Николай Гунбин - В грозовом небе
Самолет Гросула стоял на запорошенном снегом поле. Старший техник доложил, что самолет в полной исправности, заправлен маслом, но… без единой капли горючего. Мы знали, где его достать. Доставку бензина поручили мне. Для этого, по специальному документу, оформленному в полку, надо было получить бензин в Воронеже и доставить его на автомашине к самолету. Приехав в Воронеж и получив разрешение командира авиационной бригады на отпуск бензина, спешим на склад ГСМ. Но спешили, оказывается, зря. Кладовщик в отъезде и будет только часа через три, то есть после обеда. Чтобы скоротать время, решили с шофером пройтись по городу. Здесь начинался мой фронтовой путь. Но Воронеж выглядел совсем не таким, каким я видел его пять месяцев назад. Теперь это фронтовой город, и, естественно, его жителям не до того, чтобы со всей строгостью следить за чистотой и порядком на улицах, как это было раньше. К тому же зима наступила рано и неубранный снег лежал сугробами.
К назначенному времени приходим на склад. Старшина-кладовщик отпустил нам четыре бочки горючего и, помедлив, спросил: [58]
- А больше вам ничего не нужно?
Переминаясь с ноги на ногу, мы дали ему понять, что там, в поле, под самолетом, мерзнут люди.
- Несите посуду, - сказал понятливый старшина.
Через минуту алюминиевая фляжка была наполнена чем нужно.
Теперь надо скорее возвращаться к самолету: темнеет в эти ноябрьские дни рано, к тому же разыгралась метель.
От Воронежа до места стоянки самолета было километров тридцать, а добираться пришлось часа три. Дорогу во многих местах перемело, машина буксовала, и я должен был часто ее толкать. Уже в темноте прибыли на место, отведенное для ночлега. Нас давно ждали. Ждали с хорошим ужином. А узнав, что съездили мы не зря, обрадовались вдвойне.
Рано утром самолет заправили бензином. Нужно было срочно взлетать, так как обстановка на фронте довольно неясная. Несмотря на явно нелетную погоду, взлетаем и берем курс на новый аэродром, где теперь стоит наш полк. На этот аэродром нам садиться придется впервые.
Под низкими облаками выходим на город. Высота - метров двадцать, выше нельзя - облака и дымка. По-над крышами домов делаем круг, зорко всматриваясь в окраины. В одном месте на заснеженном поле замечаем черное посадочное «Т» и приземляемся.
С аэродрома едем в отведенное для нас общежитие и по пути осматриваем город. В центре его - высокая, метров под пятьдесят, колокольня. И сразу представилась опасность, которая была рядом с нами полчаса назад. Отклонись мы при плохой видимости чуть в сторону, и нам бы этой церковью теперь не любоваться. Это было для нас хорошим уроком. В дальнейшем, когда предстояло садиться на незнакомом аэродроме, прежде всего мы узнавали, какие препятствия есть в районе посадки.
И снова боевая работа. Завтра на этом же самолете мы должны в числе других экипажей оказать помощь наземным войскам, защищающим столицу.
Канал имени Москвы
Несмотря на ожесточенные бои, которые вели наши наземные войска и авиация, обстановка под Москвой оставалась сложной, а во второй половине ноября стала даже критической. С севера враг подошел к столице на визуальную [59] видимость. Цель его - окружить Москву. Однако войска, оборонявшие ее, намертво встали на подступах к городу, и все попытки фашистов прорваться туда были тщетными. Обороняющие Москву контрударами наносили врагу непоправимый ущерб.
Оборона наших войск к северу от столицы в это время проходила в ряде мест - это мы сами не раз наблюдали с воздуха - по замерзшему каналу имени Москвы. К югу от Москвы вражеские моторизованные войска, получив отпор в районе Тулы, заняли Елец, находящийся не так далеко от места нашего базирования. Поэтому полку и пришлось переместиться на восток. Обстановка к северу от столицы заставила нас, несмотря на очень сложные погодные условия, вести интенсивные боевые действия, чтобы остановить врага.
* * *
Непогода вынуждает нас выходить на цель только на предельно малой высоте. И если учесть, что в Подмосковье водоемы уже были скованы льдом, а земля покрыта снегом, то можно представить себе сложность пилотирования. При полетах на больших и средних высотах в этих условиях летчик переходит на пилотирование самолета по приборам, а на бреющем полете - у нас же преобладал именно он - сделать этого нельзя, так как малейшая неточность при выдерживании высоты в этом случае приведет к столкновению самолета с землей.
