Юрий Коротков - Девятая рота
— А получи, душман, гранату! — Хохол с размаху шлепнул перед Кур-баши туза и заржал. — Бабки гони, чурка!
Тот досадливо цокнул языком и, ругаясь вполголоса по своему, оторвал клочок бумаги и расписался. Хохол достал из кармана стопку таких же расписок и вложил еще одну. Потом глянул на Джоконду и посмотрел на часы.
— Опоздал на две минуты. Ладно, прощаю на первый раз. Давай. — Он сунул в рот папиросу.
Джоконда протянул ему коробок. Хохол открыл — и медленно поднял на него глаза.
— Я не понял… Ты что, издеваешься, воин? — Он вытряхнул на засаленные карты три спички.
— Ни у кого нет, товарищ сержант, — развел руками Джоконда. — Все, что осталось.
— Ты знаешь, когда колонна пойдет? Сколько нам тут еще сидеть — день, два, неделю? — крикнул Хохол. — Чтоб через час спички были! Два коробка!
— Где ж я их тут найду?
— Мне по фигу! Найди-укради-роди! Ты приказ понял, воин? Вперед! — Хохол начал сдавать по новой. — Слышь, художник! — крикнул он вслед. — Без спичек лучше не возвращайся — разрисую, как Третьяковскую галерею, понял?
Джоконда вышел из землянки, растерянно оглядел горные склоны и пустынную дорогу внизу. И вдруг заметил на тропе ниже позиции пожилого крестьянина-афганца верхом на понуром ишаке.
— Эй! — Он бросился было к мужику, потом обратно в окоп, подхватил автомат, сунул в карманы две банки тушенки и побежал вниз. — Эй, бача! Стой!
Мужик обернулся на окрик, ударил осла пятками и поехал быстрее.
— Стой, говорю, зараза! Стоять!!
Тот наконец остановился, настороженно глядя вполоборота. Джоконда подбежал к нему.
— Спички! — показал он руками. — Понимаешь, спички! Два коробка! — поднял он два пальца. Полез в карманы — мужик испуганно шарахнулся — и достал тушенку. — Это — тебе, спички — мне, понимаешь?
Тот, улыбаясь, закивал, залопотал по-своему, указывая вперед, ударил ишака пятками, жестом предлагая идти следом. Джоконда неуверенно глянул в сторону позиции и двинулся за ним.
Они уходили все дальше. Потом тропа резко повернула. Джоконда последний раз оглянулся на позицию и перевесил автомат на грудь, быстро обшаривая глазами каменистые склоны. Мужик неспешно рассказывал что-то, нимало не заботясь, понимают его или нет.
Вскоре показался небольшой кишлак. Под кишлаком пахал ровный клочок земли допотопной деревянной сохой молодой парень в халате, с плеером на поясе и наушниками на голове. Завидев их, он снял наушники и быстро, опережая их, пошел к домам.
Их, наверное, давно заметили, на окраине кишлака собралась толпа — мужчины и чуть поодаль малышня. Джоконда передернул затвор. Мужик обернулся, показал руками: все в порядке. Он сказал что-то по-своему, и толпа молча расступилась. Мужик слез с ишака и пошел вперед. Джоконда медленно шел за ним сквозь толпу, держа палец на спусковом крючке, искоса поглядывая по сторонам и назад через плечо.
Крестьянин провел его к глинобитному дому, открыл расхлябанную дверь и вошел внутрь. Джоконда осторожно шагнул следом. Здесь, видимо, было что-то вроде амбара, на голом полу лежали набитые зерном мешки. Мужик протянул руку: давай. Джоконда, не снимая палец со спуска, достал одну банку, потом, неловко изогнувшись, выудил вторую левой рукой из правого кармана. Тот указал на пол: садись, — и вышел.
Джоконда присел на глиняный пол, привалившись спиной к мешкам, направив ствол на дверь. Внутри был душный полумрак, из маленького оконца под крышей наискось светил солнечный луч, в нем клубилась золотистая пыль.
Открылась дверь, вошел старик в чалме с темным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, с жутким бельмом вместо одного глаза и двумя кривыми гнилыми зубами на голых деснах — страшный колдун из восточной сказки. Он молча сел напротив, улыбаясь, не спуская с Джоконды единственного глаза.
Джоконда сидел, вцепившись в автомат занемевшими пальцами. Пот градом катился по лицу, он слизывал его языком с губ. Каждый раз, когда он переводил глаза на старика, тот с готовностью расплывался в улыбке, демонстрируя два гнилых клыка.
— Харам! — хриплым голосом сказал Джоконда. Чиркнул пальцем себя по горлу и погрозил старику: — Нельзя! Харам!
Резко распахнулась дверь, Джоконда вздрогнул, вскинул автомат. Внутрь заглянули две чумазые детские физиономии, хихикнули и исчезли…
Наконец вошел молодой парень с плеером на поясе.
