Джон Кей - Цирк мертвецов
— Когда вы начали встречаться, всё кончилось.
Джин посмотрел в сторону, стараясь сохранить спокойное выражение лица, но его воображение рисовало ему Элис и Марсию, которые лежали обнажёнными в объятиях друг друга, целовались и занимались любовью.
— Ты ревнуешь?
— Нет, — ответил Джин, и череда картинок, сменяющих друг друга в его воображении, оборвалась, он почувствовал стыд и нарастающее возбуждение в области бёдер.
Через несколько минут их самолёт оказался в воздушном пространстве над Сидар-Рапидз, загорелась табличка с надписью «не курить», и Джин сделал глубокую затяжку, прежде чем потушить сигарету. Затем он обернулся к Марсии и спросил, хорошо ли она знала Теда Стюарта, старшего пилота в том самолёте Элис, что разбился над густыми лесами недалеко от Гринкасла, штат Индиана. Она ответила, что он был женат, воспитывал троих детей и служил в военно-воздушных силах во время вьетнамской войны.
— Его взяли в плен, — сказала Марсия перед тем, как их самолёт коснулся земли. — Он провёл четыре года в лагере под Ханоем. Я где-то читала, что его собираются похоронить со всеми военными почестями.
Эта информация одновременно и удивила и огорчила Джина; они благополучно приземлились и доехали до терминала, прежде чем он заговорил:
— Ты ведь знала, что он был пьяницей?
Марсия достала расчёску из сумочки и быстро провела ею по своим крашеным в красный цвет волосам. Затем она отстегнула ремень и тяжело вздохнула.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала она, вставая, чтобы достать пальто с полки над головой.
— Будет проведено расследование.
— Возможно.
— Конечно, будет, — сказал Джин. Он стоял в проходе за Марсией, ожидая, пока пассажиры, стоящие впереди, начнут двигаться в сторону выхода. — Мы должны знать, что произошло.
— Ты уже знаешь, что произошло. Самолёт потерпел крушение, все пассажиры погибли.
— Но…
— Ошибка пилота, механическая неисправность, воля Господа Бога, не всё ли равно? Они все мертвы, — сказала Марсия, и на секунду Джин был удивлён жёсткостью, звучавшей в её голосе. — Помни о прошлом и живи дальше.
— Элис боялась летать с ним, особенно по ночам. Она дважды говорила, что заболела, когда должна была лететь ночным рейсом в Майами.
— Он был героем войны. У него была безупречная репутация.
— Потому что никому не хватило смелости сказать что-либо, — сказал Джин, выходя следом за ней из самолёта. — Ни тебе, ни Элис, никому.
— Не хочу больше ничего слышать об этом, — оглянулась Марсия, когда они шли по проходу. Они вошли в небольшое, почти пустынное помещение. — Пусть бедная девочка покоится с миром.
Джин взял машину, и они поехали в «Бест Вестерн Инн» между 157-й и 40-й улицами. По пути они проехали мимо Школы Святого Сердца, женской средней школы, где в середине 60-х училась Элис. Джин удивился, увидев огромный, колышущийся на ветру зелёно-золотистый бан-нер, растянутый между красным кирпичным строением и главным зданием. На нём было написано: «Памяти Элис Ларсон — пусть она покоится с миром».
— Прямо как я сказала, — прошептала Марсия, и Джин встряхнул головой, отвернувшись от её лица, на котором застыло упрямое выражение.
Они зарегистрировались в отеле. Марсия заказала номер для некурящих на втором этаже, окнами во двор, так что она оказалась в другом крыле гостиницы. После этого Джин позвонил Хэлу Ларсону, отцу Элис. На этой неделе он уже говорил с Ларсоном, и они договорились вместе пообедать вечером в субботу, когда он прилетит. Теперь Джин хотел подтвердить это и назначить точное время. Он ждал десять звонков, Ларсон не ответил, и Джин повесил трубку.
Джин никогда не видел её отца, но на фотографии, которая стояла на туалетном столике Элис, был изображён крупный шарообразный человек с толстыми руками и массивной, абсолютно лысой головой. До того как он вышел на пенсию несколько лет назад, он был профессиональным слесарем и держал лавку железоскобяных изделий в Маунтин-Верноне, небольшом городке чуть к востоку от Сидар-Рапидз.
— У него начали выпадать волосы, когда ему было лет пятнадцать, — рассказала Элис Джину, в первый раз достав фотографию. — Когда он женился, он уже был абсолютно лысым.
Джин сказал, что её отец кажется ему сильным человеком.
— Он занимался борьбой в старших классах школы. Когда он учился на последнем курсе института, он выиграл первенство округа в Айове. Продав свой магазин, он устроился на неполный рабочий день в Бенджамин Маккинли, где стал тренировать спортсменов. Кроме этого, работа в саду и посиделки с друзьями целиком занимают его время.
