Теодор Качинский - Манифест Унабомбера
7. Но что такое левачество? В течение первой половины XX века оно фактически отождествлялось с социализмом. Сегодня движение раздроблено на составные части, и неясно, кого, собственно, следует называть леваком. Когда в этой статье мы говорим о леваках, мы подразумеваем главным образом социалистов, коллективистов, приверженцев "политкорректности",[3] феминисток, борцов за права гомосексуалистов, инвалидов, животных и т. д. Но не каждый, кто связан с перечисленными движениями, является леваком. Что мы стараемся выявить в рассмотрении левачества, так это то, что оно представляет собой не столько движение или идеологию, сколько психологический тип или, скорее, совокупность близких типов. Таким образом, то, что мы подразумеваем под левачеством, яснее проявится в ходе нашего исследования левацкой психологии (см. также параграфы 227–230).
8. Но даже при этом наше понимание левачества останется гораздо менее ясным, чем нам хотелось бы, однако, в поле нашего зрения не попадает ничего, что послужило бы средством для исправления этого. Всё, что мы пытаемся здесь проделать, так это в несколько грубом и приблизительном виде показать две психологические тенденции, которые, как мы полагаем, являются главной движущей силой современного левачества. Мы никоим образом не претендуем на то, что раскрываем ВСЮ правду о левацкой психологии. К тому же наше обсуждение касается только современного левачества. Мы оставляем нерешённым вопрос о той степени, в которой наше исследование касалось бы леваков XIX и начала XX веков.
9. Две психологические тенденции, которые лежат в основе современного левачества, мы определяем как "комплекс неполноценности" и «сверхсоциализация». Комплекс неполноценности является характерной чертой современного левачества в целом, в то время как сверхсоциализация — лишь его определённой части, но эта часть занимает крайне важное положение.
Комплекс неполноценности
10. Под "комплексом неполноценности" мы подразумеваем не только ощущения неполноценности в буквальном смысле, но целый спектр близких друг другу черт: низкая самооценка, ощущение беспомощности, депрессивные тенденции, пораженчество, чувство вины, ненависть по отношению к самому себе и т. д. Мы утверждаем, что современные леваки склонны проявлять некоторые из этих чувств (возможно, более или менее сдерживаемых), и что эти чувства имеют решающее значение в определении направления современного левачества.
11. Когда кто-то интерпретирует едва ли не всё, что сказано о нём (или о группировке, с которой он себя отождествляет), как уничижительное, мы заключаем, что он имеет комплекс неполноценности или низкую самооценку. Эта тенденция ярко выражена среди защитников прав меньшинств, принадлежат ли они к тем группам, чьи права защищают, или нет. Они сверхчувствительны к словам, используемым для обозначения меньшинств, и ко всему, что говорится о них. Термины «негр», «азиат», «неполноценный» или «цыпочка» по отношению соответственно к африканцу, уроженцу Азии, инвалиду и женщине первоначально не несли никакого унизительного подтекста. «Девка» и «цыпочка» были просто женскими эквивалентами «парня», «чувака» или «братана». Негативный смысл придался этим терминам самими активистами. Некоторые защитники прав животных зашли настолько далеко, что отвергают слово «любимец» и настаивают на его замене термином "животный компаньон". Левацкие антропологи забираются в немыслимые дебри, чтобы не сказать чего бы то ни было о первобытных народах,[4] что можно было бы интерпретировать как негативное. Они хотят заменить слово «первобытный» «необразованным». Они представляются чуть ли не параноиками, когда дело касается всего, что может навести на мысль, что любая первобытная культура стоит ниже нашей собственной. (Мы вовсе не намекаем, что примитивные культуры ЯВЛЯЮТСЯ низшими по отношению к нашей. Мы просто обращаем внимание на повышенную чувствительность левацких антропологов.)
