Михаил Толкач - Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ
– Ото гарно! – потирал руки Тоценко.
Бригадные радисты отстукали телеграмму в штаб ВВС фронта.
Ночью поднялась такая пурга, что в двух шагах ничего не увидишь. Но ветер с востока принес десантникам звуки боя. Частые глубинные взрывы сотрясали болото, качали незастывшие «окна» промоин.
– В Глебовщине бой! Кто же это немчиков мордует? – Комбриг и комиссар Мачихин обменивались вопросительными взглядами. Разведка доложила: советские летчики бомбят аэродром!
Памятное Опуево
…А скорый поезд,
меняя на закат
рассвет,
Раскручивал все дальше
повесть
Непостижимых этих лет.
Лев Озеров
– Координа-аты… Сигна-алы!.. – Тарасов гневно посверкивал глазами, вертел в руках шифрограмму из Валдая. – Хватит! Майор Шишкин, готовьте бригадную операцию на Опуево! Данные разведки по данному району обобщили?
Майор кивнул головой:
– Сделано, товарищ комбриг. Не отвлечь ли противника ударом с востока на Полометь?..
– Что скажешь, комиссар? – Тарасов после разговора на долгом привале с откровенным удивлением поглядывал на Мачихина.
– Какими силами, Иван Матвеевич? – спросил комиссар.
– Предлагаю батальон Вдовина. Ослаб меньше других. Дислоцируется западнее бригады…
– Согласен!
Тарасов утвердительно махнул рукой:
– Начинать ему на два часа раньше наступления на Опуево. Дайте ему объект по зубам. – Тарасов развернул карту под шатром из парашютного полотна. – Вызывайте комбатов! Вдовину приказ по рации!..
– Понятно! – Шишкин покинул штабной шалаш.
* * *4-й отдельный парашютно-десантный батальон отаборился в густом лесу на краю Белого озерка, что на юго-западе болот Невий Мох, возле отметки 60,4 крупномасштабной карты. Отдыхал.
В шалаш вполз командир взвода связи Лашук, комсомолец с Украины, младший лейтенант.
– Товарищ капитан, шифровка из штаба бригады. Велят по рации связаться.
Вдовин разомкнул веки, потянулся.
– И вздремнуть не позволяют! – Прочитал приказ о выходе на боевую операцию. Молча выбрался из шалаша. После переговоров с майором Шишкиным вернулся и с сожалением разбудил комиссара.
Куклин медленно расставался со сном. Ему причудилась родная Самара, берег Волги, и вроде теплая вода ласкала руки. Это тепло от костерка, что едва тлел в середине шалаша.
– В Дедно заночевала большая группа немцев. Спешат к фронту. Приказано разгромить. Ну и, как всегда, удерживать населенный пункт не велено. Трамтарарам устроить!
– Ясно! – Узнав новость, комиссар сунул руку под край плащ-палатки, загреб в пригоршню снегу и потер лицо. Поднялся и, разминая плечи, добавил сипловатым голосом со сна: – Подойдет! Ребята рвутся в бой… Молодец, Шишкин!
Подняли старшего адъютанта (начальника штаба) батальона Николая Антоновича Оборина. Втроем наметили маршрут перемещения до рубежа атаки и план операции в Дедно. Разведка батальона раньше побывала в том районе, и лыжня была знакома. Вдовин вновь появился у связистов – согласовал по радио с Шишкиным детали перехода и налета на фашистов.
– Соседи будут? – спросил в довершение Вдовин.
– Обходитесь своими силами! – ответил Шишкин.
И снова троица склонилась над картой. Комбат присвечивал ручным фонариком.
– Одиннадцатую роту Предосова положим в засаду на зимнике. Взвод Василькова – поближе к проселку на Шумилов Бор. – Комбат водил карандашом по карте. Оборин делал пометки на ней.
– Комиссар не против? – поднял голову Вдовин.
– Нет. У Сергея Михайловича ребята покрепче. Был у них после марша. Поздоровее ребята, чем в остальных ротах. Предосова в засаду. А роту Гречушникова – в атаку. Ярые хлопцы в ней подобрались! Расчет, думаю нужно строить на внезапность. Она мать нашей удачи. Коммунистов выставим в первые цепи пробивать лыжню, далее – комсомольцы Новикова…
– Не возражаю, комиссар. Васильков в засаде пусть наберется терпения. Бить в упор! – Вдовин застегнул куртку, глянул на ручные часы. – Давайте сюда ротных командиров…
Куклин решил сам вести авангард наступающих. Вдовин согласился с ним. Комиссар наказывал командирам рот:
– Искать продукты! Старшинам тотчас организовать поиск и охрану захваченного!.. И еще. Ослабевших десантников оставить здесь. Объявить им азимут для сбора после боя.
…Приглушенные голоса в лесу. Треск сухих веток. Ветер колышет верхушки деревьев. Шуршит в темноте хвоя, приглушая звуки движения десантников. О чем думали они, эти парни из вятско-пермских палестин, эти удмурты и пермяки, коми и русаки?..
