Николай Какурин - Гражданская война. 1918-1921
В начале июня оформляется гражданское управление территорией ген. Врангеля. Во главе его становится В. А. Кривошеий, сподвижник Столыпина, долголетний министр земледелия в царском правительстве.
Цели Врангеля в области политики и стратегии вырастали по мере его территориальных успехов. Первоначально они сводились лишь к стремлению отсидеться в Крыму и заключить при помощи Англии с советским правительством мир на началах равноправия.
В дальнейшем после первых своих боевых успехов Врангель мечтал вновь зажечь Гражданскую войну в пределах Советской страны, оперевшись для этого на донское и кубанское казачество и украинское кулачество. Но эта политическая ставка Врангеля, как мы увидим, была бита. [565]
В военно-географическом отношении Крымско-Таврический театр представлял резкие отличия от Украинского и Белорусского театров военных действий.
Значительное различие существовало и между отдельными частями самого этого театра. Континентальная его часть (северная) отличалась равнинно-степным, открытым характером, весьма благоприятным для действий значительных масс конницы. Население было достаточно густо и группировалось в значительных, но удаленных друг от друга населенных пунктах. Сеть грунтовых дорог была развита достаточно, а железных — слабо. Местные средства на этой части театра имелись в избытке. Население было достаточно однородно по национальному признаку; в классовом отношении оно в подавляющей своей массе являлось крестьянством с довольно сильной кулацкой прослойкой.
Подобно привеске на двух узких перемычках в виде Чонгарского и Перекопского перешейков к континентальной части театра присоединялся Крымский его участок, на значительном своем протяжении имевший тот же равнинно-степной характер, что и Северная Таврия, но без ее богатства местными средствами. Перекопские и Чонгарские узины приурочивали действия войск на этом театре к определенным операционным направлениям, ведущим к главнейшим портам на Черном море — Севастополю и Феодосии. Крайняя южная часть театра — южное побережье Крыма — носила резко выраженный горный характер, но по ходу кампании оказалась вне района главнейших военных действий.
Перекопский и Чонгарский перешейки при их существующем укреплении и господстве враждебного флота в Азовском и Черном морях могли представить значительные затруднения для войск, пытающихся проникнуть в Крым с севера. Из-за своей узости они также неблагоприятно должны были повлиять на операции войск, пытающихся выйти из Крыма на континент, стесняя их развертывание. Вышеуказанные свойства этих перешейков и определяли меткое военное прозвание Крыма «Крымской бутылкой», причем Чонгарский, а главным образом Перекопский перешейки являлись горлышком этой бутылки.
Основой вооруженных сил противника на Крымском театре являлась бывшая Добровольческая армия, которую [566] ген. Врангель переименовал в русскую. Превращаясь в армию профессиональных наемников, Добровольческая армия быстро приобретала их характерные особенности. Дисциплина этой армии начала постепенно принимать весьма своеобразный характер: в ней начало устанавливаться выборное начало не только в отношении низших, но и высших начальников. Последние, чтобы не утратить своей популярности, должны были закрывать глаза на грабежи и бесчинства войск.
Отдельные генералы вели между собой ожесточенную борьбу за первенство.
Вступив в апреле{328} в командование остатками Добровольческой и казачьих армий, ген. Врангель первым долгом окончательно стер следы оппозиционных настроений в казачих войсках, устранив от власти тех генералов, соперничества которых он опасался.
С формального согласия слабовольного донского атамана Богаевского, превращенного Врангелем в парадную фигуру, Врангель отрешает от командования Донским корпусом ген. Сидорина, начальника штаба корпуса Кельчевского и начальника политического отдела (и такое учреждение существовало) графа Дю-Шайля, поведшего кампанию против Врангеля в газете «Донской вестник», и предает всех их военно-полевому суду. Последний приговаривает обоих генералов к каторжным работам, воспользовавшись чем, ген. Врангель великодушно милует мятежников, ограничиваясь изгнанием их из армии. Одновременно ген. Врангель начинает принимать меры, для того чтобы привести к повиновению ген. Слащова.
Укрепив таким образом свое положение, Врангель деятельно принялся за реорганизацию и приведение в порядок своих вооруженных сил. Вся армия была сведена в четыре корпуса. Ввиду большого недостатка в лошадях, донская и кубанская конницы были временно обращены в пехоту. Реорганизационная работа Врангеля продолжалась в течение апреля и мая и проходила почти беспрепятственно, так как в это время и силы и внимание советского командования были [567] отвлечены событиями, происходившими на Польском фронте. Благодаря этому обстоятельству Врангелю беспрепятственно удалось к концу мая 1920 г. довести численность своих вооруженных сил до 20 000 с лишком штыков и сабель.
В начале июня 1920 г. армия Врангеля под прикрытием корпуса Слащова, удерживавшего Перекопский и Чонгарский перешейки, заканчивала свою реорганизацию: против корпуса Слащова на фронте Скадовск — Геническ — Кирилловка и далее до Ногайска развернулась 13-я красная армия в количестве всего 12 765 штыков и сабель (Латышская, 52, 3, 46-я стрелковые дивизии, 85-я и 124-я стрелковые бригады). 15-я стрелковая дивизия из состава этой армии должна была перейти в состав войск правобережной Украины и достигла в конце апреля Каховки, а 2-я кавалерийская дивизия имени т. Блинова располагалась в районе с. Петровское{329}.