12. Те, кто больше всех раздражаются "политически некорректной" терминологией, не являются жителями чёрных гетто, азиатскими иммигрантами, оскорблёнными женщинами или инвалидами, они представляют собой немногочисленную группу активистов, многие из которых даже не принадлежат какой-то «притесняемой» группе, но являются выходцами из привилегированных слоёв общества. Политическая корректность имеет свою цитадель, например, среди университетских профессоров, обладающих гарантированной работой с достаточным заработком, большинство из которых — гетеросексуальные белые мужчины из семей среднего класса или высшего общества.[5]
13. Многие леваки рьяно отождествляют себя с проблемами групп, которые воплощают собой слабость (женщины), полное поражение (американские индейцы), что-то отталкивающее (гомосексуалисты) или какое-то другое низкое качество.[6] Леваки сами считают, что эти группы занимают низкое положение. Они бы никогда не признались себе, что имеют такое мнение, но это именно так, потому что они действительно полагают эти группы низкими, раз отождествляют себя с их проблемам. (Мы вовсе не намекаем, что женщины, индейцы и т. д. ЗАНИМАЮТ низкое положение, мы только делаем замечание о левацкой психологии).
14. Феминистки чрезвычайно озабочены доказательством того, что женщины так же сильны и умелы, как и мужчины. Очевидно, они просто извелись от страха, что женщины могут оказаться НЕ такими же сильными и умелыми, как мужчины.
15. Леваки имеют склонность ненавидеть всё, что представляется сильным, здоровым и благополучным. Они ненавидят Америку, они ненавидят Западную цивилизацию, они ненавидят белых мужчин, они ненавидят здравый рассудок. Причина, по которой леваки ненавидят Запад и т. д., понятное дело, не соответствует их реальным мотивам. Они ГОВОРЯТ, что ненавидят Запад, потому что он воинственный, империалистический, сексистский, националистический и т. д., но когда эти же недостатки проявляются у социалистических стран или в первобытных культурах, левак находит для них оправдание или в лучшем случае НЕХОТЯ признаёт, что они действительно существуют, когда же они проявляются в Западной цивилизации, он чуть ли ни С ВОСТОРГОМ обращает внимание на эти недочёты (и часто сильно преувеличивает их). Таким образом ясно, что эти недостатки не являются подлинными мотивами для ненависти леваков к Америке и Западу. Они ненавидят Америку и Запад, потому что те сильны и благополучны.
16. Такие слова, как «самонадеянность», «самоуверенность», «инициатива», «находчивость», «оптимизм» и т. д. занимают незначительное место в лексиконе либералов и леваков. Левак — антииндивидуалист, сторонник коллективизма. Он хочет, чтобы общество разрешило проблемы каждого, удовлетворило нужды каждого и заботилось о каждом. Он не тот тип личности, что обладает чувством уверенности в своей способности разрешить собственные проблемы и удовлетворить собственные нужды. Левак — ярый противник идеи соперничества, потому что глубоко внутри он ощущает себя неудачником.
17. Работы по искусству, которые привлекают современных левацких интеллектуалов, как правило, отражают убожество, поражение и отчаяние, или же они берут разнузданный тон, отбрасывая разумный контроль, как будто нет никакой надежды на реализацию чего бы то ни было посредством рационального обдумывания, и всё то, что отброшено, должно погрязнуть в каких-то сиюминутных ощущениях.
18. Современные левацкие философы стремятся отвергать здравый смысл, науку, объективную реальность и утверждать, что всё обусловлено культурной относительностью. Действительно, они способны задавать серьёзные вопросы о принципах научного познания и о том, как может быть определено понятие объективной реальности, если оно вообще может быть определено. Но очевидно и то, что современные левацкие философы не просто хладнокровные логики, методично анализирующие основы познания. Их атаки на истину и реальность сильно повязаны с эмоциями. Они атакуют эти понятия из-за своих психических потребностей. С одной стороны, их нападки дают выход враждебности, а при условии, что они оказались удачными, это удовлетворяет их потребность власти. Гораздо более важно то, что левак ненавидит науку и здравый смысл, потому что они представляют определённые убеждения как верные (т. е. приносящие успех и стоящие выше), а другие как ошибочные (т. е. несостоятельные и стоящие ниже). Левацкий комплекс неполноценности заходит так далеко, что левак не может допустить классификацию вещей на удачные и стоящие выше с одной стороны, и несостоятельные и стоящие ниже с другой. Это же лежит и в основе неприятия многими леваками понятия психического расстройства и целесообразности IQ-тестов.[7] Леваки противятся объяснению человеческих способностей или образа действий с генетической точки зрения, потому что подобные объяснения несут в себе элементы того, что может сделать одних людей выше или низе в глазах других. Леваки предпочитают воздавать хвалу обществу или возлагать на него вину за наличие у отдельной личности дарований или их отсутствие. Так что если кто-то пребывает "в низах", то в этом нет его вины, потому что он не был воспитан должным образом.
