Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны
Бой в деревне продолжался. Пайн Коффин заявил, что ему нужна помощь; Гейл приказал Говарду послать один из его трех взводов в Бенувиль. Когда лейтенант Тод Суини получил приказ перейти мост и разместить свой взвод на боевых позициях в Бенувиле, он «подумал, что это малость нечестно. Мы сами сражались в течение ночи. Мы чувствовали, что нас нужно ненадолго оставить в покое и что 7-му батальону не следовало бы звать нас на помощь».
Но помочь было надо, так как из зон выброса в Бенувиль попало менее половины 7-го батальона. Большая часть батальона прибыла не ранее 12.00. Немцы на французских танках и других бронемашинах сильно теснили англичан. «День тянулся очень, очень, очень утомительно — вспоминает рядовой Уэлли Пар. — Каждую минуту ощущалось движение врага и приближение стычки».
Майор Найдж Тейлор, командовавший ротой 7-го батальона в Бенувиле, вспоминал, что десантники ожидали смычки «очень долго». «Я знал, что сегодня самый длинный день и все такое, но день был действительно чертовски длинным. Где же штурмовики?»
В 13.00 прибыли первые коммандос (группа Питера Мастерса); вслед за ними вскоре появился лорд Ловат и волынщик Билл Миллин, который играл на своем инструменте. На это стоило посмотреть. «Ловат шагал вперед, — рассказывает Говард, — как будто делал моцион у себя в Шотландии». Затем показался танк «Черчилль» со штурмовиками. «Все побросали винтовки, — вспоминает сержант Уоджер Торнтон из «Быка и оленей», — целовались и обнимались. Я видел людей, у которых катились слезы по щекам. Честное слово, видел. Боже мой, это был праздник, который я никогда не забуду».
Ловат встретил Говарда на восточном конце моста.
— Джон, — сказал Ловат во время рукопожатия, — в этот день творится история.
Говард кратко обрисовал ситуацию. Целью Ловата был Варревиль; Говард предупредил его, чтобы он был осторожен, переходя мост Пегас, поскольку он по-прежнему находится под сильным снайперским огнем. Тем не менее Ловат предпочел провести своих людей маршем, нежели дать им прорываться поодиночке, — хвастливый жест, стоивший штурмовикам дюжины убитых и раненых. Доктор, лечивший их, заметил, что у большинства пуля попала в берет и они были убиты сразу же; штурмовики, пришедшие позже, начали надевать каски, чтобы перебежать через мост. С побережья дополнительно прибыли английские танки; некоторые пересекли мост, другие двинулись в Бенувиль, чтобы помочь в обороне. Теперь смычка была прочной.
В 14.00 Люк наконец получил разрешение атаковать мост. Но пока он выехал со своими танками и штурмовыми орудиями, английская авиация засекла движение и вызвала огонь с кораблей. «Адские силы вырвались на волю, — вспоминал Люк. — Тяжелые корабельные орудия крыли нас без остановки. Мы потеряли радиосвязь, и солдаты из разведбатальона вынуждены были занять укрытия». Люк приказал командующему передовым батальоном прекратить атаку и окопаться возле Эсковилля.
Лейтенант Вернер Котенхаус находился в этом батачьоне. «Мы потерпели поражение, — рассказывал он, — из-за сильного противодействия английского флота. Мы потеряли тринадцать танков из семнадцати». Как и другой полк 21-й танковой дивизии к западу от Орна, 125-й полк отказался от контратаки и перешел к обороне. «Бык и олени» с помощью парашютистов, а затем и коммандос захватили мост Пегас.
К востоку от моста, в районе между грядой и руслом Орна, английские воздушно-десантные войска были вовлечены в разрозненную перестрелку. Питер Мастерс вспоминает, как ехал на велосипеде в Ранвиль и видел «людей, которые приветствовали нас — планеристов и парашютистов. Но мы так и не знали точно, насколько мы владеем ситуацией на дороге и как далеко мы сможем безопасно ехать по ней на велосипедах. Временами из леса начиналась стрельба, и мы инстинктивно ускоряли езду, чтобы нырнуть на менее открытое пространство и вновь обрести укрытие».
Мастерс направлялся к Варревилю. К этому времени (около 14.00) «несколько коммандос ехало на немецких велосипедах, произведенных для армии, — тяжелых, черных, гораздо лучше наших; их законные владельцы часто бросали их на обочине. Некоторые из наших ребят взгромоздились на цветные гражданские велосипеды, на дамские велосипеды — словом, на все, на чем можно было доехать до Варревиля.
