Каим Шайхитдинов - Дневник офицера
— А Вы, простите кто, чтобы я Вам докладывал?
— Ну, ну, не буду больше. Не сердитесь. А работаю я в посольстве. Несколько причастен к военным делам, поэтому и спросил. Фамилия моя Щербаков, звать Илья Сергеевич. — Я тоже назвался.
— Ну вот и познакомились. До свидания, выздоравливайте.
— Спасибо, — сказал я, и мы разошлись.
Зал, где проходила конференция, был полон. Здесь были командиры, инженеры, некоторые работники посольства и другие товарищи, которых касались обсуждавшиеся вопросы. Присутствовал заместитель Главного конструктора зенитно-ракетного комплекса. Не буду углубляться в работу конференции, а продолжу рассказ о человеке, с которым я встретился утром на улице.
Я всматриваюсь в лица людей, сидящих за столом президиума. Сидит там и Щербаков. Он внимательно слушает выступающих, что-то записывает. Когда смотрит в зал, кажется на какое-то время задерживает свой взгляд на мне. Кто этот человек? Раз он сидит в президиуме, значит шишка не малая. Из сидящих рядом со мной его никто не знает.
Во время первого перерыва участники конференции почти все выходят на улицу — в зале душно. Кто прогуливается, кто, собравшись в круг, курят и продолжают разговор, начатый в зале. Илья Сергеевич в окружении нескольких человек, в том числе и наши генералы. Я спрашиваю еще одного, кто тот в сером костюме.
— Еще не знаете? Это — наш посол.
Вот оно что… Посол, нет, Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза в ДРВ Щербаков Илья Сергеевич! Вон с кем я имел честь разговаривать, может быть не слишком вежливо, сегодня утром. До сих пор мне не приходилось встречаться с Чрезвычайными и Полномочными послами.
Правда, моя гордость от знакомства с послом тут же улетучилась, более того, мое состояние пришло в состояние расстройства. Я вел себя не тактично, нехорошо это. Так и сидел я весь остаток времени в заднем ряду, прячась за спины товарищей.
О Чрезвычайном после СССР мне приходилось раньше слышать. Слышал только хорошие слова. Говорили, что он живет здесь без семьи. Это после того, как в дипломатическом квартале упала бомба. Одна ракета попала в дом советского военного атташе генерала Алексея Ивановича Лебедева. Это был «шрайк», запускаемый на источник излучения — локатор. В доме в это время находился сам генерал и еще две женщины. Правда, никто не пострадал.
Во время пребывания во Вьетнаме мне не раз пришлось видеть и слушать его. На собраниях, совещаниях. Все восхищались широтой его ума, логикой его мысли, простотой речи и манерой обращения с людьми. Через несколько лет я узнал о том, что его направили послом в Китай. А это был один из ответственейших дипломатических постов в этом регионе мира. А Илья Сергеевич этот район очень хорошо знал. (И.С.Щербаков ушел на пенсию с этого поста в апреле 1986 года).
А меня он все-таки узнал! Это было осенью. Проходило какое-то собрание (кажется, партийный актив). Помещение, в котором проходило собрание, примыкает к залу приемов посольства. Во время перерыва курильщики пошли на лестничную площадку, а некурящие через другую дверь в зал приемов. Встретились в проходе. Я был уверен, что он меня не узнает, ведь прошло много времени после первой встречи (с повязкой на голове), и я избегал его, стыдясь своей развязности тогда.
— Здравствуйте! Мы, кажется, встречались летом у цветочницы, за посольством? Вы были с повязкой на голове.
— Так точно, Илья Сергеевич, встречались.
— А теперь как поживаете? В какой группе работаете и в какой должности состоите? — Я сказал.
— Эта группа у нас, кажется, на хорошем счету? — Он повернул голову в сторону генерала Стольникова, находившегося рядом.
— Это одна из лучших, товарищ Посол. Опытная, по всем статьям…
— Так и должно быть. Там главным инженером мой старый знакомый. — Он засмеялся, почти беззвучно, одними губами.
Конечно он шутил. Но я первый раз видел как он шутил и так от души (по глазам видно) смеялся. Хорошее настроение было у него в этот день. В конце разговора я просил у него прощения за свою резкость в разговоре с ним в тот раз. Он сказал:
— Ничего. Это бывает у вашего брата, военного. Но Вы правильно, тогда возмутились, когда я, не представившись, стал задавать вопросы. Забудем, а?
