Ян Лысаковский - Партизаны
— Куляс! Вы откуда, дорогой?
Тот широко улыбнулся, протянул руку:
— Здравствуйте, Матеуш! Что за встреча!
Обрадованный Коваль обнимал Куляса, похлопывал по плечу. Будто возвратились старые времена, когда Куляс, подпольный партийный деятель, работал в их краях. При его содействии Антек вступил в партию… Не виделись с тридцать седьмого года. Тогда Куляса арестовали, он получил большой срок. А мечтал воевать в Испании…
— Снова собираемся вместе, — говорил возбужденно Матеуш, — несмотря на войну, несмотря на фашистов.
— Можно сказать, что именно поэтому. Кстати, теперь меня зовут Бартек.
— Вы, может, оттуда? — Коваль показал рукой на восток.
— Почему спрашиваете?
— Антек ушел туда в сентябре тридцать девятого.
— И что с ним?
— Ничего не знаю, — вздохнул старый Коваль, — даже то, жив ли он.
— Рад бы обрадовать, но ничего о нем не слыхал… После полудня пришел учитель, а потом Коза.
— Ребята почувствовали свою силу, — настаивал он на своем. — Не будем отсылать их по домам. Мы за борьбу.
— Немцы сильны, — говорил учитель. — Всех перебьют. Наверное, слышали, как они проводили пацификацию деревень во время борьбы с майором Хубалом [6].
— Тогда было иначе, — возразил Матеуш. — Теперь их армии втянуты в тяжелую борьбу на фронте.
— Одни не останетесь, — вставил Бартек, — другие тоже начинают.
— Будем действовать подальше, — сказал Коза, — не в наших местах.
— А что, там кровь дешевле? — бросил с иронией учитель. — Пусть других губят?
— Не будем ссориться, — снова вступил в разговор Матеуш. — Раз уж начали, нельзя останавливаться на полдороге. Впрочем, если даже попрячемся по норам, немцы все равно не оставят нас в покое.
— Вот именно, — поддержал Бартек. — Партия считает, что нужно драться. Только борьба может спасти наш народ от гибели.
— Это большая ответственность, — вздохнул учитель.
— Ответственность большая, — согласился Бартек. — За людей, за их жизнь, за все. Но можем ли мы дать, им гарантию пережить как-то иначе эту дьявольскую войну? А у нас самих есть ли такая уверенность?
— Согласен, — решительно сказал учитель, — наша организация вступает в Гвардию Людову. Правда, в политическом отношении у нас есть некоторые оговорки.
— Значит, можно сказать, что мы боремся с врагом в одной организации национального фронта? — спросил Бартек.
— Именно так.
— Порядок. Берите, следовательно, на себя, товарищи, создание партизанского отряда. Предлагаю, однако, еще раз все взвесить и продумать.
Люди. Девять русских, пять ребят из Домбровки, восемь из организации учителя, потом наверняка будет больше… Русские имеют боевой опыт. Люди из деревень, за исключением двух-трех прошедших действительную службу, не знают, как держать винтовку, но быстро научатся. Нужно им только дать хорошего командира.
— Есть у вас такой? — спросил Бартек.
— Янек, — предложил Коза. — Он уже водил их на операцию.
— Согласен, — отозвался Коваль. — Операция прошла успешно, следовательно, наверняка ему доверяют.
— Будет хорошим командиром, — сказал довольно учитель.
— Если вы все так считаете… — произнес Бартек. — Вам лучше знать. Я согласен.
Заместителем Бартек хотел прислать подпольщика из Радома. Старый коммунист, о котором кто-то сообщил в гестапо, теперь скрывается. Его опыт и знания всегда пригодятся молодежи. Все одобрили эту кандидатуру. А начальником штаба решили назначить русского лейтенанта Володю. Это он организовал побег военнопленных из поезда, и ребята, зная о его фронтовом опыте, выбрали его своим командиром в бункере.
Оружие… Если хорошо посчитать, каждый получит что-нибудь в руки, хотя бы пистолет или охотничье ружье. Есть один автомат, несколько гранат и боеприпасы на один час боя. Трудно выйти на открытый бой с жандармами, но пощипать их из-за укрытия можно.
— Оружие добывать в борьбе, — коротко ответил Бартек на вопрос, поможет ли округ. — Именно так, как вы уже начали.
— Трудно, — вздохнул Коза. — Это может стоить людям жизни.
— А вы знаете другой способ?
— Нет… Я это сказал потому, что мне людей жалко. Мы ведь потеряли уже двух бойцов.
— Когда? — вскочил Коваль.
— Вчера, у моста через Любавку.
— Так что же ты не говоришь?
— Вот я сейчас и докладываю.
