Михаил Домогацких - Южнее реки Бенхай
— Вы все предусмотрели, чтобы наши парни не говорили о скупости министерства обороны? — спросил президент.
— Сейчас мы завершаем составление сметы расходов на каждого солдата, господин президент. В предварительном порядке могу сказать, что денежное содержание солдата будет колебаться от пятисот до шестисот пятидесяти долларов в месяц при полном материальном обеспечении.
— Это, господин президент, — добавил директор ЦРУ, — привлечет в армию многих из тех, кто не может найти работу. Особенно из числа негритянского населения. Кроме того, управление психологической войны предлагает ввести систему дополнительного вознаграждения за участие в прямых боевых операциях, за большее истребление солдат противника, за каждый боевой вылет летчикам. Все перечислять долго, но тут наши службы работают в полном контакте.
— Это хорошо, — согласился президент. — Парни, которых мы пошлем в болота и джунгли, должны чувствовать, что Америка ценит их подвиги.
— Мы пришли к выводу, господин президент, — продолжил Макнамара, — что уже в марте будущего года мы сможем начать переброску войск в пункты, о которых мы говорили раньше. Исходя из наших возможностей, полагаю, что сможем, используя все виды морского и воздушного транспорта, перебрасывать в среднем тридцать — сорок тысяч человек в месяц, чтобы уже к концу 1965 года иметь в экспедиционном корпусе двести или даже двести пятьдесят тысяч человек. Этого вполне достаточно на первое время, чтобы приступить к проведению самых широких акций по подавлению мятежников.
— В связи с этим, господин президент, — сказал генерал Райтсайд, — у меня возник такой вопрос. Я исхожу при этом из опыта, который мы приобрели в Корее: а не произойдет ли так, что при мощном наращивании наших сил во Вьетнаме в дело вмешается Пекин и пошлет туда миллион своих так называемых добровольцев? Вы просчитали этот вариант, господин министр?
— Подожди, Фрэнсис, — сказал Джонсон, — давайте не будем обсуждать проблемы, которых пока нет и которые, как мы надеемся, не возникнут. Вопрос об отношениях с Пекином лежит в другой плоскости. Директор Маккоун следит за этим с особым вниманием. За китайской стеной у него есть свои глаза и уши, которые шлют вполне обнадеживающую информацию. Не так ли? — спросил президент, пристально посмотрев на Маккоуна.
— Да, господин президент, — ответил тот, — мы получаем из Пекина сообщения, которые говорят о том, что там сейчас господствует настроение другого характера, чем во времена корейской войны. Вы сами, генерал, докладывали о контактах красных китайцев с нашими представителями в Женеве еще десять лет назад. За эти десять лет много воды утекло не только в Потомаке, но и в Янцзы. И самое главное состоит в том, что Пекин ведет линию на разрыв с Москвой. Большей помощи нашей политике мы и ждать не могли. По нашим сведениям, трещина в отношениях между двумя гигантами коммунистического мира становится все шире и может в конце концов стать непреодолимой. Загадочный красный Китай делается для нас более понятным.
— И все-таки я повторяю, — сказал Джонсон, — не будем пока обсуждать этого вопроса. Что еще ты хочешь сказать, Боб?
— Я хочу добавить, не имея в виду в данном случае Китая — этого загадочного азиатского сфинкса, что, когда начинаешь бизнес такого масштаба, как этот, нельзя избежать сложных проблем, они будут возникать каждый день, большие и малые. Но для нас главной сейчас является одна — переброска огромного контингента войск и материального обеспечения плана, создания надежных запасов всего, что потребуется для ведения операций с участием в войне непосредственно наших войск. Поэтому все наши службы заняты ею. Нам предстоит — только подумайте! — перебросить через океан миллионы тонн боеприпасов, оружия, техники, продовольствия, строительных материалов. По нашим предварительным подсчетам, эта операция будет крупнее и сложнее, чем переброска наших войск и вооружений по плану «Оверлорд» для вторжения на Европейский континент в тысяча девятьсот сорок четвертом.
«Неужели мой план действительно превосходит план президента Рузвельта?»— подумал Джонсон. С каждым днем ему все больше нравилась, возвышала в собственных глазах роль верховного главнокомандующего. Не в воображении, а на самом деле он может теперь распоряжаться войсками, передвигать их в нужном направлении, ставить перед ними задачи невиданные по своему масштабу.
Президент был доволен обменом мнениями. Ему ничего не оставалось, как согласиться с теми практическими решениями, которые представлены на его утверждение.
