Петр Елисеев - Привал на Эльбе
— Не надеялся, что сумеете урвать время, — сказал Михаил, покрякивая от крепких генеральских объятий.
— На фронте я обещал быть на вашей свадьбе, но не смог. А сейчас с удовольствием возмещаю этот пробел. Выпал удобный случай. Прилетел сюда поучиться стрелять из новых ракетных зениток. Ну, как живете?
— Рука ваша, товарищ генерал, легкая. По вашей рекомендации я поступил в академию, окончил ее с отличием. Назначили командиром танкового батальона: пересел на стального коня…
В комнату вошли Кондрат Карпович и Кузьма Макарович со своим семейством. Генерал и Елизаров-старший поцеловались три раза, обнялись и стали поднимать друг друга, меряя силы. Галина Николаевна поздоровалась с генералом и пошла готовить добычу рыбаков и охотников. Пермяков похвалился своей дочкой:
— А вот и наша Верочка — отличница детского сада.
— Ай-ай! Что же я подарю тебе? Не знал, что здесь такая славная девочка живет.
— А вы сказку расскажите, — подсказала Верочка.
— Какие еще новинки нашли в кладовой земли русской? — спросил Якутин именитого разведчика недр.
— Открыли и газ горючий на нашем седом Урале. Дело теперь за трубопроводом. Газ пойдет по трубам от Березова до Свердловска…
В комнату быстро вошел еще один званый гость. Он поднял руку вверх и, как на параде, гаркнул:
— Салям фронтовым друзьям! А вам особый, пламенный, товарищ генерал!
— Керимов? — узнал Якутин потомка Салавата Юлаева.
— Спасибо, друг, что приехал, — обнял Михаил гостя. — Какой вид у тебя: шапка соболья, воротник бобровый. Не министром ли стал?
— Одна ступенька осталась до министра.
Михаил и Пермяков переглянулись, улыбнулись, как бы говоря: «Не прибавилось скромности у нашего друга».
— Что улыбаетесь? Правильно говорю. Демобилизовался — назначили директором клуба. Раза два пропесочил заведующего отделом культуры на районных совещаниях — поставили на его место. На республиканском совещании пропесочил начальника Дома народного творчества за плохую помощь художественной самодеятельности, стали просить меня занять его должность. «Нет, — говорю, — сначала пошлите учиться». Направили на курсы в Москву. Сейчас работаю директором Дома народного творчества республики.
— Пропесочишь министра культуры, и будут просить тебя занять его кресло, — сказал Михаил в тон веселому однополчанину.
— Точно, так и будет, — подхватил Тахав. — А где именинники? Я им деда-мороза привез.
Михаил повел гостя в детскую комнату.
— Боевые наследники! — похвалил Тахав, вернувшись к взрослым за стол. — Парень как фыркнет на меня. А девочка так и стреляет глазками. А знаете, кого я видел на прошлой неделе в Москве? Эрну. Заканчивает консерваторию. Обещала в гости приехать ко мне, — похвалился Тахав и набросился на куропатку.
— Расскажите, товарищ генерал, как дела в Германии? — попросил Михаил.
Якутин задумчиво потрогал усы и седые виски и сказал озабоченно:
— Прошло семь лет с тех пор, как вы уехали из Германии. Срок небольшой, а перемены огромные. Союзнички растоптали совместные соглашения. Недавно было совещание министров иностранных дел четырех великих держав. Я присутствовал в качестве консультанта. Мы настаивали на восстановлении союзнического Контрольного совета и общегерманского магистрата. Предложили подготовить и мирный договор с Германией. Друзья союзнички открестились и пустили боннского козла в огород, за ним выпустили и козлят из-за железных ворот. Заокеанский пастух заиграл в рожок, и боннские козлы заблеяли по-старому: «Нах Остен!»
— Что же это такое? — потряс кулаком Кондрат Карпович. — Не пришлось бы мне третий раз воевать.
— Трудно сказать… Может, и не придется. Силы мира могучи. Да и мы не зря застоялись там, на Эльбе, на привале…
Не успел генерал Якутин рассказать о запевалах всеми проклятой песни «Нах Остен!», как молодая мать вкатила в столовую к гостям большую коляску с двумя близнецами-именинниками. Отец поднялся из-за стола, наклонился над детской коляской. Лицо генерала Якутина сделалось ласковым, когда он взглянул на детей, и суровым, когда он вернулся к разговору о германских реваншистах и их покровителях. Его короткие засеребрившиеся усы взъерошились. Генерал вышел из-за стола, подошел к детям и произнес, как клятву:
— Не допустим!..
Примечания
1
Сазизгари — подлец, сволочь (груз.).
2
Шайтан — черт, дьявол,
3
Я не понимаю.
4
Тише!
5
Бишбармак — национальное блюдо: жирно приготовленное мясо с тестом.
6
Стой.
7
Из завещания Салавата Юлаева «Джигиту».
8
Кличка собаки (башкир.)
9
Молодец, парень.
10
Благодарю.
11
С удовольствием.
12
Прекрасно.
13
Я отвечаю, что самочувствие у меня прекрасное.
14
Я очень сожалею, что вы не знаете немецкого языка.
15
В восточной части Ростова улицы называются линиями.
16
Бабай — дед. Сайфи Кудаш — башкирский поэт.
17
Неук — необъезженный конь
18
На восток
19
«Куш!» — приказание собаке: «Ложись!»
20
«Вервольф» — «Волчья защита», «Оружие волка» — тайная организация, созданная нацистами еще до окончания войны для борьбы с новой властью.
21
По немецкому преданию, на этой скале жило сказочное существо в образе женщины с золотыми волосами, которое отвлекало лоцманов своей красотой и песней, и их суда разбивались о камни.
22
Уже умирает
