Любовь Буткевич - Солдаты милосердия
Обзор книги Любовь Буткевич - Солдаты милосердия
Солдаты милосердия
НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ РАБОТАЛИ БОЛЕЕ 200 ТЫСЯЧ ВРАЧЕЙ И ОКОЛО ПОЛУМИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК СРЕДНЕГО МЕДИЦИНСКОГО ПЕРСОНАЛА.
ОНИ ВОЗВРАТИЛИ В СТРОЙ 72,3 ПРОЦЕНТА РАНЕНЫХ И 90,6 ПРОЦЕНТА БОЛЬНЫХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ…
УСПЕХИ ЭТИ ПО СВОЕМУ ЗНАЧЕНИЮ И ОБЪЕМУ РАВНЫ ВЫИГРЫШУ КРУПНЕЙШИХ СТРАТЕГИЧЕСКИХ СРАЖЕНИЙ.
ОТ АВТОРА
Прошло более четырех десятилетий со Дня Победы над гитлеровским фашизмом, а время не в состоянии выветрить из памяти пройденное и пережитое в суровые годы войны, в годы нашей юности.
Я часто беру в руки небольшую записную книжицу с пожелтевшими от времени листочками и просматриваю записи, сделанные мной в 1943—1945 годах. Это не дневник. Там указано лишь место и время дислокации нашего ХППГ — хирургического полевого подвижного госпиталя № 5148, входившего в состав 38-й армии 1-го Украинского фронта и прошедшего по дорогам войны от Курской дуги до западных границ освобожденной Родины и дальше — через Польшу и Германию до Чехословакии, где продолжалась освободительная миссия войск Советской Армии. И на каком бы названии населенного пункта ни останавливался взгляд, моментально всплывало в памяти былое.
Однажды зародилась мысль изложить воспоминания на бумаге. Получилась солидная тетрадь в шестьсот листочков. Позднее задумалась: может, стоит описать подробней работу медперсонала в полевых условиях? К сожалению, о военных медиках пишут не так уж часто. В военных мемуарах и художественной литературе авторы, бывает, отводят им всего лишь несколько строчек.
При подробном описании появилась необходимость уяснить кое-какие события. В этом помогли мне воспоминания командующего 38-й армией К. С. Москаленко, командующего 1-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза И. С. Конева и краткая история ХППГ-5148, копию которой передали мне родные Клавдии Степановны Еговцевой, бывшего медстатистика-делопроизводителя госпиталя. Были беседы с друзьями, с ветеранами 38-й армии. Консультировалась я и в совете ветеранов нашей армии.
Так сложилось повествование о солдатах милосердия. И этот нелегкий многолетний труд я посвящаю своим друзьям, подругам-спутницам по длинным и опасным дорогам Великой Отечественной войны.
Л. Буткевич
ИДЕТ ВОЙНА НАРОДНАЯ
НА ФРОНТ!
В Кировском райвоенкомате Перми многолюдно, шумно. Сегодня здесь больше, чем когда-либо, девушек — будущих моих товарищей.
Одну за другой называли наши фамилии, приглашая с родителями на беседу к военкому. Молодой лейтенант, приоткрывая дверь кабинета, четко произносил:
— Гладких!..
— Драченко!..
— Никулина! — необычно громко, как показалось, прозвучала моя фамилия.
Я вздрогнула. Что-то сейчас будет?!
Мама и папа вошли вместе со мной в просторный кабинет военкома.
— Присаживайтесь, — указал на стулья лейтенант.
Из-за стола поднялся высокий плотный человек в военной форме с двумя шпалами в петлицах. Привычным движением поправив гимнастерку, он подошел к нам.
— Уважаемые отец и мать, ваша дочь идет на фронт добровольно. Подавала несколько заявлений, уверен, что она вам в этом деле не призналась. Что вы, родители, на это скажете?
Я стояла рядом с солидным военным и чувствовала себя очень неловко оттого, что этому серьезному и занятому человеку приходится терять время на какую-то упрямую девчонку. А вдруг еще с мамой плохо станет или заплачет и скажет: «Не пущу!» Что тогда? Да и военком может повторить уже знакомые слова: «Еще подрасти придется. Уж больно ростом мала!» Мысли мелькали разные.
Мать с отцом удивленно посмотрели на меня. Спрашивали взглядом: «Так ли это на самом деле, как сказал военком?» Помолчали.
— Сама решила — и, наверное, правильно решила. Пусть идет с богом, — тихо и покорно проговорила мать.
Отец молчал. Трудно было угадать, что творилось на душе у старого солдата и как оценивал он мой поступок.
— Спасибо, мамочка. Простите, пожалуйста. Не могла сказать вам об этом раньше, не хотелось волновать.
