Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?
Сталинская позиция вполне объяснима. В Центре издались тысячи приказов и распоряжений не только для армии, но и промышленности, сельского хозяйства, дипломатической службы и т. д. И над всеми сферами главнокомандующим был Сталин. Он просто физически был не в состоянии вникать в трудности выполнения всей массы распоряжений. Оставалось одно: в целях поддержания управленческой дисциплины требовать выполнения указаний «любой ценой». Так было «дешевле» для системы управления. Ну а то, что это приводило к дополнительным потерям…
Сталин и нефть
Фигура Сталина столь завораживает иных исследователей магией всевластия (так сказать, «комплекс Андрея Болконского»), что им хочется к реальным сильным сторонам его натуры приписать еще и гениальные стратегические и полководческие таланты. Возьмем один из типичных панегириков в книге В. Суворова «Очищение». Уязвленный замечанием Геббельса в дневнике, что Сталин имеет выдающихся военачальников, но ни одного гениального стратега, В. Суворов бросился спасать честь вождя на примере планирования операции по захвату нефтяных районов Венгрии и Австрии – последних источников природного горючего для вермахта. «…не будем думать, что двум Маршалам Советского Союза (Малиновскому и Толбухину) одновременно пришла в голову идея такой операции. Вовсе нет. Просто над ними стоял еще один Маршал Советского Союза – Верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин». Показав широким мазком, кто есть кто, автор заключает: «И если удар в Венгрию – это проявление стратегической гениальности, то гениальность товарищем Сталиным проявлена. В нужный момент в нужном месте» (5, с. 27). После такого заявления остается только одно – обратиться к фактам.
Нефть – кровь войны. Без горючего танки, самолеты, грузовики, артиллерийские тягачи есть малополезные предметы. Поэтому не требуется никакой гениальности, достаточно толики здравого смысла, чтобы поставить войскам и штабам задачу при первой возможности захватить районы нефтедобычи. Но гении тем и отличаются от простых смертных, что у них бывают необъяснимые затмения ума. Например, Гитлер, без сомнения, выдающаяся личность с ярко выраженными качествами харизматического вождя, осенью 1942 г. весь пыл своей натуры и волю главнокомандующего направил на овладение руинами Сталинграда, но не нефтяного района Грозного. Значит, Сталин был дальновиднее Гитлера? Нет, нисколько. В июне – июле 1941 г. не было сделано ни малейшей попытки к прорыву к Плоешти, хотя румынские войска были объективно слабее Красной Армии, а семь дивизий 11-й немецкой армии без танков по всем штабным меркам не могли являться непреодолимой преградой. Плоешти же давал около 80# нефтепродуктов для Германии, являясь главной нефтебазой вермахта, так что смысл побороться за такой стратегический приз явно был. Но до 2 июля, т. е. до перехода германских войск в наступление, ничего по созданию ударной группировки, нацеленной на Плоешти, сделано не было. Южный фронт вел себя пассивно.
Но упущенные возможности 1941 г. легко списываются на специфические обстоятельства того нелегкого периода, но вот в 1944 г. обстановка коренным образом изменилась. Командование на высоте, войска хорошо обучены и оснащены, вермахт ослаблен настолько, что мог только обороняться, а о состоянии румынской армии и говорить нечего. В марте 1944 г. советские войска вступили на территорию Румынии, до Плоешти – 300 км. Но армии 2-го и 3-го Украинских фронтов после многомесячных боев вынуждены остановиться для отдыха и пополнения. Кому в первую очередь должны были быть направлены пополнения для быстрейшего возобновления наступления? Наверное, войскам, ворвавшимся в Румынию, ведь непосредственно от них зависело быстрейшее окончание войны. Но Сталин совершает обратное тому, за что его хвалит В. Суворов. Он делает румынское направление второстепенным! А наступления готовятся и проводятся в других местах.
В апреле – мае 1944 г. осуществляется операция по очищению от противника Крыма, хотя, казалось, было бы куда проще сделать это после овладения румынским побережьем. Тем более 17-я немецкая армия и румынские части никому угрожать, сидя в Крыму, не могли. Иначе думал Сталин. Дух барона Врангеля не давал ему покоя, и он с ноября 1943 г. заставлял войска шаг за шагом прогрызаться к вожделенным курортам. Однако разгром 17-й армии лишь усилил оборону в Румынии. Из Крыма морем было переправлено около 130 тыс. солдат.