В течение мая 1920 г. 13-я армия сделала несколько попыток форсировать перешейки и вторгнуться в пределы Крыма, но все эти попытки были отбиты противником. В начале июня она готовилась к повторению этой операции в более обширном размере, но была предупреждена внезапным оживлением деятельности армии Врангеля.
Это оживление армии ген. Врангеля явилось результатом причин не столько политического или стратегического, сколько экономического порядка. Огромная масса беженцев, скопившаяся в Крыму, основательно уничтожила его продовольственные запасы, так что в порядок дня встал вопрос о возможности дальнейшего физического существования самой армии Врангеля, считавшей в своем составе к этому времени 22 000 штыков и 4600 сабель (с округлением){330}. [568]
Поэтому еще в середине мая ген. Врангель, как он пишет в своих воспоминаниях, разработал план летней кампании, который сводился к следующему:
1) выдвижение армии на линию Бердянск — Пологи — Александровск — Днепр;
2) операции по овладению Таманским полуостровом с целью создать на Кубани новые очаги борьбы;
3) выдвижение на линию Ростов — Таганрог — Донецкий каменноугольный район — станция Гришине — станция Синельниково;
4) очищение от красных Дона и Кубани (казаки должны были дать живые силы для продолжения борьбы).
На Крымских перешейках должны были быть возведены укрепления крепостного типа с целью обеспечения основной базы вооруженных сил белого юга — Крыма{331}.
Предпринимая свою операцию по выходу на континент, Врангель шел вразрез с желаниями английского правительства, почему последнее формально сложило с себя всякую ответственность за дальнейшую судьбу остатков «вооруженных сил юга России».
5 июня 13-я армия группировалась следующим образом: Перекопское направление — главные силы армии. Сосредоточенная здесь группа комдива 52-й т. Раудмеца (Латышская дивизия, 52-я дивизия, 124-я и 85-я стрелковые бригады и 3-я дивизия), занимавшая фронт Преображенка (12 км сев. — зап. Перекопа) — Перво-Константиновка, готовилась к очередному наступлению. Части этой группы, сильно поредевшие в апрельских (в средних числах апреля белые произвели удачный в тактическом отношении десант на правом фланге [569] группы в районе порта Хорлы) и майских боях, не были еще пополнены. В Сальковском направлении весьма малочисленная 46-я дивизия закрывала в районе станции Сальково противнику выход с Чонгарского полуострова и у Геническа выход из Арабатской стрелки.
Военные действия на обоих перешейках приняли позиционный характер. Обе стороны окопались, частично оплели свой фронт проволокой. Основные части 13-й армии, в значительной мере уже морально надломленные в неудачных боях за овладение перешейками, еще больше теряли свою боеспособность от непривычного позиционного «стояния». Оперативное взаимодействие (в частности, в смысле связи) обеих групп не было обеспечено. Северные берега Сиваша между группами занимались слабой, растянутой кордоном 124-й бригадой (42-я дивизия). За несколько дней до начала решительных событий в район армии прибыла переброшенная походным порядком с Кавказского фронта кавалерийская дивизия Блинова, направленная в район Ново-Николаевка — Ново-Покровка — Громовка — в резерв армии, где она к 3 июня и сосредоточилась. 13-я армия в отличие от армии Врангеля не использовала установившегося затишья боевых действий для вывода значительной части своих войск в тыл в целях приведения их в порядок, пополнения и отдыха. Части, скученные около перешейков, продолжали держаться в боевом напряжении и теряли свои силы в мелких предприятиях чисто позиционного характера. Если оценивать группировку частей 13-й армии перед решительными событиями, то надо признать, что армия была совершенно не подготовлена для обороны Северной Таврии. Командование 13-й армии и фронта, колебавшееся в течение длительного срока предпринять решительное наступление, в то же время, несмотря даже на события на Польском фронте, не считало возможным перейти к временной обороне с вытекающей отсюда перегруппировкой армии. Эшелонирование армии в глубину отсутствовало. Тыл был мало организован. Перекопская группа базировалась на Каховку и частично на единственную железнодорожную магистраль Сальково — Мелитополь, на которую базировались также и все остальные войска армии. Основные линии связи выходили на эту же железнодорожную магистраль, идущую до Мелитополя [570] вдоль Азовского моря, в котором продолжал господствовать флот белых. План отхода армии, несмотря на исключительно тяжелые условия такого отхода, который пришлось бы проделать в пространстве, ограниченном с одной стороны Днепром, с другой стороны морем, командованием, продолжавшим беспечно смотреть только вперед, проработан не был. Прибывшая с Кавказского фронта и намеченная для усиления ударного кулака Перекопской группы 15-я дивизия накануне решительных событий была вновь изъята из состава армии и перебрасывалась распоряжением командования фронта на Польский фронт.