Я понимала, каких усилий стоило матери, чтобы произнести слова «пусть идет с богом», потому безмерно была благодарна ей и горда материнской поддержкой.
Немного времени спустя все тот же лейтенант, выйдя из кабинета, зачитал список фамилий, где значилась и моя, и скомандовал:
— На выход, стройся!
Наскоро прощаюсь с родителями. Пристраиваюсь в шеренгу.
— По порядку номеров рассчитайсь!
— Первый!..
— Шестой!..
— Пятнадцатый!..
— Старшей назначается Гладких!
— Есть! — ответила Гладких.
Пока наш путь лежал к железнодорожной станции Нижняя Курья. Посмотрела на девчат: с кем бы из них познакомиться и подружиться? Но все они шли уже попарно, оживленно разговаривая и казались такими серьезными, что не подступиться. К великой досаде, я ростом оказалась меньше всех своих спутниц. «Ну и пусть!» — подумала я и зашагала одна, уже воображая себя солдатом на марше.
— Под-тя-ни-ись! — скомандовала Гладких.
Командирша понравилась всем с первых минут похода. Среднего роста, коренастая, с карими смеющимися глазами и длинными лохматыми ресницами. Одета в ватник, серую пуховую шапку с длинными ушками, походный вид дополнял вещевой мешок за спиной. Еще бы ей брюки — и сошла бы за веселого, озорного парня-подростка.
— Рота, слушай мою команду: под-тя-нись! И давайте знакомиться. Меня Шуркой можете звать, — произнесла она.
— А я — Оксана Драченко, — назвалась миловидная девушка в форменной одежде ФЗУ — черной шинели с блестящими пуговицами и берете, из-под которого выбивались русые кудряшки.
Медсестра старшина К. Е. Драченко
— Оксана, а ты родом откуда? — полюбопытствовала Шура.
Тому, что украинская девушка оказалась на Урале, удивляться не приходилось, ведь сюда эшелонами прибывали эвакуированные с юго-западных областей. Просто захотелось уточнить, где родина Оксаны.
— Нас с ремесленным училищем эвакуировали с Николаевской области.
— А что, в этом училище медицине тоже учат?
— Да нет, — смеется Оксана. Кивнув на подруг, одетых в такую же форму, она объяснила: — Это мы с девчатами на фронт захотели попасть и окончили курсы медсестер.
— Добровольцы, значит? Молодцы!
Рядом с Оксаной шагала подруга по училищу Валя Бабынина, очень привлекательная девушка, со светлой обаятельной улыбкой. При разговоре она кокетливо накручивала на указательный палец длинные темно-каштановые локоны.
Медсестра старшина В. А. Бабынина
— А угадайте, кто я? Без меня вам, пожалуй, не обойтись, а со мной не пропадете, — рассмешила высокая, тоненькая, как тростиночка, девушка.
Мы с любопытством посмотрели на нее.
— Ни за что не угадаете. Парикмахер я, Люська Гузенко.
— Докладывай, откуда такая?
— Родом я из Харькова. Окончила профтехучилище и приобрела специальность парикмахера. В Перми оказалась по вынужденной эвакуации. Какие еще ко мне будут вопросы?
— Пока все ясно, — за всех ответила Шура.
Люся оказалась жизнерадостной девчонкой. Знала множество каких-то забавных историй, рассказывая их, задорно смеялась, заражая смехом и нас.
Наш парикмахер младший сержант Л. В. Гузенко
Подошла ко мне командирша, сдвинула на глаза берет и сказала:
— А это Любаша Никулина. Ну, солдатик, небось уже устала? — И, не дожидаясь ответа, произнесла: — Я твоих родителей знаю давно. Сегодня с мамой разговаривали. Она просила взять над тобой шефство. Принимаешь?
— Принимаю, конечно, — обрадовалась я.
— Вот и хорошо.
— Девочки, а посмотрите, как они похожи друг на друга, как сестры, — заметила Оксана, — даже косички одинаковые.
— Так мы же сестры и есть. Только медицинские, — шутит Шура.
Перезнакомились. Оживился разговор. Нам было по семнадцать — двадцать лет. Настроение у всех было хорошим. Казалось, никто не задумывался о дальнейшей цели своего похода. О том, что ожидает каждую впереди, в каких условиях предстоит жить и работать.
— Ну, друзья, чтобы не заскучать, давайте споем, — не унималась командирша.
Девушки молча, выжидающе посматривали друг на друга. У меня настроение было превосходным, и я осмелилась запеть:
Расцветали яблони и груши…
Поплыли туманы над рекой…
Девчата дружно подхватили песню, подтянулись, подстроились и зашагали в ногу, как настоящие солдаты.
