Моше Даян - Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
Получив нашу информацию, король Хусейн отдал приказ об освобождении задержанных.
Поведение Хусейна, поддержавшего террористов на государственном уровне, усугубляло тяжесть совершенных злодеяний и осложняло ситуацию. Совершенно ясно, что наша сдержанность была истолкована арабами как слабость, что означало: продолжение такого курса лишь поспособствует интенсификации активности бандитов. Похоже, не оставалось мирного способа показать правителям Иордании, что избранный ими подход приведет к самым серьезным последствиям — решительному ответу с нашей стороны.
Операция началась с наступлением темноты десятого числа. За несколько часов до этого Бен-Гурион обратился к прессе и к генералу Э.Л.М. Бернсу со следующим заявлением:
Насколько мне известно, 12 сентября 1956 г. в Эйн-Офариме три израильских друза стали жертвами вооруженных бандитов из Иордании. Власти этой страны сообщили нам, что убийцы схвачены иорданской полицией в Кафр-Дахеле. Арестованные признались в убийстве друзов, а среди вещей преступников полиция обнаружила оружие, которое они взяли у убитых. Несколько дней назад король Хусейн лично отдал приказ об освобождении преступников, не представших перед судом и не понесших никакого наказания. Невозможно истолковать приказ короля иначе как прямое попустительство террористам и как сигнал к продолжению бандитских вылазок через наши границы. Мы считаем необходимым подчеркнуть серьезность случившегося, особенно в свете нарастания волны вооруженной инфильтрации на территорию Израиля.
Полицейский форт в Калькилии был избран в качестве объекта для атаки потому, что он располагался рядом с городком, насчитывавшим около 20 000 жителей, а потому акция могла вызвать реакцию населения. Однако близость участка к густонаселенным районам ограничивала свободу действий наших войск и создавала значительные трудности. Чтобы избежать жертв среди гражданских лиц, участники операции получили приказ не входить в город даже, если им потребуется пройти через него, чтобы достигнуть цели. Кроме того, мы опасались, что в форте, возможно, живут семьи полицейских, поэтому мы дали указание солдатам обследовать здание и, прежде чем взрывать его, вывести оттуда всех гражданских лиц.
Цели акции — политические, а потому мы должны наносить ответный удар как можно скорее и ближе к тому месту, где враг совершал свои злодеяния. Только в таком случае арабы, израильтяне и международная общественность будут расценивать наши действия как ответ террористам. Промедли мы хоть несколько дней, все будет выглядеть как отдельная военная операция, начатая Израилем против соседней страны. Поэтому, получив известия об убийстве рабочих в Тель-Монд, я приказал оперативному управлению генштаба немедленно разработать план атаки на Калькилию, к реализации которого можно было бы приступить в течение двадцати четырех часов. На следующий день, 10 октября 1956 г., я отправился в Иерусалим и в 10.00 положил на стол министру обороны черновик плана, изложенного ниже.
A) Цель: захват и уничтожение полицейского форта в Калькилии силами бригады парашютистов.
B) Порядок реализации:
1. Объект должен быть освещен прожекторами (расположенными в трех с половиной километрах от него).
2. Атака будет проводиться при поддержке огня бронетанкового подразделения.
3. После обстрела две роты пойдут на штурм форта и взорвут его.
4. Необходимо будет поставить блокпосты между Хирбет-Су-фином и Неби-Элиасом, между полицейским фортом и городом и на дороге, которая ведет в город с юго-востока.
5. На позиции напротив Калькилии нужно будет вывести артиллерийское подразделение для ведения контрбатарейного огня на случай возможного артобстрела наших поселений противником.
6. Если неприятель встретит наши части стрельбой из автоматического оружия, нужно будет открыть в ответ настильный огонь.
7. Начало атаки между 19.00 и 20.00.
Бен-Гурион уточнил некоторые детали и потребовал от меня позаботиться о том, чтобы боевые действия не перекинулись на город Калькилия, дабы избежать гибели мирных жителей.
Дав добро на проведение операции, министр созвал на 11.00 заседание правительства, на котором кабинет одобрил план.
В расчете на получение согласия правительства командир парашютной бригады был вызван в генштаб в полночь 9 октября и проинструктирован относительно предстоящей операции. В оставшиеся часы предстояло собрать личный состав подразделения, разбросанного по всей стране. Две мотопехотные роты на полугусеничных бронемашинах находились к югу от Беершевы, а рота парашютистов на севере, в горах Галилеи. Командиры частей, которым предстояло принять участие в операции, были созваны на инструктаж в 09.00. После этого им предстояло изучить местность по картам и данным аэрофотосъемки, а затем осмотреть наш форт Кефар-Саба, более или менее походивший на объект в Калькилии. Оба укрепления возводились в период британского мандата по плану Тегарта.
