Клаус Гранцов - Пепел большой войны Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945
Этот старшина Бём довольно забавный тип. Он ведет с нами «школу молодого бойца» и строевую подготовку и владеет самым богатым ненормативным лексиконом, который мы когда-либо слышали. Выдавая какие-нибудь из своих перлов, он гордо вышагивает вдоль строя, когда мы выбегаем на плац и строимся для поверки в одну шеренгу, и, выровняв нас, хрюкает: «Что ж, меня или мне это радует, что сегодня вроде бы построились ровно!»
Сама же служба, ужасно неинтересна и бесцветна. Но мы все же надеемся на то, что вскоре начнется наше обучение матчасти прожекторов и звукоулавливающих аппаратов, которые имеются здесь и должны обслуживаться вспомогательным морским персоналом. Наш другой наставник, старший матрос Хансен, дал нам понять, что мы вскоре начнем изучение матчасти морской артиллерии. Это нас очень обрадовало, потому что эта армейская муштра на редкость тупая.
Однако очень хорошо обстоит дело с едой. Здесь мы все, как и настоящие матросы, получаем точно такую же еду, как и офицеры. Это стирает грани бытового различия между нами. Мы все считаем, что это просто отлично. Лейтенант Хайдук, заведующий нашим обучением, очень заботится обо всех нас. Недавно я даже попытался по его указанию осуществить акт саботажа в сборочном зале. Он, однако, провалился, меня тотчас же задержали, а бдительные военнослужащие получили поощрение.
Приттер-на-Волине, 7 ноября 1943 г.Позавчера в наш барак вошел взволнованный лейтенант Хайдук и сообщил, что нас вызывают на восьмую батарею, расположенную в Притгере, где нам сразу же придется принять участие в боевых действиях, поскольку там необходимо наше присутствие. Мы пришли в восторг, поскольку наконец-то настанет конец нашей строевой муштре!
Однако, когда мы прибыли в Притгер, обер-лейтенант Райз обрадовал нас тем, что здесь мы пройдем всего лишь восьминедельную начальную подготовку. Увидев наши вытянувшиеся лица, он сказал, что одновременно мы будем изучать материальную часть 105-мм зенитки.[61] Тут наша радость, естественно, была безмерной, потому что мы уже настроились на что-то подобное.
Мы, штольпенцы, снова оказались размещены все вместе в так называемом центральном блиндаже, расположенном в центре позиции между четырьмя орудиями; вместе с нами здесь оказались Райш и Фогельви-ше из Шнайдемюля.[62] Лишь Цицевиц оказался приписан к расчету запасного пункта управления.
Теперь мы снова с нетерпением ожидаем того, что должно здесь произойти. Наш прежний старшина Бём с грустью расставался с нами. При всей своей грубости и своеобразности он все же, по-видимому, привязался к нам, и мы еще долго будем вспоминать его причудливые длинные проклятия.
Здесь нашим обучением занимается штудиенрат Ассман, который постепенно организует наши занятия. Однако мы об этом пока еще не беспокоимся. Для нас так много всего нового и интересного, что нам не хватает для новой учебы ни времени, ни интереса, разве нас нельзя понять?
Нам снова приходится заниматься военной муштрой. От этой строевой подготовки воистину блевать хочется. Ею занимается с нами старший ефрейтор Шик, еще молодой и ничуть не элегантный,[63] напротив, постоянно злобный, раздраженный и непредсказуемый, который гоняет нас по пескам с полной выкладкой туда и сюда. Все-таки со старшиной Бёмом было как-то лучше, поскольку хотя он и кричал на нас: «Я сотру вам яйца вместе с мошонкой!» — но все же этого не делал. У нас еще не однажды будет теплее на душе при воспоминании о его угрозах: «Да у вас будет пар идти из задницы!» Наш же теперешний Шик может пригрозить: «Ну, этр вам так не пройдет, дорогие мои!» — а после этого загонять едва ли не до потери сознания.
Поэтому изучение материальной части зенитного орудия нам куда интереснее и нравится всем нам. Основы обращения с ним мы уже давно освоили. Каждый из нас может выполнять обязанности любого из десяти номеров расчета. Но мы, вспомогательный персонал морской артиллерии, становимся в основном наводчиками по вертикали (№ 1 расчета), по горизонтали (№ 2) и заряжающими (№ 10).
По боевой тревоге мы с Муком действуем в составе расчета второго орудия. Тревоги бывают почти каждую ночь, поскольку Берлин подвергается постоянным бомбежкам, и множество самолетов пересекает тот квадрат карты, в котором находимся мы.