— Спокойно, товарищи, — вмешался Бартек, — расскажите подробнее.
Ребята из боевой группы решили добыть оружие. Высмотрели, что к некоему Ягле в Любавке заходят немцы за самогоном. Вчера вечером решили разоружить жандарма. Отправились двое: Войтек и Скромный. Рассчитывали, что нападут на немца, когда он будет возвращаться пьяным. Ударят его сзади, оглушат и заберут оружие. Рядом — кусты. Вышло, однако, иначе. Жандарм оказался сильным парнем. Он вырвался, схватился за пистолет и начал кричать… Получил по голове еще раз, но рта не заткнул. И тут дьявол принес патруль жандармов на велосипедах. Вот тогда началась настоящая охота. Стоявшего за мостиком Гулу как ветром сдуло. Раненному в бок Скромному удалось пробежать с десяток метров до того, как его настигла вторая пуля.
Войтек был убит на месте. Жандармы приказали жителям ближайших домов опознавать убитых. До того момента, когда Коза ушел оттуда, жандармы ничего не дознались. А что теперь — неизвестно.
— Ну надо же, — тихо промолвил Коваль. — А что с семьями?
— А что тут поделаешь?
— Ну знаешь! — взорвался Коваль. — Как же ты организовал операцию?
— Я? — обиделся Коза. — Там есть свой командир. Вы разве забыли?
— Ты отвечаешь за весь район!
— А что же, по-твоему, надо было попросить того жандарма подать пистолет? Оружие надо добывать силой. Иного выхода нет.
Коваль сидел расстроенный. Ведь он знал, что борьба повлечет за собой жертвы… Он не ребенок, чтобы не понимать этого. Однако одно дело ожидать, предвидеть, а другое — услышать, что двое хорошо тебе знакомых людей ушли из жизни. Оба они принимали участие в первой операции. Скромный ожидал прибавления семейства. Войтека только недавно назначили командиром мниховской боевой группы. Первые жертвы… Матеуш не представлял себе тогда, что смерть двух бойцов Гвардии Людовой будет началом длинного перечня людских смертей и мук.
Вновь вернулись к делам отряда, говорили о снабжении, связи, разведке, лечении раненых и больных.
Бартек был дотошный, расспрашивал обо всем подробно, не терпел общих фраз. Этот разговор помог осознать, сколько еще надо сделать, чтобы двадцать — тридцать человек как-то могли жить в лесу.
— Мудреного мало дать команду — и вперед, — разъяснял Бартек, — нужно бороться и жить. Мы не имеем права на ошибку. На нас будут смотреть не только свои, но и чужие, даже прежде всего чужие.
— Командир, — сказал Матеуш, — назначь общий сбор. Когда можешь собрать людей?
— Завтра. Разумеется, без мниховских.
— Тех мы пришлем после нашего возвращения.
— Я пойду, — сказал учитель, — предупрежу своих. Надеюсь, что будете руководить ими разумно.
— Мы тоже в них заинтересованы. — Бартек встал, протянул на прощание руку.
Дождавшись, когда все уйдут, Шимек тихо проговорил:
— Учитель согласился на сотрудничество, потому что этого хотят его парни. Его здесь соблазняли вступить в «Союз вооруженной борьбы», обещали хороший пост и всякое такое…
— А он?
— Его парни не захотели даже слушать. Он сам мужик умный и знает, что против воли людей ничего не сделаешь.
* * *В отряд их провожал Костек Козек. Сначала шли по межам, потом по опушке молодого леса. Медленно поднялись на горку. Тихо шумели ветви деревьев, внизу шелестели малинник и папоротники. Наконец углубились в лес, ускорили шаг. На небольшой поляне, открывшейся путникам, Костек стал насвистывать какую-то мелодию. Через минуту из кустов вышел мужчина.
— К командиру, — сказал Костек.
— Идите, — коротко ответил тот и возвратился на свой пост. Из листвы был виден только кончик ствола его маузера.
Миновав молодой лес, пошли по склону между редкими деревьями и опять вышли на поляну. На опушке сидели несколько человек. Один из них, в высоких сапогах и мундире, с автоматом на ремне, двинулся навстречу пришедшим. Был он молодой, светловолосый, вихрастый.
— Приветствую вас, — сказал он с улыбкой, щуря от солнца глаза.
— Товарищ Янек, — представил его Коза.
— Хотим поговорить о важных делах, — начал Бартек, — попросите Володю.
Коваль видел лейтенанта в первый раз. Молодой человек с обезображенным шрамами лицом. Бартек начал рассказывать об отряде. Володя, внимательно слушая его, временами морщил лоб: он не все понимал. Коваль немного ему переводил.
— Каково ваше мнение? — обратился Бартек к Володе.