Последний инструктаж был назначен на 16.45, а начало операции— на 21.00.
В генштабе я подвергся резкой критике за решение дать старт акции всего через двадцать четыре часа после убийства в Тель-Монд. Слишком мало времени осталось на приготовления, и ни солдаты, ни офицеры не успели как следует отдохнуть перед битвой, вследствие чего приходилось ожидать больших потерь. Я не мог не согласиться с разумностью упреков. Отдых и достаточное время для подготовки — веши, вне сомнения, очень важные. Однако я видел, что от внимания тех, кто критиковал меня, ускользнули соображения иного характера. Нам надлежало помнить, что военная операция не есть цель, она — средство решения политических задач, а потому армия должна подлаживаться под условия, продиктованные нам соображениями политического характера. Иначе, одержав победу на поле боя, мы потерпим поражение на фронте дипломатии. Кроме того, если мы не научимся быстро организовываться для проведения операций рядом со своей границей, как мы вообще собираемся вести с противником маневренную и скоростную войну, в которой организационные трудности окажутся неизмеримо серьезнее, а политические аспекты будут иметь ничуть не меньшее значение?
В 21.50, когда головная колонна наступающих оказалась примерно в 200 метрах от заграждений полицейского форта, иорданцы открыли по ней огонь. Наши прожекторы осветили здание, а артиллеристы начали стрелять из 25-фунтовых орудий[26]. В последовавшем за тем сражении иорданцы, несмотря на точный огонь поддержки, оказали серьезное сопротивление. Вероятно, так случилось из-за того, что командир атакующего подразделения слишком быстро попросил артиллеристов о прекращении огня и приказал солдатам штурмовать форт. Во внешнем дворе хорошо подготовленного к обороне здания разместилась рота иорданцев (около ста человек), поблизости от нее — другая. Бой здесь разыгрался ожесточенный, солдаты сошлись в рукопашной, мы потеряли восьмерых, в числе которых оказались командир и его заместитель. Еще двадцать девять человек получили ранения, преимущественно легкие. В 23.30, после зачистки территории, наши солдаты взорвали дом.
На первом этапе операция силами второго подразделения, занятого блокированием подъездных путей, протекала без осложнений. Наступающие колонны углубились примерно на десять километров на территорию Иордании и устроили засаду на дороге, соединяющей базу Арабского легиона в Хирбет-Азуне и Калькилию. Как и ожидалось, сразу же после начала наступления на полицейский форт, 9-й батальон легиона, состоявший из бедуинов, на пятнадцати грузовиках отправился к Калькилии. Военнослужащие нашего блокировочного подразделения открыли огонь и подбили четыре первые машины колонны. Остальные остановились, развернулись и двинулись в обратном направлении. Наша часть сменила позицию, передислоцировавшись на другую господствующую высоту, а спустя еще примерно час на помощь гарнизону Калькилии попыталась пробиться новая колонна легионеров и тоже попала в нашу засаду. Потеряв два грузовика и часть людей, колонна отступила.
В полночь наше блокировочное подразделение получило приказ отойти. На тот момент потерь у них не было, но на пути к границе группа угодила под плотный огонь. Легионеры, которым не удалось прорваться к форту на грузовиках, пешком обошли наших солдат и перекрыли им путь назад в Израиль. Иорданцы перешли в атаку, и уже очень скоро из пятидесяти четырех человек нашего подразделения одиннадцать получили ранения и один погиб. Первыми выбыли из строя комроты и его заместитель, затем санитар и два из трех командиров взводов. Таким образом, в строю осталось только два офицера, один из которых — комвзвода.
Часть оказалась в плохом состоянии, личный состав был так утомлен, что едва мог передвигаться. Утром им пришлось предпринять сложный марш по холмам Галилеи, а уже вечером в полной темноте пройти еще десять километров в гору, карабкаясь по мокрым от росы валунам. Теперь отряд пытался проложить себе путь домой, отбиваясь от арабов, которые поливали его пулеметным огнем и забрасывали ручными гранатами. При наших солдатах было всего трое носилок, так что раненых по большей части их товарищам приходилось нести на спине.