Вокруг собралось много людей, все со вниманием слушали наш приятельский, как говорили потом ребята, разговор. В глазах у некоторых светилось удивление, кое-где блеснули и лучи зависти: с самим Чрезвычайным и Полномочным Послом имеет честь быть знакомым!
Время шло. Менялись люди, в том числе и командование. Старшим группы военных специалистов Советского Союза в ДРВ к тому времени был назначен генерал-лейтенант Стольников, из ракетчиков, старшим группы по ЗРВ приехал знакомый нам генерал Стучилов, а его начальником штаба оставался полковник Абрамов. Сменился и старший по авиации. Им стал генерал-майор авиации Анциферов.
Генерал-лейтенант Абрамов В.Н. пробыл здесь полтора года. В Союзе, уже после возвращения из Вьетнама мне приходилось его видеть, он был назначен командующим одного из объединений. А службу заканчивал, если не ошибаюсь, помощником Главнокомандующего войсками ПВО страны в Москве.
Приемы по случаю. Доктор в гостях
Дорогой читатель! Не суди так строго мой литературный опус. Он не претендует на место в ряду шедевров. Отличительная особенность его в том, что он написан простым советским офицером, оказавшимся в кругу жарких событий борьбы двух гигантских военных машин того времени, 60-х годов XX столетия. Не много написано о той освободительной борьбе вьетнамского народа в советской печати, что этому мешало, судить не берусь. Но теперь появилась возможность еще раз вернуться к событиям тех лет.
Записи в военной обстановке я не вел, да и не разрешалось это делать. Но, вспоминая прошлое, я хотел бы здесь рассказать об истоках мужества и стойкости вьетнамского народа, о самоотверженном труде советских военных специалистов. Если в описаниях событий тех лет, судеб отдельных людей, эпизодов жизни вьетнамских воинов и советских военных ты увидишь хоть толику того, что явилось основой для победы, то я буду благодарен тебе. Часто приходится слышать по телевидению и радио о приемах, устраиваемых в честь кого-либо, делегаций, гостей, отдельных личностей. Есть приемы по случаю каких-либо событий.
Нам тоже приходилось принимать участие в приемах, притом на разных уровнях. Например, в Национальном собрании ДРВ, у Командования Народной Армии, ПВО-ВВС, провинциальных комитетах Партии трудящихся Вьетнама и других местах более низкого уровня: полк, дивизион… Как-то само собой вошло в привычку называть приемами встречи с командованием частей, при которых мы состояли руководителями местных властей. Не могу утверждать, но возможно это пошло с неточного перевода слов: «встреча», «беседа», «посещение» и т. д. Дальше пошло: даже встречи между собой стали называться приемами.
Вьетнамцы при встречах всегда стараются пригласить за стол. Это придает и официальность, в то же время сближает собеседников, располагает к откровенному разговору. Еда, питье и сигареты играют при этом немаловажную роль. Чай и сигареты всегда ставятся на стол, и большинство бесед проходит с чашкой чая в руках. Чай вьетнамский терпкий, он хорош в жару. Он заваривается непосредственно перед употреблением, кипяток всегда стоит готовый. Пьют его из маленьких чашечек. На тарелки положили раскрытые пачки сигарет. Вьетнамские сигареты крепкие, тогда сигареты выпускались без фильтра. Мы привыкли к такому крепкому табаку только потом, сначала курили более мягкие с фильтром: «Новость», «Краснопресненские». Иногда на стол ставят бананы, фрукты. В зависимости от того, чем располагает хозяин. «Богатые хозяева» это более высокий уровень приема. Вообще вьетнамцы гостеприимный народ. Несмотря на скудность военного времени они для гостей выставляют на стол все, что у них есть. Это есть настоящее гостеприимство, уважение к гостю.
На официальных приемах куда более пышно. Кухня вьетнамская очень разнообразна и блюда, приготовленные для гостей, вкусны и красиво оформлены. Все участники, организаторы и приглашенные, облачаются в костюмы, обычно в белые рубашки, черные брюки. Не всегда при галстуках.
Самый высокий прием, где нам посчастливилось быть, прием в Национальном собрании в конце августа 1968 года в честь праздника. Мы присутствовали всей группой, хотя я помню, сначала были приглашены только мы с командиром. Приглашенных было несколько сот человек. Столы накрыты в нескольких залах. Прием на манер дипломатического: сидячих мест нет. Высокие широкие столы уставлены всяческими яствами. Принимал министр канцелярии Премьер-министра. Обходя все залы приема, он благодарил советских специалистов за помощь в борьбе с американским агрессором. Были ответные тосты.
