Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кронин Арчибальд Джозеф

— По части шортбреда Изабель — мастерица редкая. — Предприниматель одобрительно кивнул, сам угостившись печенькой.

— Да, — подтвердила миссис Уолди. — От ее выпечки меня никогда не пучит!

Выражение лица Изабель изменилось, и, осуждая грубость, она укоризненно взглянула на мать. Эта достойная женщина постоянно оскорбляла изысканную натуру своей дочери.

Изысканность Изабель была своеобразна: она физически не выносила любые, даже незначительные неблагопристойности жизни, будь то, скажем, слова «пот» или «слюни» даже в надлежащем контексте или волосы на кистях отцовских рук, тянущихся погладить ее, — все даже отдаленно грубое.

Долгое время она жаждала влюбиться и пыталась осуществить это с разными молодыми людьми Ливенфорда, которые, памятуя о положении ее отца, с готовностью ухаживали за ней. Увы, в каждом случае вмешивалась физическая непереносимость. Молодой Эдвард Моват, сын пастора, признанная и достойная партия, вызвал ее недовольство тем, что воротник его пиджака был постоянно усыпан перхотью. Мунго Кроуфорд, студент-медик и наследник отцовской практики, был отставлен потому, что как-то, целуя ее, ткнулся языком в ее губы. Что до молодого Дикки, то Изабель, оставшись одна в святилище своей спальни, раскачивалась взад и вперед во вселенской муке: «Да ни за что на свете! Меня от одного его запаха тошнит!»

А потом появился Дэвид Мюррей, обходительный, красивый и вообще «прелесть». В нем (ищи не ищи!), ах, в нем ничто не претило ей. И вот, избавившись от своей навязчивой идеи, Изабель возвела Дэви в образец. Истый сэр Ланселот. Она ловила каждое его слово, купалась в солнечном свете его улыбки и тоскливо вздыхала в его отсутствие.

Нынче вечером, впрочем, Дэви улыбался ей мало. У него крепло подозрение: что-то потаенное и неминуемое нависло над обильным столом. И в самом деле, когда с едой было покончено, Уолди с женой неприметно обменялись взглядами. Миссис Уолди встала:

— Пойдем, Изабель! Дадим твоему отцу с Дэвидом покурить. Они присоединятся к нам в гостиной попозже.

— Но, мама, — возразила Изабель, кривя губы, — я предпочла бы остаться с Дэвидом.

— Цыц, цыц! — вмешался Уолди, глядя на дочь с любовной укоризной. — Уж на минутку ты наверняка можешь его оставить.

— Тогда позволь мне дать ему сигару прикурить, — капризно попросила Изабель.

Она принесла большую серебряную коробку и устроила целую церемонию, забыв, что Уолди тоже хочется покурить, пока от двери не долетел укоризненный голос матери:

— А отцу твоему, Изабель? Уж будь так любезна.

Когда мужчины остались одни, Уолди, держа сигару влажными губами, подмигнул Дэвиду — очень весело и по-мужски — и достал из буфета виски. Налил обоим по глотку, потом со вздохом откинулся на спинку стула, созерцая остатки пиршества, — сытый горожанин, пальцы которого играли с золотой цепочкой на солидном брюшке, а нога ритмично покачивалась под столом.

— Что ж, давай за нас. — Он произнес свой обычный тост, добавив, прежде чем выпить: — И за таких, как мы!

Последовала пауза, пока Уолди громко переводил дыхание после спиртного.

— Знаешь, Дэви, я очень люблю Изабель! — вдруг воскликнул он. — Девушка она прелестная!

Мюррей неловко выпил содержимое своего стакана.

— Коли на то пошло, — продолжил Уолди, — я и тебя, парень, люблю. Ну-ну, не перебивай! Я говорю то, что есть на самом деле. И я рад видеть, как ты набираешься сил. Заметь, хотя, может, мне и не стоило упоминать этот факт, как раз я и дал тебе возможность начать. И если ты станешь действовать и вести себя правильно, опираясь на мою поддержку, то неизвестно, до каких высот ты взлетишь. — Он заманчиво понизил голос. — В конце концов, юридический бизнес всего лишь средство достичь цели. Мы с тобой, Дэви, со временем могли бы стать партнерами, если в гору будем шагать нога в ногу.

Мюррей, все еще уставившись в скатерть, признательно пробурчал что-то, а его сердце забилось чуть-чуть быстрее.