Двое из шверинцев попали в расчет управления оптического прибора наблюдения, расположенного как раз в центре батареи из четырех орудий. Блиндаж с расчетами легких зениток располагается дальше, метрах в пятидесяти от батареи, а еще дальше, в 100 метрах по направлению к селу Приттер, стоит звукоулавливающе-измерительная установка. Рядом с проходящим там шоссе расположен запасной пункт управления, на котором сейчас собирают и испытывают новые приборы управления стрельбой, в находящемся неподалеку от него бункере оборудован лазарет.
Солдатская столовая и кухня располагаются в лесу у поселка Гебен, и нам, усталым, приходится таскаться туда каждый день по песчаной дороге, если мы хотим поесть. К тому же снабжение здесь далеко не такое хорошее, как в Нойендорфе. Недавно мы даже нашли в супе-лапше дохлую мышь! Эта находка вызвала всеобщую суматоху, галдеж и отбила у всех аппетит. Кое-кто из наших даже хотел жаловаться, да что в этом толку?
Увольнения в город мы пока не получаем, поскольку еще не приняли присягу. Правда, однажды мы все вместе строем посетили Цинновиц. Но это было довольно нелепо, и мы чувствовали себя последними идиотами, когда колонной по два человека в ряд топали по улицам городка. Интересно это было только ребятам из Шнайдемюля, которые в первый раз увидели море. Все же остальные не получили никакого удовольствия от этого «первого увольнения».
18 ноября 1943 г.Мы побывали в первом бою! Это было здорово. И хотя мы, к сожалению, сделали только два выстрела, для нас все же стало громадным событием — в первый раз услышать грозный рык нашего орудия.
Налет опять был на Берлин, а на обратном пути большая часть отставших от основной массы вражеских машин была, сбита или ушла с курса и двигалась через Одер прямо по направлению в Балтийскому морю. Поскольку это, по всей видимости, далеко не последний налет на Берлин, мы надеемся, что нам еще не раз придется вести по ним огонь.
Теперь нам нравится пребывание здесь, в Притгере на восьмой батарее, куда больше, чем поначалу. Сначала еда была ужасной. Но потом однажды контроль над ее приготовлением взяли капитан Ролле и капитан Лоеве, поскольку фон Белоу все же по секрету нажаловался своему отцу (который как-никак был генералом), и дело с готовкой наладилось, порции увеличились, и еда стала даже вкусной.
За это время в солдатской столовой три раза показывали кино, а в первый адвент[64] состоялись церковная служба и доклад о боевом духе японцев, через неделю — доклад об англичанах и индусах.
Во время последнего доклада мы давились от хохота. У докладчика были огромные оттопыренные уши, мы прозвали его между собой Вислоухий Заяц. Да и молол он только всякую чепуху. Если все люди, долгое время прожившие в колониях, настолько тупы, то там должно быть действительно жарко, и последствия солнечных ударов сохраняются надолго.
Бывший до сего времени заместителем командира батареи обер-лейтенант Райз стал ее командиром. В честь отбывшего на повышение бывшего командира капитана Бенке был устроен прощальный ужин. Играл отличный джазовый оркестр, Герд, наш школьный джазист, был в ударе. Душой общества стал фельдфебель Ленц, он исполнял уличные песенки и мог бы веселить общество еще долго, но тут прозвучала тревога — и все закончилось…
Es geht alles vorüber, es geht alles vorbei…[65]
(В продолжение этих слов уже сочинили новый текст, и вместо «Auf jeden Dezember folgt wieder ein Mai» — «И вслед за каждым декабрем приходит снова май» теперь поют «In Mai da geht Hitler, im Herbst die Partei» — «В мае падет Гитлер, а осенью партия».[66])
Суббота, 4 декабря 1943 г.Сегодня должны быть оглашены утвержденные отпуска на период рождественских и новогодних праздников. В свое время я просил предоставить мне отпуск именно в сочельник, поскольку в это время должен был получить отпуск и Герберт.
Штеффен, Нойман и Тегге также ходатайствовали о предоставлении им первого краткосрочного отпуска и сразу же получили согласие. Они отправятся домой с 15 до 19 декабря.
Мы, штольпенцы, поедем по домам позднее. Мук запросил тот же период, что и я, поскольку трое его братьев сражаются на фронте, и один из них, возможно, приедет в это время домой. Йерсин и фон Цицевиц предпочли новогодние праздники.
Служба протекает по-прежнему: артиллерийская подготовка, основной курс пехотной подготовки на местности, изучение материальной части 105-мм зенитного орудия и винтовки 98.[67] Затем хозяйственные работы и работа в арсенале. К тому же постоянные тревоги.