Наконец мы приблизились к деревне. Канадские парашютисты (из 1-го канадского парашютного батальона 6-й воздушно-десантной дивизии) рассказали нам, что до сих пор ведут бой за селение».
Канадцы начали атаку на Варревиль ночью, около 03.30. Неизвестный английский капитан (приземлившийся в 02.00 на реке Див) сообщил, что когда он вступил в бой перед рассветом, то, «казалось, в деревне царил полный хаос. На фоне грохота «Бренов», «Спандусов» и гранат слышны были крики англичан и канадцев, немцев и русских. Очевидно, битва была в самом разгаре». Русским в немецкой форме сообщили, что, если они отступят, сержанты-немцы застрелят их, а если сдадутся, то союзники застрелят их за предательство, поэтому они стойко сопротивлялись до конца дня.
К 19.00 канадцы взяли деревню. Они полагали, что теперь, когда их задание выполнено, их эвакуируют в Англию. «Они отдали нам все свои сигареты, — вспоминает Мастерс, — душистые сигареты «Капорал» (которые мы очень ценили), полагая, что они им не понадобятся, так как скоро они отправятся домой».
— Задайте им перцу, ребята, — кричали канадцы другим коммандос. — Задайте им перцу!
Сержант, бывший вместе с Мастерсом, сообщил канадцам, что они дали излишнюю волю своей фантазии,
— Если вы находитесь под командованием генерала, — подчеркнул он, — то неужели вы думаете, что он отпустит вас в разгар битвы?
До отправки домой канадским парашютистам предстояло провести в Нормандии три месяца.
Вечером дня «Д», достигнув Варревиля, коммандос окопались и стали ждать контратак.
Бригадир Джон Денфорд-Слэйтер был офицером-планирофщиком коммандос. В конце дня он присоединился к Шими Ловату на гряде южнее Варревиля. Люди Ловата время от времени отражали контратаки. «Шими был великолепен, — сообщает Денфорд-Слэйтер. — Каждый раз, когда взрывался минометный заряд, я подпрыгивал на пару футов, а он стоял твердо, как скала. Я почувствовал глубокий стыд.
Из 4-й роты коммандос прибежал связной.
— Против нас ведется тяжелая контратака, сэр, — сказал он лорду Ловату.
— Передайте 4-й роте: пусть сами позаботятся о своих контратаках и не беспокоят меня, пока положение не станет серьезным, — сказал Шими. Затем мы закончили беседу».
Денфорд-Слэйтер и майор Чарли Хед взяли «Брен» и предложили укомплектовать пост на ночь: по собственному признанию, так они заботились о собственном самоутверждении.
— Нет, спасибо, — отвечал Ловат.
Немного подавленные, Денфорд-Слэйтер и Хед двинулись по дороге назад к Орну. По дороге Денфорд-Слэйтер увидел немецкого солдата огромного роста, стоящего возле траншеи.
— Стреляй в него, если он сдвинется хоть на дюйм! — закричал Хеду Денфорд-Слэйтер. Тут немец поднял руки вверх.
— Капут, — сказал немец, осклабившись. Он должен был действовать как снайпер, но рад был сделаться пленным.
Во время допроса Денфорд-Слэйтер велел своему ординарцу держать пленника на мушке. Пленник был одет в отличную трофейную куртку.
— Вы должны забрать это, — сказал Хед Денфорд-Слэйтеру. Хед велел ординарцу снять куртку с немца. Ординарец не раздумывая вручил свой пистолет пленнику. «Ситуация была нелепая, — вспоминал Денфорд-Слэйтер, — пленный немец с заряженным револьвером, лицом к лицу с безоружным английским бригадиром, майором и рядовым. К счастью, это был необычный пленник: он был полностью лишен мужества. Он отдал свою куртку, а затем вручил обратно пистолет».
Когда солнце начало склоняться над Ла-Маншем, майор Найджел Тейлор уселся в кресло возле кафе Гондре на мосту Пегас. Он был ранен в ногу. После того как врач перевязал его рану, «Гондре принес мне стакан шампанского, что было действительно весьма кстати после такого дня, скажу я вам. А затем, как раз когда начало темнеть, произошел грандиозный налет британской авиации: самолеты приблизились, выпустили планеры и сбросили провиант с нашей стороны канала. Это было восхитительное зрелище, действительно восхитительное: сотни планеров, сотни этих чертовских штуковин, и еще они сбрасывали припасы на парашютах из бомбовых люков. Все это опустилось вниз, и, казалось, прошло всего несколько минут, а все эти парни уже сидели в джипах, тащили противотанковые ружья и Бог знает что еще, спускаясь по дороге и через мост».