— На. — Он положил на мешок у входа два коробка спичек. Джоконда поднялся, подошел боком, чтобы не оставлять старика за спиной, показал парню стволом, чтобы тот отступил дальше, подобрал спички и положил в карман.
— Ходи, — указал парень на дверь. Джоконда снова повел стволом, показывая, чтобы тот шел впереди. Последний раз оглянулся на улыбающегося колдуна и вышел наружу.
Мокрый от пота, с большими темными пятнами на груди и под мышками, он опять медленно прошел сквозь толпу.
— Ходи, — указал парень на тропу. — Быстро ходи!
Джоконда двинулся по тропе, оглядываясь, сторожа каждое движение за спиной. Потом не выдержал и кинулся бежать, как учил Дыгало: десять шагов вправо — упал, десять влево — упал.
Толпа молча стояла на окраине кишлака, глядя, как он удаляется, мечась из стороны в сторону…
Когда Джоконда появился из-за поворота, навстречу ему, развернувшись в цепь, шли человек двадцать бойцов в броне и подвесках с автоматами наперевес. Он на подгибающихся ногах поплелся к своим.
— Цел? — издалека крикнул Быстров. — Кто разрешил покинуть позицию? — едва сдерживаясь, спросил он, когда Джоконда подошел. — На подвиги потянуло? Пикассо, блядь! — Он врезал Джоконде по шее. — Айвазовский, твою мать! Три наряда вне очереди!
— Есть три наряда, товарищ капитан, — откликнулся тот.
Все двинулись обратно.
— Чо так долго-то? — спросил Хохол за спиной у капитана. — Мы уж на штурм пошли, кишлак по камням разбирать. Достал?
Джоконда вытащил из кармана два коробка.
— Ты глянь, аж размокли все, — засмеялся Хохол. — Ну, герой! — Он хлопнул Джоконду по спине. — Родина не забудет!
Позицию окутал густой туман. Он катился огромными волнами, так что фигура соседа по окопу то проступала размытой тенью, то исчезала вовсе. Солдаты стояли метрах в десяти друг от друга, навалившись грудью на стену окопа, положив ствол автомата на кладку, и вглядывались в беспросветную серую мглу.
— Воробей, — негромко окликнул Лютый. — Слышь, пернатый!
— Чего? — донеслось из тумана.
— У тебя сигареты остались?
— Сержант заметит.
— Да чо он тут разглядит!
— Я те покурю, дятел! Ты у меня до дембеля котелки скрести будешь! — раздался у них над головой голос Хохла. Он спрыгнул в окоп между ними и двинулся вдоль цепочки бойцов, мгновенно растворившись в тумане.
— Курбаши, — позвал Воробей в другую сторону.
— А?
— Надолго это еще?
— Может, через час сдует. Было — три дня стояли.
Воробей вытер рукавом с лица противную морось, положил автомат плашмя на камень и подпер щеки ладонями, безнадежно глядя перед собой…
Неожиданно слева раздался хлопок, сквозь туман смутно засветилась сигнальная ракета. Тотчас, разрывая ватную тишину, загрохотал автомат, за ним другой, третий, следом ударил пулемет.
— Рота, к бою!!
Быстров выскочил из землянки, пригибаясь побежал на звук выстрелов. Из других землянок разбегалась по своим местам отдыхающая смена.
В окоп чуть не на голову Воробью свалился Стас, торопливо застегивая надетый задом наперед бронежилет. Они замерли, вглядываясь в туман, чутко поводя стволами, возбужденно поглаживая пальцем спусковой крючок.
— Свои! — донесся по цепочке крик. — Не стрелять! Свои!
Через несколько минут по окопу прошли Быстров, за ним шестеро в камуфляже без знаков различия — усталые до черноты под глазами, с многодневной щетиной на скулах. Они вели духа со связанными руками, с мешком на голове. Последним шел капитан, который рассказывал пацанам в учебке про ислам. Сейчас от тогдашнего его лоска не было и следа — грязное исцарапанное лицо, запекшаяся кровь на забинтованной ладони.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — радостно выкрикнул Воробей.
Тот через силу улыбнулся и коротко поднес палец к губам.
— Погребняк! — вполголоса окликнул Быстров.
— Я.
— Возьми трех человек — проводишь до соседей.
— Есть.
Нежданные гости исчезли в тумане.
— Огня дай, — сказал Афанасий, взял зажигалку у Стаса, прикурил, привычно пригнувшись за кладкой и тотчас спрятав огонек сигареты в кулак. — Армейская разведка, — кивнул он вслед. — Весь кайф обломали. Такой сон смотрел!.. Пойду, может, на вторую серию успею. — Он направился к землянке.
— Одно название — десант, — уныло сказал Стас. — Спросят: чо делал? А ничо. Торчал на горе, как пугало. — Он махнул рукой и ушел.