Рядом с «Бест Вестерн» находилась торговая площадь, солидности которой придавало здание «Джей-Си-Пенни»[43] и многозальный кинотеатр. Чтобы убить время, Джин отправился на дневной сеанс смотреть фильм «Маленькая барабанщица», снятый по мотивам романа Джона Ле Карре[44], с Дианой Китон в главной роли; она играла британскую актрису, мечтающую о мести и сочувствующую Палестине. Прототипом наверняка послужила Ванесса Редгрейв. Хотя он и не читал книги, фильм был настолько неинтересен и предсказуем, что Джин ушёл, не посмотрев и половины. По пути в гостиницу за столиком в кофейне он увидел Марсию Хорн. Она посмотрела на него, он помахал ей и улыбнулся, и Марсия показала ему номер местной газеты. На первой странице красовался портрет Элис. На ней была форма, она улыбалась, а снизу шёл заголовок, который гласил: «Жительница нашего города погибла при крушении самолёта».
Джин купил газету на лотке рядом с кофейней. Когда он шёл вдоль автомобильной стоянки по дороге, посыпанной гравием, высоко стоящее солнце светило ему в спину. Он читал некролог, а из открытого окна до него донёсся дерзкий женский смех. Вдруг его ноги стали ватными, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.
— Бог мой, её больше нет, — прошептал он в пустоту, сдержал рвущийся наружу крик, и вновь по лицу его потекли слёзы.
Хэл Ларсон позвонил Джину около шести. Он сказал, что днём играл в гольф.
— Обычно по субботам я играю в гольф. Я думал отменить игру, но потом решил, что мне лучше не прекращать заниматься своими обычными делами. Мне становится плохо, когда я слишком много думаю, — сказал он и извинился, что забыл включить автоответчик. — Я о многом забываю в последние дни. Я схожу с ума.
Джин молчал. В трубку он мог слышать, как Дэн Разер вёл вечерний выпуск новостей. В номере мотеля телевизор не работал и не горел свет.
— Ты любишь жареное мясо, Джин?
— Конечно.
— Хочу пригласить тебя в «Смокиз». У них подают лучшего барашка в штате. Я заеду за тобой около половины восьмого.
— Как ты узнал, где я остановился?
— Просто позвонил. В городе не так много мотелей. Прежде чем разговор кончился, Джин рассказал Ларсону, что он прочитал статью, посвященную Элис, в «Сидар-Рапидз Гэзетт». Стараясь не показаться обиженным или огорчённым, он спросил, почему в статье его имя ни разу не упоминалось.
— Не знаю, — смущённо ответил Ларсон.
— Я был её женихом.
— Ну да. Когда позвонили журналисты, я был очень расстроен. Я думаю, что я просто забыл про это. Прости, — тихо сказал Ларсон.
— Они взяли интервью у людей, о которых я даже ни разу не слышал, например, у её школьного тренера по футболу.
— Если честно, Джин, я не читал статью.
— Вы знали, что она занималась виндсерфингом? — спросил Джин. — Наверное, нет.
— Ты прав, я не знал об этом.
— Я научил её. Я даже подарил ей гидрокостюм на день рождения, так что она могла заниматься зимой.
— Элис чертовски хорошо плавала, — прошептал Ларсон. — Я помню.
— Ещё она неплохо столярничала. Она хорошо справлялась с домом. И никогда не жаловалась, если болела. Ничего этого в статье нет.
— Не знаю, что сказать тебе, извини, — тихо и спокойно произнёс Ларсон. — Но я точно знаю, что она рядом с Господом.
За ужином Хэл Ларсон был болезненно застенчив и говорил очень мало, иногда в течение нескольких минут не произнося ни слова. Но когда они маленькими глоточками пили кофе и ждали счёт, он внезапно выпрямился на стуле и в первый раз заговорил о своей жене. Её звали Маргарет, и они начали встречаться ещё в старших классах средней школы.
— Никто из моих друзей не думал, что наша семейная жизнь продлится долго. Они говорили, что она слишком хороша для меня. Они думали, что она была слишком красивой. Она была красавицей, как Элис, — сказал Ларсон, Джин улыбнулся. — Мы прожили вместе несколько счастливых лет, и я благодарен за них. За время нашей совместной жизни я ни разу и не подумал о другой женщине.
Мама Элис, у которой впоследствии была обнаружена шизофрения, уехала из Сидар-Рапидз летом 1964 года, тем летом, когда Элис сравнялось тринадцать. В следующие четыре месяца Маргарет Ларсон совершила череду странных, почти сумасшедших поездок с побережья на побережье, туда и обратно из Миртл Бич в Сиэтл, из Ньюарка в Лос-Анджелес. Она позвонила домой только один раз, в день рождения Элис, с автобусной станции Грейхаунд в Одессе, штат Техас.
