Сергей Буренин - Возвращение бумеранга
— Да, после начала войны с Советским Союзом коммунистическое подполье оживилось, — кивнул Балабан. — Ты же знаешь, оно очень большое. И организованное. Их снабжают советниками, оружием и всем прочим. А мы с тобой живем на старых запасах, которые, кстати говоря, скоро подойдут к концу. Нам до их размаха далеко.
— Вот и я говорю то же самое, — Моравек встал напротив товарища. — Надо поставить вопрос ребром: или Лондон срочно присылает нам людей и оружие, или мы считаем себя ничем ему не обязанными.
— Сколько раз мы поднимали этот вопрос? — вздохнул Балабан. — Угрожали, просили, ставили условия. Они уже, наверное, привыкли к твоим ультиматумам.
— Нет, на этот раз надо им дать понять, что дальше мы ждать не будем. У нас на руках есть козырная карта: Франтишек. Этого агента они ценят на вес золота, но если мы с ними порвем, то мы не только нарушим их связь с ним, мы сможем перетащить его к себе. Насколько я понял, этот Франтишек работает исключительно за деньги. Деньги найдут и коммунисты.
— Это получится не совсем честно, — покачал головой Балабан.
— А нынешнее их отношение к нам ты называешь честным? — возмутился Моравек, — Мы с тобой каждый раз просто ломаем голову, где достать необходимое для очередной акции снаряжение. Воруем, покупаем, делаем сами. Отсюда и результат.
Он снова заходил по комнате, потом подошел к окну.
— Ты посмотри, с кем мы работаем, — продолжил он. — Учителя, клерки, торговцы. Да они и пистолет-то берут двумя пальцами, боясь, что он вдруг выстрелит. Я не говорю, что вокруг нас должны быть только военные. Но у нас должна быть группа, которая взяла бы на себя задачу подготовки остальных бойцов. Даже мы с тобой после более двух лет подполья еще не доросли до такого уровня. Мы — самоучки, а нам нужны профессионалы. И если Лондон говорит о том, что борется с нацистами, то пусть это, в конце концов, и продемонстрирует.
— Ну что ж, пошли очередной ультиматум, а я посмотрю на результат, — спокойно пожал плечами Балабан.
Вацлав сел за стол и придвинул к себе небольшой листок бумаги, достал из кармана пиджака карандаш и задумался.
— Надо составить краткую, но ясную радиограмму, — сказал он. — Такую, чтобы они поняли, что нашему терпенью пришел конец. Я тут разговаривал с летчиками: все эти отговорки насчет дальности полетов просто ерунда. Пришло время ставить точки над «i».
Несколько дней спустя они получили радиограмму, в которой лондонское руководство заверяло их, что до весны на территорию Чехословакии будет заброшено около тридцати парашютистов.
Берлин, 15 сентября 1941 года
Дверь кабинета Гейдриха распахнулась, и на пороге возник раскрасневшийся Геринг, в руках у него была какая-то бумага.
— Так ты все-таки своего добился, — проревел он, размахивая в воздухе бумагой, — Мне казалось, что мы с тобой обо всем договорились, а ты все же решил действовать за моей спиной.
— О чем ты говоришь? — невозмутимо поинтересовался Гейдрих.
— Вот об этом, — Геринг положил бумагу на стол, прихлопнув ее рукой.
Гейдрих вытащил у него из-под руки бумагу и взглянул на нее. Это был только что подписанный Гитлером приказ о переселении евреев с территории Рейха и Протектората в Польшу и Белоруссию.
— Я не понимаю, что ты так горячишься, — заметил Гейдрих. — Такой вариант мы с тобой уже обсуждали. Подготовка конференции об окончательном решении уже началась. Если их пока сосредоточат в одном месте, то хуже от этого не будет.
— Да, мы с тобой говорили об этом варианте, — согласился Геринг, — но я его отклонил. А ты, несмотря на это, пошел к фюреру и убедил его принять такое решение. И вот теперь получается, что ты вовсю занимаешься этим вопросом, а я сижу в стороне.
— Никто про это не говорит, — запротестовал Гейдрих. — Фюрер одобрил идею созыва конференции и знает, что ты обязательно на ней выступишь. Он прекрасно понимает, что ты занят глобальным решением вопроса. И разреши мне тебя заверить, что к этому приказу я почти не имею отношения. Да, я как-то мимоходом намекал фюреру о таком варианте, но это был только намек. Честно говоря, этот приказ и для меня довольно неожиданный.
