Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.
— В увольнении вести себя достойно и бдительно. Формы одежды не нарушать — не расстегиваться. Не забывай о правильном и своевременном отдании чести. Ни в коем случае не потеряй увольнительную записку. Если будут какие-либо замечания от патруля — доложишь сразу по прибытии. Жду тебя не позже трех часов дня.
Наконец получив «добро» дежурного по части, Игорь со странным чувством открыл дверь КПП. Оказавшись по другую сторону забора, Игорь вначале даже растерялся, остановившись в двух метрах от КПП: он не слышал ничьего приказа и впервые оказался один на один с почти полуторамиллионным городом. Неожиданная свобода оказала на Тищенко слишком сильное воздействие, и курсант в первый момент начисто забыл все, о чем ему недавно говорил Вакулич. Забыл о транспортных маршрутах, забыл названия улиц и едва ли не саму цель поездки. Из КПП вышел Креус и, бегло взглянув на Игоря, перешел по переходу на другую сторону улицы. Это вывело Игоря из оцепенения, и для начала он решил отойти от КПП подальше, а потом уже спокойно поразмыслить над своими дальнейшими действиями. Еще четверть часа назад предстоящая дорога не вызывала у Игоря никаких сомнений, теперь же долгий путь с многочисленными пересадками казался курсанту не проще полета на Луну и Тищенко весьма смутно представлял, что будет делать дальше.
Подошла «пятерка» и Игорь доехал на ней до Ульяновской. Перейдя через небольшую площадь, Игорь заглянул в тот же киоск, к которому он когда-то подходил при самой первой поездке в госпиталь. Газеты в Минске раскупают рано, но все же Тищенко удалось кое-что купить.
Дальше Игорь добирался на автобусе. Проезжая по городу, Тищенко увидел за окном неширокую реку, одетую в простую, но аккуратную бетонную набережную.
— Свислочь совсем обмелела — давно такого жаркого лета не было. Уже сентябрь начался, а дождя все нет и нет, — сказал один пожилой пассажир своей спутнице.
«А ведь за нашей частью тоже Свислочь протекает», — вспомнил Игорь и стал вглядываться в таблички на домах. По ним он понял, что после моста через Свислочь Ульяновская закончилась и началась Первомайская. Автобус повернул влево, провез Игоря по улице Змитрука Бядули и выехал на улицу Козлова. Здесь Тищенко увидел трамвайные пути и, вспомнив, что последний отрезок дороги к госпиталю обычно проделывали на трамвае, вышел из автобуса. Трамвай пришлось ждать довольно долго, к тому же Игорь не знал, на каком номере ему нужно ехать и сел в первый же попавшийся, подошедший к остановке. Но ему повезло, потому что трамваям больше ничего не оставалось, кроме как везти Игоря к госпиталю — других боковых ответвлений просто не существовало. Сидя на мягком сиденьи, курсант неожиданно для себя задремал.
Открыв глаза, Игорь испугался, что уже проехал госпиталь и быстро посмотрел в окно. Это была улица Варвашени, но вот где был госпиталь, Игорь не знал и на всякий случай вышел на ближайшей остановке. Местность была незнакомой, и Тищенко поспешно спросил у проходившей мимо молодой женщины:
— Скажите, пожалуйста, а госпиталь отсюда далеко?
— Госпиталь?
— Да. Там еще телезавод «Горизонт» находится напротив ворот, — добавил Игорь, считая, что гражданский человек может и не знать о военном госпитале.
— Это вам надо было не здесь сходить, а на следующей остановке.
В трамвай Игорь решил больше не садиться и пошел пешком. Пройти по улице было приятно. Форма ничуть не тяготила Игоря — наоборот он не без некоторой гордости поглядывал на встречных парней: они из изнеженного уютным бытом гражданского мира, а он, курсант Тищенко — из жесткой военной системы.
Анализы Игорь сдал довольно быстро, а вот с ЭКГ случилась заминка — терапевт-подполковник, сидевший в кабинете, сказал, что кардиолог уехал в военкомат и будет только в половине четвертого.
— А как же мне быть, товарищ подполковник? — растерянно спросил курсант.
— В каком это смысле? Конечно, ждать придется или позже приезжать. Какая тебе разница? Я думаю, что ты особенно в часть не рвешься?!
— Это ведь не от меня зависит. У меня увольнительная только до трех часов выписана, — пояснил Игорь.
— Вон оно, в чем дело… Так ты один сюда приехал, а не с врачом?
— Ну да…
— Это еще лучше — ты никого не будешь задерживать. Пока походи по городу, а к половине четвертого опять придешь сюда и снимешь ЭКГ.
— А как же с увольнением?
— Кардиолог тебе отметит на увольнительной, что ты был здесь и все — покажешь это своему дежурному по части.
