Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945
— Я русский, разведчик, — сказал незнакомец.
Одна из женщин подошла к окну, отдернула занавеску. И через минуту в комнату вбежал парнишка лет пятнадцати.
— Русские, — радостно воскликнул он и бросился на шею Григория.
Деревня была партизанской. Немцы здесь показывались редко. Парнишка попросил Григория подождать и убежал.
Спустя некоторое время разведчики были в партизанском отряде. Крепкие объятия, встреча вылилась в короткий митинг. Командир отряда, невысокий сутуловатый, в очках (он был школьным учителем), сказал:
— Мы должны помочь советским братьям выполнить боевую задачу.
Шесть суток разведчики передавали ценные сведения о передвижении вражеских войск. Чешские партизаны помогали выбирать очень выгодные позиции для наблюдения. Краснозвездные самолеты точно накрывали бомбовыми ударами танковые колонны, живую силу и технику гитлеровцев.
На восьмые сутки советские танки стояли на улицах Моравска-Остравы. Радостно встречали жители города своих освободителей — советских танкистов, выносили им молоко, хлеб.
А разведчики Григория Усиченко вместе с отрядом чешских партизан громили отступающих эсэсовцев. Григорий лежал за пулеметом. Вдруг какая-то страшная сила резко рванула его правую ногу. Оглянулся — нога цела. Только после заметил, что пулей, словно острым ножом, срезало подошву сапога. Товарищи шутили:
— Надо же, специально искала каблук Усиченко.
Задело и ногу. Выздоровел скоро. За смелую операцию разведчику вручили орден Славы 2-й степени.
Боевой путь Усиченко лежал дальше — в Германию. Вместе со своей частью дошел до Одера, форсировал его. Все ближе и ближе логово врага — Берлин. Чуть ли не каждую ночь водил группу в разведку, брали пленных.
Блокировано шоссе Берлин — Вена. Здесь Григорий находился неделю. И вот он торжественный миг — 9 мая — День Победы!
Но в лесах, чащобах полно эсэсовцев. Немало их выловили разведчики из «лисьих нор», болот и трясин.
В 1945 году Григорий Прохорович Усиченко стал полным кавалером высшей солдатской награды — ему вручили позолоченный орден Славы 1-й степени.
Впереди была мирная жизнь. С тех пор прошло более 25 лет. Сейчас Григорий Прохорович Усиченко — бригадир бетонщиков. Его коллектив — один из лучших не только в управлении «Коксохимстрой», но и в тресте «Челябметаллургстрой». За плечами десятки крупнейших строек.
Рассказ о бывшем фронтовом разведчике Григории Прохоровиче Усиченко хочется закончить словами его товарищей по труду.
— Сколько лет знаем Григория Прохоровича, — говорят они, — столько не перестаем восхищаться твердостью его характера, умением понять человека, подбодрить, поддержать в нужную минуту. А как прекрасно работает он — залюбуешься! Даже самое трудное задание, как говорится, выполняет с песней. Такова у него закалка.
А. Михеев
ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛЕГЕНДЫ
Пожелтевший листок фронтовой газеты от 23 июля 1942 года. Скупые строчки рассказывают:
«Советский самолет был подожжен огнем зенитной артиллерии противника. Пламя все больше распространялось, обжигая лица отважных летчиков, машина теряла управление. Гибель была неизбежной. Тогда летчик Дивиченко принимает решение. С бреющего полета он направляет горящий самолет в проходившую по дороге колонну автоцистерн с горючим. Взрыв потряс воздух. Немцы дорого заплатили за жизнь четверых советских патриотов. Родина никогда не забудет имена героев-комсомольцев летчика Дивиченко, штурмана Журавлева, стрелка-радиста Мысикова, воздушного стрелка Ежова, отдавших свою светлую жизнь во имя победы над озверелыми гитлеровскими оккупантами».
А вот что сообщало Совинформбюро о боевых делах Дивиченко и его товарищей, повторивших подвиг Гастелло.
«При налете на аэродром противника самолет был подбит вогнем артиллерии и одновременно атакован истребителями. Десять самолетов было уничтожено нашими летчиками при налете на этот аэродром».
Армейские газеты пестрели заголовками: «Бессмертный подвиг летчиков Дивиченко, Журавлева, Мысикова и Ежова», «Их имена Родина никогда не забудет», «Огненный таран четырех смелых», «Подвиг четырех комсомольцев».
