Прощай, Германия - Прокудин Николай Николаевич
— Шпионы, — пояснил полковой особист Олег Чебан, который стоял рядом с Эдиком позади всех. Оба они не лезли в первые ряды, особист маскировался подолгу службы, а Громобоев, для удобства — ближе к бару и закускам. Олег держал в руке фужер с шампанским, Громобоев тоже взял себе шампанское, тихонько чокнулся с ним, предлагая выпить, но контрразведчик покачал головой:
— Я на службе! Видишь, коллеги из Бундесвера пожаловали… Переводчица вообще из БНД, из немецкой разведки… Так что я тут бдю…
— А мне пофиг, — легкомысленно заявил Эдуард, и продегустировал шипучку.
— Брют! — со знанием дела сказал он особисту. — И даже неплохого качества.
Немецкий распорядитель праздника объявил танцы, и Громобоев тут же пригласил «шпионку» из БНД на вальс. Переводчица покосилась на своего майора, тот чуть кивнул, и «шпионка» приняла приглашение. Эдик кружил партнёршу, прижимался, но она старалась держаться на расстоянии, хотя ладонь капитана всё равно несколько раз переместилась по тощей, костлявой спине пониже талии. Деревянная спина немочки напряглась, она покраснела, поёжилась, но стерпела. Нельзя сказать, что немецкая капитанша была очень красивая или наоборот очень страшненькая, нет, она была обычная, неприметная, как и положено настоящей шпионке, хотя, на взгляд Громобоева, для своей профессии даже через чур симпатичная. Вряд ли стоило с ней возиться, мешал языковой барьер, да и за связи с иностранными агентами чего доброго привлекут…
После первого танца, взяв бокалы с пивом, немцы направились в соседний зал, подслушивать разговоры.
— Ну, ты хлыщ, — усмехнулся Олег. — Всю шпионку облапал…
— А разве нельзя? Никакого криминала. Во-первых, языка не знаю, а во-вторых, и хотел бы чего рассказать, да в военном училище плохо учился и всё давно позабыл. Не шей мне дело, так и расстреляют ни за что!
— Ладно, живи, — улыбнулся Олег. — Пойдем за ними, будь добр, составь мне компанию для маскировки. Я с ними поболтаю, а ты рядом сиди и пей.
Эдик с радостью согласился. Он набрал доверху в тарелку фруктов, бутербродов, зацепил бокал красного и занял местечко рядом с немецким майором. По середине большого стола сидел громадный капитан-автомобилист Семёнов, с взлохмаченной, и вероятно неделями нечёсаной шевелюрой, который захватил целиком для себя огромного омара, и увлечённо разделывал его руками и зубами. Он оказался в центре пристального внимания немцев.
Этот помощник начальника автослужбы полка, был немного нелюдимый и малоразговорчивый, «повёрнутый» на любви к гайкам и разному автомобильному хламу, почти не вылезал из автопарка, приводя в чувства грузовик и легковушку, найденные где-то на немецкой разбраковке. Бывший спортсмен-тяжелоатлет, случайно попавший в армию, всегда ходил зачуханный и насквозь промаслянный. Вот и сейчас, как он ни пытался для фуршета привести себя в порядок, от него даже через стол несло бензином, маслом и прочими техническими запахами.
Немцы зачарованно смотрели на Семёнова, как тот увлечённо ломает клешни своими крепкими пальцами-клешнями и вгрызается с мясо, и изредка переговаривались.
Олег наклонился к уху Эдика и перевел:
— Шпионы говорят, мол, какие у этого русского огромные грязные руки, как у дикого варвара!
Особист вдруг не вытерпел и прикрикнул на автомобилиста.
— Семёнов, ты бы действительно, помыл руки перед банкетом что ли. Заявился сюда, словно ты кочегар со смены! Позоришь армию, понимаешь ли…
— Я мыл, — огорчённо и одновременно смущенно ответил автомобилист. — Честное слово, полчаса тёр! Не отмываются, насмерть въелись в них мазута и масло…
Тем временем танцы продолжились, но особист увлёкся общением с немецкими шпионами (агенты двух разведок болтали большей частью по-немецки). Громобоеву вскоре наскучило попусту с ними сидеть и делать заинтересованный вид, он выбрался бочком из-за стола, ухватил пробегающую мимо немецкую официантку, прижал к себе и увлёк в медленный танец. Девушка от неожиданности растерялась, попыталась сопротивляться, посмотрела на шефа, но бармен кивнул, разрешая потанцевать.