— А разве так можно — я ведь обязан прибыть не позже трех?!
— Можно.
— А вдруг мне за это попадет? — засомневался Игорь.
— Слушай, солдат, я в армии уже почти двадцать четыре года и, наверное, знаю, что можно, а чего нельзя?! Если я говорю, что все будет нормально — то все так и будет! Иди. Придешь к половине четвертого.
— Есть, — ответил Игорь и пошел в город.
Курсант был даже рад такому повороту событий. Времени было предостаточно, и Тищенко неспеша пошел по улице в ту сторону, откуда недавно пришел в госпиталь. Дойдя до той остановки, где он так нерасчетливо вышел, Игорь чуть дальше по улице увидел поворот налево. Сразу же бросилась в глаза табличка на угловом доме: «Красная улица». «Интересно — «Красная» потому, что в революцию так назвали, или это от старославянского «красивая»?» — подумал Игорь и свернул на заинтересовавшую его улицу.
Тищенко уже собрался, было, повернуть назад к трамвайной остановке, как вдруг совершенно неожиданно для себя вышел на площадь имени Якуба Колоса, много раз виденную им по телевизору.
Осмотрев памятник великому белорусскому поэту, Игорь вспомнил «Новую зямлю» и ее героев. Неподалеку был вход в метро и курсант не смог удержаться от искушения спуститься вниз. Пошарив в карманах, Игорь к своей радости нашел два пятака и направился к пропускным автоматам. Чтобы не выглядеть провинциалом и вместе с тем осмотреться, Тищенко сделал вид, что его заинтересовали объявления, расклеенные на специальном деревянном щите. Щит стоял несколько в стороне, и народа здесь было немного, благодаря чему Игорь прекрасно видел пятачок перед пропускными автоматами. В основном люди быстро бросали пятаки и так же быстро проходили на эскалатор, но попадались и такие же провинциалы, как и Игорь. Но вели они себя более раскованно и вместе с тем крайне глупо и комично с точки зрения курсанта. Было хорошо видно, что средних лет семейная пара явно впервые попала в метро. Мужчина, как и подобает сильному полу, решительно прошел пропускники (причем сделал это с ликом коммунара, которому осталось пять минут до расстрела) и теперь раздраженно предлагал жене сделать то же самое. Но та испуганно отмахивалась и громко кричала чуть ли не на весь зал:
— Ай — я баюся! Баюся!
При этом она растерянно улыбалась, а муж делал лицо Отелло, потому что не знал, как попасть назад (выход в десяти метрах от себя он, как и положено в таких ситуациях, не заметил). Наконец кто-то из сжалившихся минчан показал ему на выход, и он побежал туда. Между тем жена, выбрав момент, когда людей было не так много, бросила пятак и, проигнорировав указывающую стрелку, ринулась в соседний проход, тут же получив удар по ногам. Осыпав нецензурной бранью метро и его устроителей, она выскочила назад и попала в объятья успевшего обежать вокруг мужа. Тот все же уговорил жену на вторую попытку, и ей наконец-то удалось преодолеть заградительный барьер. Но самым интересным было то, что у ее мужа больше не было ни пятаков, ни монет, чтобы их разменять и она, не придумав ничего лучшего, начала бросать пятаки мужу прямо через головы давящихся от смеха пассажиров. При этом она едва не закупорила своим грузным телом выход с эскалатора. Первый пятак со звоном упал куда-то под ноги нескончаемому людскому потоку, но второй цели все же достиг, и незадачливая пара с красными от злости и проделанной работы лицами наконец-то поехала по эскалатору вниз.
Извлекши для себя из всего увиденного определенные уроки, Игорь с видом коренного минчанина (так ему, во всяком случае, казалось) бросил свой пятак и прошмыгнул в проход, указанный стрелкой. Контрольные глазки показались Игорю подозрительными, и Тищенко на всякий случай даже приготовился подпрыгнуть вверх, если вдруг предательские лапы захотят ударить по ногам. Становиться на движущуюся ленту эскалатора было тоже непривычно, и Игорь с некоторой опаской поставил на нее ногу. И сразу же едва не зарылся носом вниз, потому что поставил ноги как раз посередине между двумя ступеньками. Но, все же, доехав до конца, Тищенко был рад, что справился с этой сложной задачей не в пример лучше той незадачливой семейной пары.
Посмотрев на схему метрополитена, висевшую на стене, Игорь обрадовался, что линия только одна и заблудиться трудно и решил поехать в более длинную сторону. Подошел состав, и Тищенко быстро юркнул в вагон, опасаясь, как бы его не прижало автоматически закрывающимися дверями. Расположение сидений внутри вагона было каким-то странным и еще больше усиливало для Игоря впечатление необычности.