В один из дней конца ноября нас посылают бомбить скопление мотопехоты и танков противника на юго-западной окраине населенного пункта Ново-Завидовское. Заход на цель - со стороны Волжского водохранилища. Выполняют это задание пять одиночных экипажей - больше самолетов в полку нет.
Как и в другие дни, весь полет проходит под низкими облаками; временами вынуждены идти над самыми кронами хвойных деревьев, «сдувая» с них снег и иней.
На бреющем полете пересекаем линию фронта - канал имени Москвы. Хорошо видим стоящих насмерть наших мужественных солдат - они на льду канала и в окопах перед ним. Видим, как подбадривает их наш стремительный полет, как они обрадованно машут шапками, высоко подбрасывают их. Невольно хотелось крикнуть им:
- Вперед, братцы! Отстоим Москву!
А за каналом только что закончился бой. На свежем снегу видны его трагические следы: тела убитых, черные воронки, пятна крови, подбитая техника. На такой скорости нам трудно понять, где лежат наши, где - неприятель. [60]
Но по тому, что враг остался на западном берегу канала, понимаем, что наши выстояли.
Заданная цель впереди. Там вражеские танки и мотопехота. Скоро они могут прийти сюда. Спешим. Однако в районе западнее Конакова внезапно оказываемся над замерзшим и запорошенным снегом огромным водоемом и сразу попадаем будто в молоко. В подобных бы случаях срочно набирать высоту и уходить в облака. Но нам надо искать цель. Выход один: не теряя ни метра высоты, доворачивать к берегу - там есть хотя бы небольшие темные пятна, за которые можно зацепиться взглядом и таким образом выйти из этого пагубного молочного царства. Ситуация сложилась критическая, но опять же спасло высокое летное мастерство командира.
- Степан, берег слева, - помогаю я ему.
- Вижу, вижу, - отвечает он, доворачивая самолет к берегу.
С малым креном, «блинчиком», как у нас говорили, он сумел развернуть самолет на сушу, где снежные белые тона перемежались с темными пятнами.
И когда зрительно зацепились за землю, на сердце сразу отлегло. Стараемся уже не выпускать ее из виду, так как предстоит выполнить самое главное - найти цель. С помощью визуальной ориентировки выходим прямо на [61] поселок Ново-Завидовское. Проносимся над главной улицей, чуть не по крышам домов. Все мелькает перед глазами, но это не мешает нам видеть, как в страхе шарахаются в сторону фашисты. Но сейчас не до них, надо найти танки. И вскоре я их увидел - стоят замаскированные навесом для сельскохозяйственной техники, стоят и около него. Их можно отличить от тракторов только с малой высоты. На этой высоте мы как раз и выполняем полет. Нажатие боевой кнопки - и бомбы сыплются вниз. Наши фугасные и бронебойные «гостинцы» накрывают вражеские танки и автомашины.
Срочно взмываем вверх и входим в облака. Медлить с этим нельзя, так как если на прежней высоте, да еще при плохой видимости, встретится вдруг какая-нибудь вышка, антенна или иное высотное сооружение, то не успеть от него отвернуть. И будут все вытекающие отсюда печальные последствия. Ну, а облака - это наша стихия; в трудные минуты они не раз спасали нас от многих неприятностей. Харченко отлично водит самолет по приборам; набрав приличную высоту - метров триста, берем курс на свой аэродром. Там нас ждет встреча с боевыми товарищами, выполнявшими то же задание. Хочется поскорей увидеться со всеми, поделиться свежими впечатлениями об этом трудном боевом вылете. Мы свое задание выполнили успешно: вражеская танковая рота к каналу не пройдет. [62]
Глава IV. Мы наступаем
На митинге
В начале декабря 1941 года на фронте под Москвой произошел коренной перелом. В результате героического сопротивления советских войск враг здесь был остановлен и обескровлен. Согласно сводке Совинформбюро, только за двадцать дней боев - с 16 ноября по 5 декабря - немецко-фашистские захватчики потеряли на этом направлении до 155 тысяч человек убитыми и ранеными, около 800 танков, до 300 орудий и до 1500 самолетов. Стало ясно, что наступательные возможности неприятеля исчерпаны. Советские войска, не дав гитлеровцам закрепиться, 5-6 декабря перешли в решительное наступление и в течение месяца отбросили противника на 100-200 километров от занимаемых им рубежей. Днем и ночью мы вылетаем туда, где на земле идет ожесточенная битва.