Гейдрих достал сигарету, закурил и продолжил:
— А, может быть, даже и нежелательный. Организовывать их перевозку придется моим людям. И отвечать за это буду я и мои люди. А ты будешь разве что только подгонять. К тому же, мне кажется, ты не понимаешь своевременности этого приказа. Послезавтра в СС под руководством Гиммлера будет проходить совещание о положении в Протекторате. Там складывается очень неприятная ситуация. И евреи играют в этом не последнюю роль. Когда мы вступили в Протекторат, это был сильный экономический регион. А теперь он с каждым днем катится под гору.
Геринг несколько поостыл, плюхнулся в стоящее у окна кресло и закурил.
— И все же ты поступил не по-товарищески, — с обидой в голосе сказал он, — Ты бы хоть предупредил меня об этом.
— Я тебе уже сказал, что это решение принято без моего участия, — начиная раздражаться, заявил Гейдрих. — И я тебе сказал, что для меня оно также является лишней головной болью.
Берлин, 17 сентября 1941 года
Сегодня в штаб-квартире СС царило необычное оживление. У рейхсфюрера СС Гиммлера на полдень было назначено совещание по обсуждению сложившейся в Протекторате обстановки. Кроме высших чинов СС и СД на это совещание были приглашены и те, кто имел даже косвенное отношение к Протекторату. Приглашен был и протектор Богемии и Моравии барон фон Нейрат, он не являлся членом «Черного ордена», но без него это совещание могло потерять всякий смысл. Сегодня утром с ним вместе на самолете прилетел в Берлин и Карл Франк, руководитель СС и гестапо Протектората. Карл с утра уже обивал пороги старых друзей и начальства и везде что-то выпрашивал, о чем-то договаривался, что-то согласовывал.
Из-за большого числа присутствующих совещание проходило в конференцзале. Когда все собрались, в президиуме появились Гиммлер, Гейдрих, фон Нейрат, Карл Франк и еще несколько человек.
Гиммлер сел в центре стола, сиял очки, долго и тщательно протирал их, а потом, не вставая с места, сказал:
— Фюрер очень озабочен сложившейся в Протекторате обстановкой. До образования Протектората Чехословакия была одной из самых развитых в экономическом отношении стран Европы. Основная промышленность этой страны была сосредоточена на территории Протектората. При образовании Протектората мы сделали все, чтобы сохранить этот экономический потенциал. Мы ожидали от Протектората многого, но в действительности его экономика падает с каждым днем.
При этих словах сидящий недалеко от рейхсфюрера фон Нейрат поморщился. Он понимал, что это камень в его сторону, но ничего возразить не мог: цифры говорили сами за себя. Большую часть своей жизни он провел на дипломатической работе и сейчас, оказавшись у руководства целого большого региона, показал свою полную несостоятельность. Фон Нейрат уже понимал, что над его головой сгущаются тучи, и судорожно пытался найти выход из создавшегося положения.
— СД является глазами и ушами партии, — продолжал Гиммлер, — а гестапо ее орудием защиты. Поэтому я считаю, что для начала нам надо выслушать человека, в чьих руках находятся оба эти инструмента, обергруппенфюрера Гейдриха, — сказав это, он кивнул в сторону сидящего справа от него своего заместителя.
Тот встал со своего места, подошел к небольшой кафедре и, встав за нее, прищурившись, внимательно оглядел зал.
— Положение в Протекторате действительно довольно сложное, — начал он, — В этом есть вина многих. Но давайте будем говорить по порядку. В Протекторате мы не сталкиваемся с таким организованным Сопротивлением, как во Франции или Голландии. И все же порядка там нет. А нет его по той простой причине, что там процветает обычный уголовный элемент. Вы мне сейчас скажете, что здесь плохо работает Крипо. Но это не совсем так. Условие для процветания уголовников создает руководство Протектората. Нам приходится отправлять в Протекторат большое количество продуктов и товаров первой необходимости. И что? До семидесяти пяти процентов от всего этого идет на черный рынок. И Крипо оказывается бессильно бороться с ним: во-первых, из-за слишком мягких законов, а во-вторых, из-за того, что все это происходит с молчаливого согласия местных чиновников. Управленческий аппарат Протектората подобран во многих случаях просто бездарно.
Нейрат дернулся, хотел было что-то сказать, но потом снова опустил голову.
— Со стороны управленческого аппарата, — продолжал тем временем Гейдрих, — мы не видим никакой заботы о тех, кто честно работает на Рейх. Это вынуждает людей искать себе занятия, которые не совсем согласуются с политикой Германии.
Его речь продолжалась около часа. Потом выступил Франк. Фон Нейрат так слова и не взял. В конце совещания Гиммлер попросил подготовить проекты приказов, которые смогли бы улучшить положение, хотя бы в сфере, входящей в компетенцию СС.