Вскоре стало известно, что во время тарана погиб лишь стрелок Ежов, а остальные члены мужественного экипажа остались в живых. Об этом легендарном подвиге летчиков-комсомольцев рассказала в передовой статье «Комсомольская правда» от 7 августа 1942 года. В ней есть такие строки:
«Когда-нибудь об этом подвиге народ сложит легенды, и они будут жить долгие века, как живут в народе былины о русских богатырях. Словно символ великой стойкости предстанет этот подвиг перед нашими внуками и будет вечно напоминать потомкам: учитесь у них».
Это им тогда Демьян Бедный посвятил свое стихотворение[3].
В бензиновый бак вогнал снаряд фашист проклятый,
Бомбардировщик наш, весь пламенем объятый,
Его геройский экипаж
Направил, совершив предсмертный свой вираж,
На вражий эшелон автоцистерн с горючим.
Взрыв. Вопли. Бомбовой обрушен метко груз.
Фашистским гадинам очковым, злогремучим,
Утехой было бы: погиб и страшный «рус»!
Но вихревым толчком могучим —
Фашистской сволочи назло —
Горящий самолет в тыл вражий отнесли.
Из четырех бойцов в живых осталось трое.
Со скорбью о своем товарище-герое
Они сквозь вражий фронт пробились в свой отряд.
Глаза их молодой отвагою горят.
Узнали об этом подвиге и в Златоусте. Ведь штурман Владимир Журавлев жил и учился в Златоусте, здесь, как в шутку говорит он, более сорока лет назад началась его «летная карьера».
— До 1932 года я с родителями жил в Златоусте, — рассказывает Владимир Журавлев, ныне заслуженный штурман-испытатель СССР. — Мне было одиннадцать лет, когда энтузиасты «летного дела» восстанавливали где-то раздобытый старинный биплан «Авро», и я, горевший желанием полетать, решил помочь им. Достал крылья и хвостовое оперение дореволюционного «Фармана», которые валялись на чердаке бани. После продолжительных наших трудов и стараний «Авро» был готов. Мне разрешили участвовать в рулежке на пруду (это было зимой), во второй кабине. Летать нам, конечно, категорически запретили, но позже мы все же полетели и… наш самолет разбился. Высота была небольшая и «летчики» (в том числе и я) отделались испугом и легкими травмами. Вот таков был финал моей первой попытки летать.
* * *Началась Великая Отечественная война. Журавлева направили на тыловой аэродром, где летчики обучались управлению авиационной техникой. Николай Дивиченко, командир экипажа, оказался хорошим боевым товарищем.
— Мы должны так владеть техникой, чтобы в любой обстановке выходить победителями из боя, — часто повторял он.
…Наконец, пришел долгожданный приказ. С аэродрома тяжело поднимаются бомбардировщики. В воздухе и экипаж Дивиченко. Штурман Журавлев прокладывает боевой курс к цели.
— Пересекли линию фронта! — доложил он.
— Открыть люки! Приготовиться! — послышалось в наушниках.
Это командует штурман группы лейтенант Дымо. От ведущего самолета отрывается бомба и стремительно несется вниз. Преодолев волнение, Владимир тоже открывает люки, сбрасывает бомбы.
— Прямое попадание!
На следующий день получено новое задание.
— Обнаружен аэродром «мессершмиттов» — сказал командир дивизии Антошкин. — Аэродром хорошо охраняется зенитной артиллерией и самолетами. Первым к аэродрому пойдет звено младшего лейтенанта Минеева. Чтобы отвлечь внимание гитлеровцев, машины пойдут до цели на малой высоте.
К взлету все готово. Экипажи воздушных кораблей выстроены возле машин.
— Вы получили очень ответственное задание, — обратился к летчикам комиссар полка Черноусов. — Прорваться к аэродрому и уничтожить его, показать пример всему полку, что для комсомольцев нет преград, когда дело идет о свободе нашего народа, нашей Родины!
Бомбардировщики поднялись в воздух. Наступило утро 21 июля 1942 года.
— Под нами Ольховка! — послышался в наушниках голос младшего лейтенанта Минеева.
— Скоро будет Марьевка, — определил Владимир Журавлев, делая пометку на карте. — Остались считанные километры.
В условленное время звено лейтенанта Минеева появилось над целью. Немцы, видимо, поняли замысел наших летчиков. Несколько истребителей погнались за советскими самолетами, а остальные остались охранять аэродром.
— Подходим к Марьевке! — известил Журавлев.
Рядом, за бортом, послышался хлопок взрыва зенитного снаряда. Потом еще и еще… Вспыхнул самолет Минеева: прямое попадание.