«Когда нам было трудно, мы думали победить врага, – пишет совхозный бригадир из деревни Зоновы Кировской области, бывший парашютист 1-й маневренной воздушно-десантной бригады Николай Васильевич Казаков. – Иного пути к избавлению от тягот войны комсомольцы тогда не представляли. «За Родину! За Сталина!» – и вперед. Мы ведь были добровольцы, и комсомольские билеты хранились у наших сердец…» Из города Сланцы Ленинградской области мысль Николая Васильевича дополняет Александр Петрович Васильев, бывший автоматчик 11-й стрелково-парашютной роты 4-го отдельного парашютно-десантного батальона, ныне учитель средней школы, выпускник Ленинградского пединститута имени Герцена: «Трудно поверить тому, что нам пришлось пережить за короткий срок пребывания в тылу фашиста – холод, голод, изнурение… Испытание, которого хватило бы человеку на всю долгую жизнь, а на нас навалилось за считаные недели. Комсомольцы-добровольцы пронесли веру в победу через все тернии. Самое главное, на мой взгляд, в том состоянии десантников – боевое настроение, сильнейший боевой дух и непоколебимая верность правому делу изгнания захватчиков за пределы Родины».
…Два взвода залегли на перелеске, вблизи торной дороги, ведущей из Дедно к Поломети. Белые маскхалаты скрыли их в снегу. Мелкими группами перебегали лыжники мимо озерка, занесенного метелями до краев, сближаясь с первыми избами деревни.
Немецкий часовой с головой, обмотанной женским платком сверх натянутой до ушей пилотки, автомат повесил через плечо. Другой засел в заснеженном окопчике возле риги – пускал осветительные ракеты, скорее всего для собственного успокоения.
Настороженный лес – темной стеной за околицей. Черной громадиной надвигался в свете ракеты. Но, вероятно, немцев успокаивало, что в деревню скоро должно войти бронированное подразделение из группы войск «Арко». Командование фашистских войск считало, что русские десантники, обнаруженные летчиками и пешими разведчиками, блокированные отборным батальоном СС, мрут на болоте Невий Мох, пухнут с голодухи и уже не способны к активным действиям…
Призрачная тень метнулась из-за угла. Немецкий часовой вскинул автомат и тотчас рухнул в снег, увлекая за собой десантника Сашу Тарасова. Гитлеровец успел вырвать нож из чехла и зацепить им комсомольца. Спас подшлемник – нож лишь разрезал кожу на подбородке. Подоспели другие парашютисты, придавили коленями брыкавшегося караульного, затолкали немцу в рот рукавицу. Вражеского ракетчика оглушил командир отделения Василий Иванов.
Саше Тарасову быстро забинтовали голову, и он побежал в ряды атакующих.
Десантники полукольцом оцепили деревню с востока. Взорвалась первая граната. Пламя взметнулось в темноте, высветив избы с черными провалами окон. Голые деревья с переплетом темных ветвей.
Вспоминает участник этой атаки П.М. Черепов:
«Глубокой ночью приблизились к селению. Наша рота расположилась в лощине, а когда поднялись в атаку, на нашем пути засверкали трассирующие пули. На пригорке, возле болотца, темнела баня: оттуда пулемет немца. Комиссар Куклин кричит: «Миномет!» Быстро установили трубу, и после двух-трех выстрелов огневая точка врага замолчала, как подавившаяся. Комиссар лично поднял нас в атаку. Бежать было трудно – снег мешал. А он орлом – впереди!..»
«Я был в разведвзводе 11-й роты 4-го ПДБ, – пишет из санатория «Конып» Кирово-Чепецкого района Кировской области Иван Николаевич Тюлькин. – Мы прокладывали лыжню. Так выходило, что комсомольцы брали на себя дело потруднее. А лыжню бить по сырому снегу – будь здоров и не пыхти!.. Тогда нас заметил немец – и заплясали огоньки пулемета. А мы шуму наделали, чтобы отвлечь врага от главных сил. Прижал огнем фашист – головы не поднять!.. Тогда командир роты лейтенант Предосов командует: «Тюлькин, с донесением в штаб!» Пополз. Вжимаюсь в снег с головой – пашу глубже трактора!.. Мне та ночь запомнилась на всю жизнь: во-первых, выполнил важное задание самого командира роты, во-вторых, обморозил ноги, когда лежали без движения…»
Да, разведчики отвлекли фашистов, и главные силы 4-го отдельного парашютно-десантного батальона напористо шли на Дедно. Рядом с комиссаром Куклиным бежал в атаку Саша Тарасов, чуть позади – Иван Норицын, комсомолец из Висима, что на Каме. Били прицельно, на миг замирая на лыжах: по огонькам вражеских выстрелов, по фигурам на фоне белого снега…
