Моше Даян - Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
Часть оказалась в плохом состоянии, личный состав был так утомлен, что едва мог передвигаться. Утром им пришлось предпринять сложный марш по холмам Галилеи, а уже вечером в полной темноте пройти еще десять километров в гору, карабкаясь по мокрым от росы валунам. Теперь отряд пытался проложить себе путь домой, отбиваясь от арабов, которые поливали его пулеметным огнем и забрасывали ручными гранатами. При наших солдатах было всего трое носилок, так что раненых по большей части их товарищам приходилось нести на спине.
Старший из остававшихся в строю офицеров, майор, получил контузию и на все радиовызовы отвечал только: «Да, да». Было ясно, что он не понимает, что ему говорят. Тогда командир бригады приказал принять командование второму не раненому офицеру, двадцатиоднолетнему комвзвода. Тот собрал людей, часть из которых прикрывала огнем товарищей, тащивших на себе раненых и убитого, и сумел вывести группу на выигрышную позицию на вершине холма, где организовал оборону.
Мы на КП могли оценить общую обстановку — связь работала хорошо — и поняли, что своими силами подразделению не удастся пробиться и уйти в Израиль, тем более имея при себе раненых и убитых. Было необходимо предпринять три важных шага. Первое — дать отряду возможность продолжать сопротивление. Боеприпасы кончались, а иорданцы и без того имели преимущество в огневой мощи. Второе — послать дополнительные силы, которые бы помогли группе прорваться и уйти с вражеской территории до рассвета. Третье — приготовиться к тому, что ночная акция не удастся и придется посылать на прорыв окружения крупное подразделение в дневное время.
За последние два года частям парашютистов не раз приходилось участвовать в подобных вылазках через границу, и только однажды и лишь один раненый остался на вражеской территории. Теперь там оказалось целое подразделение, более пятидесяти человек, находившихся в отчаянной ситуации. У них кончались боеприпасы, офицеры не могли руководить боем, а кругом находились бедуины из Арабского легиона.
Единственно, чем мы могли помочь им немедленно — поддержать артиллерийским огнем.
Позиция группы находилась в тринадцати с половиной километрах от батареи 155-мм орудий[27]. Среди окруженных находился артиллерийский офицер связи (корректировщик огня), которого командующий артиллерией, не покидавший расположений батареи все ночь, по рации проинструктировал относительно своих намерений. Он собирался применить полевые орудия как пулеметы и засыпать снарядами склоны холма и дорогу, по которой наступали легионеры. Прежде чем окруженные получат подкрепление, пройдет, вероятно, несколько часов, а пока единственный их спаситель — артиллерия. Соответственно, нашим было приказано окопаться, чтобы артиллеристы могли простреливать зону в непосредственной близости от их позиции.
Артиллерийскому офицеру связи, который знал, что у отряда кончаются боеприпасы и отсутствует возможность контратаковать, оставалось только принять план командующего. Через несколько минут позиция группы на вершине холма оказалась в кольце рвущихся снарядов. Некоторые падали в полусотне метров от позиций окруженного отряда, хотя осколки 155-мм фугаса разлетаются в радиусе 100 метров.
Вместе с тем артиллеристы могли способствовать улучшению обстановки, но не имели возможности спасти отряд, что было бы невозможно без прибытия дополнительного подразделения наших войск. Первой на помощь окруженным устремилась рота десантников под началом командира батальона. Ранее рота принимала участие в штурме форта и понесла незначительные потери. Было 01.30, и казалось крайне проблематичным, что части удастся достигнуть позиций окруженной группы, деблокировать ее и вернуться вместе с ней в Израиль до рассвета. Однако, несомненно, рота десантников могла помочь товарищам продержаться до прибытия более сильных подкреплений.
Следом за парашютистами в район боевых действий направились две роты на полугусеничных бронемашинах. Не сложись столь острая ситуация, я бы ни за что не разрешил этого. Колонна техники, продвигающаяся в темноте по шоссе, — более уязвимая мишень, чем наступающая по пересеченной местности пехота. Особенно применительно к условиям холмистой местности, где отсутствует простор для маневра, — стоит подбить одну машину, как остановится вся колонна. Однако выбор у нас отсутствовал. Мы не располагали иными мобильными силами, способными за короткое время достигнуть позиций окруженного подразделения и эвакуировать его оттуда, особенно при наличии раненых. Колонна на всей скорости помчалась по главному шоссе со включенными фарами и прорвалась через иорданские позиции в Калькилии и Хирбет-Суфине. Несмотря на то, что они подверглись обстрелу из Калькилии и особенно из Суфина, в 02.30 девять машин — половина колонны — сумели достигнуть расположений окруженного отряда. Остальные вернулись — они сбились с пути в Калькилии и не успели за своими.