— Теперь, как я понимаю, можно задать несколько вопросов генералу Фрэнсису? — довольно улыбаясь, проговорил Джонсон. — Надеюсь, вы подготовились, — он по очереди посмотрел на своих собеседников, — раскинуть над Вьетнамом свою сеть, в ячейки которой не проскочит ни одна рыбка, не так ли?
— Пожалуй, так, господин президент, — отозвался Райтсайд, — ее плели самые светлые головы из инженерного управления.
Речь пошла о плане широкого строительства военных баз в Южном Вьетнаме, которые должны были покрыть страну от реки Бенхай до южной оконечности полуострова Индокитай и не только сыграть решающую роль в подавлении партизанского движения, но и обеспечить в будущем господство над Лаосом и Камбоджей.
— Географическое расположение баз, господин президент, разных по мощи и назначению, позволяет действительно рассчитывать на тот эффект, о котором вы сказали. Базы будут как бы замыкать на себя обширные стратегические районы — дельту Меконга, Центральное плато, юго-восточную часть Вьетнама с военно-морской базой Камрань и военно-воздушную базу в Дананге, Настоящая рыбацкая сеть, как точно определено вами.
— Это хорошо, — довольно произнес Джонсон. — А есть в вашей сети что-либо особо значительное?
— Конечно, господин президент, — ответил министр обороны. — Таким первоочередным и наиболее важным объектом мы считаем базу Фусань. Это даже не база, а супербаза и по своей мощи, и по своему стратегическому назначению. Мы нашли выгодное место для ее строительства, как бы господствующую высоту, с которой можно наблюдать и контролировать положение не только на большой территории обеих частей Вьетнама, но и в Лаосе и Камбодже. И контролировать надежным способом.
— Это действительно сложное сооружение? — спросил президент, пытавшийся мысленно представить себе район строительства, но в конце концов отказался от этого, поскольку не знал карту Индокитая так, как знали ее военные.
— Да, господин президент, — сказал генерал Райт-сайд. — На площади в несколько десятков квадратных километров разместятся крупные военно-воздушные силы. С нее на вертолетах будут выбрасываться отряды наших опытных антипартизанских сил в любой район, где возникнет необходимость подавить очаги сопротивления. Мы рассчитываем отсюда установить контроль над «тропой Хо Ши Мина», по которой Ханой шлет свои силы на юг. Примерно сорок тысяч солдат — морских пехотинцев, десантников, броневых дивизионов и охранных подразделений — будет находиться в подчинении штаба базы.
— Есть с чем развернуться и показать нашу силу, — согласился Джонсон.
— У министерства обороны и особенно у инженерного управления, — сказал Макнамара, — есть, господин президент, мнение и просьба к вам: утвердить строителем, а потом командующим базой бригадного генерала Фрэнсиса Райтсайда. Мы в Пентагоне и вы, господин президент, знаете его как энергичного человека, который необходим нам на таком важном участке.
Макнамара был хорошо осведомлен о тех давних и далеко не бескорыстных узах, связывающих Джонсона с богатейшим семейством Райтсайдов, и решил угодить ему этой просьбой.
— Я думаю, господин президент, — добавил Маккоун, — нам будет трудно найти более подходящего человека на эту высокую, ответственную работу.
Президент оторвал взгляд от карты Вьетнама, где пытался найти те «десятки квадратных километров» земли, которые, как он понимал, должны стать символом американской военной мощи и, если хотите, символом всей Америки.
— Ну, что ж, — сказал он, — когда два таких могучих человека, как министр оборони и директор разведывательного управления, единодушны в своем мнении, мне остается только с благодарностью принять ваше предложение, господа.
В этих словах Джонсона был как бы намек на то, что было известно всем: Пентагон и ЦРУ — постоянные соперники. Их соперничество, скрытое, а иногда и прорывающееся наружу, часто рождало на свет такие противоречивые аналитические выводы, которые ставили в тупик членов Совета по национальной безопасности и требовали поиска долгих компромиссных решений, не удовлетворявших в конце концов ни одно из этих учреждений.
— Фрэнсис, дружище, — обратился он к Райтсай-ду, — не только я прошу тебя принять этот пост, тебя просит Америка, — не удержался Джонсон от свойственной ему патетики. — Ты знаешь, какое затевается дело. В твои руки мы хотим передать мощное оружие и могучий инструмент возмездия. Как ты смотришь на это?