— Понимаешь, — продолжил Уолди бесхитростным тоном, — девица моя влюблена в тебя, Дэви. Ты нужен ей. И как понимаешь, она наш ягненок, я не позволил бы ее расстроить за все золото Китая. Вот почему… — Уолди улыбнулся и налил им еще виски. — Вот почему меня огорчили кое-какие сведения, полученные сегодня.

Мюррей почувствовал, как у него на миг замерло сердце.

— Какие сведения?

— Говорю тебе вполне откровенно, Дэви. Слышал, у тебя все продолжается с этой бабой Линдсей.

Мюррей, хотя и не был застигнут врасплох, покраснел до корней волос и торопливо ответил, оправдываясь:

— Вы же знаете, до чего падок Ливенфорд до сплетен.

— Да знаю я, знаю, — с сочувственным смешком отвечал Уолди, отчего Мюррей покраснел еще сильнее, а губы его дернулись в нервной гримасе.

— Это абсолютное преувеличение. Я всего раз-другой виделся с ней.

Уолди опять хохотнул:

— Разумеется. Ни грана правды в том. Вообразили! Только заметь, мне слышать такое было не очень-то приятно. И разумеется, пришлось с женой поделиться. Нечего говорить, что Изабель и слыхом о том не слыхала.

— Это меня радует. — Дэвид по-прежнему отводил взгляд, и что-то заставило его добавить: — Хотя все это глупость несусветная.

— Ну да, ну да, глупость несусветная, — легко согласился Уолди. — Только все равно я должен был поговорить с тобой об этом. Понимаешь, лекарство тут простое.

Пауза. Потом Мюррей поднял голову и с трудом, сделав усилие, встретил взгляд предпринимателя. За показной шутливостью, за веселым расположением во взгляде этих глубоко посаженных глаз молодой человек уловил неожиданный вызов, угрозу, не обратить внимания на которую было невозможно.

— Какое лекарство? — пробормотал он.

— А вот такое, мой мальчик, — произнес Уолди неспешно. — Что мы назначаем день свадьбы. — Он крепко сжал зубы, однако голос, доносивший слова, был гладок, как масло. — Когда будем вывешивать флаги оглашения?

Пальцы Мюррея стиснули стакан. Он все понял. Понял, как провел его Уолди, вежливо притворившись, что верит его оправданиям. Проклятье! Он вовсе не простак, этот толстяк-предприниматель, все-то он понимает — и безошибочно! Угроза, прикрытая любезностью, не вызывала сомнений. Он любит свою Изабель. Небеса в помощь тому, кто подведет ее.

На миг Дэвид замер в угрюмом молчании, потом как-то сразу настроение его перевернулось вверх тормашками, подступил истерический позыв расхохотаться. Что за идиотизм! Неужели Уолди думал, что он удерет? Разве не осознавал он, что их интересы переплелись нерасторжимо?

Да, да, все его будущее связано с Уолди — это путь к власти и богатству. От этого он отказаться не в силах. И нет у него причин сомневаться. Зачем ему треволнения с Грейси Линдсей? Она предала его с Вудбёрном, вышла замуж за Нисбета Валланса, ныне она вообще могла бы ничего для него не значить, даже меньше, чем ничего: репутация подмоченная, при всем ее очаровании и красоте она женщина, на которой взоры людей всегда останавливаются с опаской и недоверием.

В мгновение ока Дэвид принял решение. Он поднял свой стакан и залпом осушил его. Бестрепетно встретил он взгляд Уолди:

— Чем скорее вывесите флаги, тем лучше для меня.

Последовало короткое молчание, пока взгляд Уолди искательно шарил по лицу Мюррея. Потом мало-помалу предприниматель расплылся в улыбке. Он ласково похлопал Мюррея по спине:

— Я знал, что ты отличный парень, Дэви. Свадьбу мы сыграем в сентябре. — Поднявшись, он взял Дэвида под руку. — А теперь пойдем-ка и расскажем обо всем дамам.

На следующий вечер Грейси, завершив рабочий день в конторе «Хедив лайн» и готовясь к уходу, поправляла шляпку перед небольшим зеркалом над своим столом кокетливыми движениями хорошенькой женщины. Посыльный и старший клерк уже ушли, но Грейси, у которой до шести еще час был в запасе, спешить было незачем. С ленцой потянула она к себе перчатки и направилась к выходу, когда из кабинета мистера Хармона раздался звонок. Грейси остановилась, повернулась и вошла в кабинет.