С приближением колонны полугусеничных бронемашин, натиск легионеров начал слабеть. Причиной того стало еще и появление в воздухе двух «Гарвардов» и двух «Мустангов», посланных на выручку окруженным командующим ВВС, что создало у противника ощущение начала крупной атаки силами механизированной колонны и авиации.
В 03.00 колонна начала обратное движение. Раненых положили на пол в кузовах, а всем остальным приходилось сидеть на бортах, превращая себя таким образом в отличную мишень для неприятеля. К тому времени легионеры в Хирбет-Суфине получили подкрепления. Когда колонна проезжала мимо, то подверглась обстрелу из пулеметов и противотанкового оружия. В результате, список наших потерь увеличился на пять убитых и двадцать раненых.
Но на этом боевые действия не закончились. Когда колонна миновала зону обстрела и собралась в переднем дворе взорванного форта, обнаружилась пропажа одной машины. Она вышла из строя и осталась во рву поблизости от позиций легионеров в Хирбет-Суфине. Четыре полугусеничных бронемашины вернулись на помощь своим. В конце концов ее удалось вытащить и взять на буксир, однако делать это пришлось с включенными фарами под огнем противника. Там погибло еще двое.
С первыми проблесками рассвета бои закончились. Тела двух убитых под Суфином военнослужащих увезти не удалось.
Наши войска находились в Израиле, и я смог отменить приказ о подготовке к вводу в сражение деблокировочных сил, состоявших из двух танковых эскадронов[28], одного пехотного батальона и самолетов-истребителей. Если бы нам не удалось выручить окруженную часть ночью, им пришлось бы пробиться ей на выручку днем.
В начале вечера я приехал на КП командующего операцией, находившийся на возвышенности напротив форта в Калькилии. Когда же положение наше стало ухудшаться, я вернулся в генштаб. Новости о ситуации, в которой оказалось блокировочное подразделение, распространились быстро, так что когда я прибыл к себе, то обнаружил ожидавших меня армейских командиров и их офицеров по оперативным вопросам. Все они собрались на тот случай, если возникнет чрезвычайная ситуация и мне придется принимать немедленные экстренные меры для ее исправления. Теперь, когда все осталось позади, я мог возвратиться на КП и встретить вернувшихся после боя людей. От командира бригады парашютистов я узнал, что теми двумя последними погибшими, тела которых остались под Хирбет-Суфином, были находившийся в блокировочном подразделении офицер по оперативным вопросам штаба бригады и сеген (лейтенант) Ирмеягу Бурданов, или, как его чаще называли, Ирми.
Ирми давно ушел в отставку, но его иногда задействовали для участия в операциях как опытного офицера, превосходного сапера и прославившегося храбростью коммандос. Обычно его вызывали, но на сей раз он явился по своей инициативе. Вскоре после начала операции иорданцы открыли огонь по нашему КП, и мы с Ирми бросились в одну траншею, где буквально столкнулись друг с другом. Я не ожидал увидеть его, хотя и не удивился встрече, поскольку многие офицеры-десантники, уйдя на покой, продолжали участвовать в операциях, «чтобы помочь и поддержать молодых». Когда штурмовое подразделение начало выдвижение к полицейскому форту, Ирми потихоньку присоединился к ним. Когда две роты устремились на помощь окруженной части, Ирми взобрался в первую полугусеничную бронемашину и возглавил колонну. На обратном пути, когда стало ясно, что одна машина осталась под Суфином, Ирми дал команду водителю своей поворачивать обратно. Именно Ирми, одетый как был в гражданское, под огнем прицепил трос к поврежденной полугусеничной бронемашине. Белая рубашка Ирми превратила его в мишень для иорданского пулеметчика.
15 октября 1956 г.
Калькилийская операция произвела куда больший резонанс, чем все другие акции, предпринятые нами на Иорданском фронте, а кроме всего прочего обострила наши отношения с Британией. Похоже, англичане готовились вмешаться и выступить на стороне Арабского легиона. В ночь операции британский консул в Иерусалиме счел уместным сообщить нашему министру иностранных дел о том, что король Иордании обратился к командующему силами Британии на Ближнем Востоке, генералу Чарлзу Кейтли, потребовав от британцев соблюдения англо-иорданского договора об обороне и присылке на помощь иорданским войскам самолетов Королевских ВВС.