Далее пристрастия Сталина как Верховного главнокомандующего распределились следующим образом. В июне 1944 г. началось наступление в Белоруссии, на Карельском перешейке и р. Свирь. 20 июня был взят Выборг. Но разве можно начинать борьбу за Плоешти, если не освобожден Петрозаводск? По стратегической мысли Верховного, конечно, нет. 28 июня город освободили.
Конечно, можно задаться «глупым» вопросом: «А не лучше бы было оставить Финляндию на потом и разобраться с ней после победы над Германией? Возможно, тогда и воевать не пришлось бы. Понимая, что в случае наступления советских войск предвидеть, где это наступление остановится, невозможно, руководство Суоми могло и без выстрела согласиться на условия мира 1944 г. Были бы сохранены жизни десятков тысяч солдат, а сотни танков и самолетов, боеспособные дивизии лучше бы использовать для захвата румынской нефти.
На кампании в Карелии Сталин не успокоился. В июле начали наступать в Прибалтике. 26 июля взяли Нарву. (Как же без нее воевать?)… Создается впечатление, что если б Гитлер высадил десант на Северном полюсе, то Сталин сначала бы «освободил» его и только тогда бы занялся проблемой Плоешти, ибо линия фронта должна быть хотя бы относительно ровной, без сильных зигзагов.
Лишь в конце августа, когда не осталось ни одного участка советско-германского фронта, где бы не проводились наступательные операции, очередь дошла и до Румынии.
А может быть, у противника были столь мощные силы, что требовалась полугодовая подготовка? Тоже нет. Противник на румынском фронте в августе имел 400 танков, 800 самолетов всех типов и полмиллиона солдат. Для 400 км фронта это было немного. И так же обстояло дело и в мае, и в июне…
А может быть, для надежности, чтобы наверняка перерезать основную кровяную артерию Германии, Сталин собирал в кулак невиданный по мощи кулак? Тоже нет. В качестве ударных сил там действовала всего одна танковая армия (6-я) и несколько отдельных мехкорпусов. Более того, с румынского фронта забрали две танковые армии (5-ю гвардейскую и 2-ю), а заодно общевойсковую 8-ю гвардейскую армию.
Наконец, раз даже такие «стратегически важные районы», как Нарва и Петрозаводск, были заняты, Сталин дал «добро» на наступление в Румынии. 20 августа 1944 г. началась Ясско-Кишиневская операция, одна из жемчужин советского оперативного искусства Великой Отечественной войны. Она была проведена как классические «канны»: прорыв на флангах (опять, как и у Сталинграда, через позиции румынских войск), окружение ядра обороняющихся, погром тылов с полным нарушением управления войсками и стратегический рывок вперед, к жизненно важным районам – Плоешти и Бухаресту. Именно так требовалось сделать еще в 1941-м.
Уже 29 августа без боя был захвачен Плоешти. 31 августа, опять же без боя, ибо режим Антонеску к тому времени пал, советские танки вошли в Бухарест. Дальше войска веером устремились на Балканы. 3-й Украинский фронт – в Болгарию и Югославию. 2-й Украинский – в Трансильванию и Венгрию.
23 октября был освобожден Дебрецен в Венгрии. Открывался путь на Будапешт и, попутно, к нефтепромыслам на юге страны. Командующий фронтом маршал Малиновский запросил у Ставки на подготовку нового удара пять дней, чтобы подтянуть резервы. Привожу показательный диалог между комфронтом и Верховным главнокомандующим, диалог между военным профессионалом и военным дилетантом:
«И.В. Сталин: Ставка не может предоставить Вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.
Р.Я. Малиновский: Я отчетливо понимаю, что нам очень важно взять Будапешт по политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия 4-го гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.
И.В. Сталин: Мы не можем пойти на отсрочку наступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.
Р.Я. Малиновский: Если Вы дадите мне пять дней сейчас, то в последующие дни, максимум пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то 46-я армия, ввиду недостатка сил, не сможет развить удар. Она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, она не сумеет овладеть Будапештом с ходу.
И.В. Сталин: Напрасно Вы упорствуете. Вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту, – продолжал терпеливо вразумлять «гениальный стратег» своего неразумного маршала. И все безуспешно. Малиновский стоял на своем. И тогда политически подкованный Верховный отбрасывает либерально-увещевательный тон: «Я Вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт» (6, с. 143–144).
