, она была первой, шедшей из гор. Дорога опустела. И сразу как бы сузилась. Ведь до советских танков и самоходок только ишаки горцев, да и то не часто, таскали по ней повозки на деревянных колесах.
Насвистывая, он правил машиной, как виртуоз, — так ему казалось. Он мысленно взглянул на себя со стороны. С первого взгляда было видно: «шевроле» с зеленой будкой вел фартовый парень! Андрею нравилось, что у этого парня сбитая набок пилотка непостижимым образом держалась на голове, что лицо, шея и руки были бронзово-шоколадные, а на груди позванивали медали.
Проскакивали в стороне раскидистые невысокие деревья. Под ними лепились фанзы. Было видно, как китайцы выбегают из оград и смотрят на дорогу из-под ладоней. Полей тут не было, обрабатывались крохотные приусадебные участки. Порой Андрею хотелось остановиться, посадить в машину всех мужчин, женщин и голых ребятишек какой-нибудь деревушки и перевезти в другое, более удобное для жительства место.
Приедет домой — заставят рассказывать о фронтовых годах. И о переходе через Большой Хинган тоже. Пожалуй, большая удача, что пришлось принять участие в этой войне. Ведь иначе бы не встретился с Ниной.
Ниязов положил руку Андрею на плечо, ко тот уже сам нажал ногой на педаль тормоза. «Шевроле» остановился метрах в пяти от завала, перегородившего дорогу. Камни размером с железные бочки для бензина скатились с кручи, нависавшей над дорогой.
Все, кто ехал в будке, с удовольствием разминали ноги. Потягивались, дышали полной грудью.
Кречетников, Колобов и Лесин, подойдя к завалу, попытались стронуть с места верхнюю глыбу. Теплый, розовый осколок гранитной скалы только покачнулся и плотнее осел в щебне.
Решили поискать объезд. Развернуть машину на узкой дороге было невозможно. Предстояло двигаться задним ходом. Андрей сел за руль, остальные ушли назад, чтобы посигналить ему на поворотах.
Вскоре Андрей перегнал товарищей и остановился обождать их.
Собственно, сколько так ехать? Не лучше ли где-нибудь тут срезать серпантины и спуститься к китайским деревушкам.
Андрей вылез из кабины и прошелся по краю дороги. Обрыв был крут. Рискнуть — верное дело раз десять показать плававшим в небе коршунам елочки на резине.
Сел на бампер, закурил. В конце концов к чему торопиться? Погода отличная, японских самолетов нет. Войне не сегодня-завтра конец, и нечего лезть на рожон. Его Нина ждет… Подошли товарищи, Андрей бросил цигарку, встал, собираясь вновь залезть в кабину.
— Капитан! — вдруг донесся призывный крик.
Снизу по дороге бежало несколько китайцев в темных одеждах. Передний размахивал руками и пошатывался из стороны в сторону. Видимо, выбился из сил.
— Капитан!
Сердце Андрея ворохнулось, почуя недоброе. Китаец, подбежавший первым, несколько минут не мог произнести ни слова. Он тяжело дышал и вынужден был опереться обеими руками на капот автомашины.
Набежали другие. Все разом они посыпали торопливые, щелкающие слова, показывая руками назад и изображая телодвижениями не то бег каких-то животных, не то идущий поезд.
Солдаты переглянулись. Было ясно: откуда-то грозила опасность.
— Тут? — показывая на дорогу, спросил Легоньков, Как и другие вносовцы, он подумал, что позади них на дороге неожиданно появились японцы.
— Ту! Ту! — высоким голосом воскликнул отдышавшийся китаец и ткнул пальцем в гору. — Паф! Паф! Паф! — вскинул он затем руки, как бы стреляя из винтовки.
Без сомнения — речь шла о каком-то поезде. Видимо, по ту сторону горы проходила железнодорожная ветка.
— По местам! — скомандовал Ниязов и повернулся к Легонькову. — Иван, включи рацию.
— Есть! — вскинул руку к пилотке Легоньков и полез в будку.
— Сержант! — Андрей нервно поворачивал ручку дверцы кабины. Черт принес таких вестников! — Может, нам лучше дунуть отсюда?
— Что? — обжег его гневным взглядом Ниязов. — Лесин, в кабину! Кречетников… — Наверное, он хотел поставить Андрея на крыло, но изменил решение. Взяв за руку одного из китайцев, он показал, чтобы на крыло встал тот.
14
Андрей, сидя в будке, свернул цигарку и нервно курил, поминутно сплевывая прилипавшие к губам крошки табаку. «Авантюра!» — думал он. Они вносовцы, а не разведчики. Японцы, наверное, проложили железнодорожный путь, бронепоезд пригнали. Позади идут главные части корпуса. Им и карты в руки. Такое было чудесное настроение. Утром дождь, толпы освобожденных китайцев, красные повязки и флажки… И пьянящая мысль: совсем немного — и Хинган останется позади, а по равнине части фронта мигом докатятся до Порт-Артура или до другой точки, где соединятся все фронты. И — победа!.. Глупее глупого лезть сейчас на рожон!
Легоньков, затянув под подбородком ремни наушников, припав к рации, вертел ручку настройки приемника. Искал в эфире радиостанции частей, находившихся неподалеку. Елпанов разматывал шнур микрофона, татарское, в рябинках лицо его было спокойным. Ерзал на своем месте Кокорин, зажав в коленях автомат, хмурился Колобов — может быть, он думал так же, как Кречетников.
— Что, братцы-кролики? — не выдержал Андрей. Вонючую цигарку он швырнул в открытую дверь. — Покажем японцам нашу храбрость. Грозная сила: семь автоматов!
Кокорин, вздохнув, отвернулся к оконцу. Елпанов положил микрофон на столик и зачем-то отряхнул ладони. Колобов криво усмехнулся:
— Постучи, чтобы остановился.
Ефрейтор махнул рукой.
Автомашина замедлила ход, потом остановилась. Солдаты тотчас вылезли.
— Капитан!
Китаец-проводник жестом указывал на овражек, который вел на самую вершину горы.
— Сержант! — Кречетников решительно шагнул к Ниязову, ноздри его горбатого, с кривинкой носа раздувались. — Ты нам объясни, что хочешь делать!
— Подожди, Кречетников, — Ниязов посмотрел на Легонькова: — Что там, Иван?
— Морзянки много, а чтобы работали микрофоном на длинных или средних волнах — никого не слышал, — ответил старший сержант.
Китаец нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Он был бледен, но его лицо не выражало страха.
— Так сделаем… — Ниязов подобрался, теперь спорить с ним было невозможно. — Легоньков, Елпанов — вы возьмите рацию. Колобов и вы, Кречетников, пойдете тоже. Лесин и Кокорин останутся у машины.
— Сержант! — Голос Андрея прозвучал напористо. — Объясни, наконец, задачу. Чего ради мы попремся туда?
Ниязов покраснел, но ответил ровным, даже мягким тоном, как, наверное, разговаривал в классе с учениками:
— Если действительно на тайной железнодорожной ветке находится японский эшелон — постараемся связаться с дивизией или корпусом. Во всяком случае, проверить обязаны. Мы солдаты.
Андрей отошел в сторону и поправил за спиной автомат.