Эта белокурая немецкая фройлян была более аппетитна, чем костлявая разведчица: полная высокая грудь, чуть выдающийся животик, упругие бёдра, широкая попка. Да и мордашка смазливая! Красивые голубенькие глазки, ровные зубки, щечки словно у куколки. Появилось нестерпимое желание завершить вечер с этой молоденькой немочкой где-нибудь тет-а-тет.
Эдик спросил на ломаном немецком, свободна ли она, официантка в ответ выразительно показала глазами на крупного бармена и на свой пальчик с колечком.
— Мой муж…
— Сорри… Жалко…, — расстроился Эдик. — Опять облом!
После завершения танца Громобоев подошёл к стойке, выпил с этим суровым немцем пива. Бармен смотрел на капитана немного хмуро, но без злости и неприязни.
— Красивая у вас фрау! — похвалил Эдуард официантку.
— Ещё бы, долго выбирал, и женился на ней почти в сорок, — ответил бармен на вполне приличном русском. — Эльза очень порядочная и добрая девушка. Скоро мы заведём ребенка. Танцевать с ней можно, щупать — нельзя!
Бармен самодовольно ухмыльнулся и строго погрозил пальцем.
— Это я уже понял, — ответил дружелюбно капитан, поглядывая на мощные руки и крупные кулаки немца.
Бармен подлил новые порции холодного пива в бокалы себе и Эдику, они слегка ими звякнули чокаясь.
— Прозит! — сказал капитан немецким тостом и подмигнул.
— За здоровье! — ответил бармен.
— Можно ещё танец с фрау? — снахальничал Громобоев.
— Зерр гут, но это последний танец.
Музыка зажигательно гремела, официантка весело смеялась и кружилась. Вместе с Эдиком и немкой, выделывали коленца двое молодых майоров с жёнами, и несколько немецких гостей тех, что были помоложе.
Внезапно в дверях кафешки показалась рыжая мордашка Дианы, смазливой соседки Громобоева по подъезду. Она как всегда выглядела крайне соблазнительно: чёрная юбочка типа набедренной повязки, выделяла попку и оголяла стройные ножки, короткая цветастая рубашечка на двух пуговках показывала упругую грудь и пупок. Разбитная девица маячила у входа вместе со своим непутёвым мешковатым мужем Генкой и подавала капитану какие-то знаки. Этого старшего лейтенанта, каким-то чудом до сих пор не выгнали из армии, хотя он постоянно нарывался на это и попадал во всевозможные передряги. Кружась в танце, Эдуард на минуту задержал на них взгляд, и Диана снова замахала руками подзывая.
— Привет сосед! Слушай, мы закуски вдоволь набрали, а выпивка кончилась, — затараторила она, едва Громобоев подошёл. — Организуй чего-нибудь, если сможешь, и пойдём к нам в гости, там собралась весёлая компания: Снегуры, Хайям, пара моих подружек, и несколько мальчишек-лейтенантов, может быть, кто-то ещё заглянет к нам на огонёк.
— Попытаюсь, но не гарантирую…, — ответил Эдуард, глядя в её распутные и многообещающие глаза с шальными чёртиками, взял пакет и направился к официантке. Персонал уже завершал работу, обслуга понемногу сворачивала работу бара, выносили в фургон пустые и полные ящики.
— Можно пару бутылочек вина и водки? — спросил Эдуард, подойдя к бармену и официантке.
Официантка вопросительно посмотрела на мужа, тот кивнул в знак согласия, девушка положила в пакет по паре бутылок белого и красного вина, две бутылки водки и от себя добавила пять бутылок пива.
— Отдыхайте, херр капитан!
— Не такой уж я и хер, — ухмыльнулся Громобоев и искренне пожелал молодожёнам, — Красивых вам деток, и как можно больше…
— Данке шён! — поблагодарила официантка, краснея.
Когда капитан притащил трофеи к выходу, соседи даже опешили.
— Ты превзошел все наши ожидания! А выпить на халяву тут можно?
— Пейте! Уплачено! — жестом радушного хозяина предложил Эдик, взял с ближайшего подноса фужер с красным вином и залпом выпил. В этот вечер он вообще почти не закусывал и уже довольно сильно опьянел.
— Немку с собой берешь? — уточнила Диана.
— Нет-нет, что ты. Видишь того громилу — это её муж.
